Robbie Williams. Откровение - Крис Хит

Это не сказать, что Роб и Гай закрыты для новых идей и обучению методу Круса. И вот когда Роб и Тайо вместе поют поверх какого-нибудь трека, бывают моменты магии — именно того, чего и ожидаешь от коллабораций: появляется нечто такое, что ни один, ни другой поодиночке не сотворят. Но тут возникают определенные проблемы. Во-первых, эти моменты исчезают слишком уж быстро, отчасти потому, что представления Круса о том, что ценно, сильно отличается от суждения Гая и Роба. Во-вторых, Крус явно сбит с толку бессистемным методом сочинения песен, и вообще кажется, что в голове у него все время крутится одно предложение, которое он из всех сил старается не выболтать: «Не понимаю, как вы, старики, вообще что-либо сделали, если вы все время так работаете». Вот такая, а может быть еще и другая, с тоской летчика, разговаривающего с машинистом паровоза: «Вы, старики, не знаете, что ли, что время идет и мир меняется?» И в-третьих: прогресса они достигают в инструментальных треках, которые Крус собирает на своем компьютере, но оказывается, что Крус и не может их свободно использовать, и разрешение от тех, кто их создал, можно и не получить. И в творческом отношении, и в финансовом это не то сотрудничество, на которое Роб с Гаем рассчитывали.

Гай особенно раздражен. Но в конце дня договорились, что Крус снова появится насчет треков и пришлет составные части для одного из них, на который они написали рудименты довольно перспективной песни.

«Тайо объявился?», — спрашивает Роб на следующий день.

«Нет, — говорит Гай. — Думаю, и не объявится».

До сих пор ждут.

* * *

Работа ждет, пока Роб не вернется из банка спермы, или, как он называет его, «дрочь-крио-банк».

«Это так унизительно», — говорит он, объясняя, что потом еще немного почитал, чтоб не подумали, что он слишком быстро оттуда убрался. Еще он говорит, что мужчина, которому свой вклад передаешь, спрашивает, не пролил ли ты.

В студии Роб и Гай говорят о премьере нового сезона «Американского кумира» (American Idol).

«Так скучно, что я выключил», — говорит Роб. Некоторое время назад ему довольно серьезно предлагали войти в число судей, и он действительно забавлялся с этой идеей, но отклонил ее. Они рассуждают, как такое шоу повлияет на твою карьеру, если она у тебя уже есть.

«Иногда полезно побыть загадочным, — считает Гай. — Люди слишком много видят».

«Да уж, риск велик», — соглашается Роб.

«Настоящие рок-звезды, мне кажется, вообще должны быть неприкосновенными», — высказывает мнение Гай.

«Да, — соглашается Роб. — Или пусть платят огромные деньги. Гигантские деньги. Тогда я буду прикосновенным».

Чай готов. Ричард Флек за микшерным пультом — с кружкой «Папа Тедди». Спрашивает Роба, можно ли ему из такой пить.

«Тебе не странно?», — уточняет он.

«Нет, — пренебрежительно замечает Роб и через паузу добавляет. — Если это правда».

* * *

Вчера вечером Роб пошел на вечеринку в доме актрисы Кристен Джонстон, где к своему удивлению обнаружил сигарету у себя в руке.

«Айда сразу взяла сигарету, потому что чувствовала себя не в своей тарелке, и я — „опа, я тоже так хочу“, и всю почти выкурил, и тут Айда повернулась и такая: „Ты что это…?“ Гм, ну давай без сцен. Некрасиво получится».

Это первая твоя сигарета после того, как ты завязал?

«Ага».

«И как на вкус?» — спрашивает Гай.

«Классно. Не думаю, что могу только одну себе позволить — я знаю это, но мне было очень некомфортно».

* * *

Работая над песней «Pentatonic», Роб предлагает такой текст:

О, она ведь слышит голоса, когда все звуки, кажется, заснули.

«А тебе не кажется, что она будет звучать как-то глуповато?», — спрашивает Гай.

«Нет, это ее собственный голос», — говорит Роб и объясняет, что суть идеи в том, что часто ему трудно заснуть, хотя он старается. «И вот голос такой невротический появляется — „Радио Роб“. Или все, что тебе слышно, это „Радио Айда“, которая твердит: „Ну тебе ж надо было та-да-дам, а если ты не то-то то тебе нельзя то-то… тогда тебя они возненавидят, хотя они по-любому тебя ненавидеть будут… короче, не делай так, ибо слишком ты жирный…“ Я вот про эти голоса».

Вы спросили — мы ответили.

Потом между Робом и Гаем разворачивается небольшой спор о терминах — что такое «восемь тактов» и «бридж». Что сбивает с толку — одно и то же называют по-разному в Британии и Штатах. (Если кратко: в Британии бридж — между куплетом и припевом, а в США это называется «пре-корус». Бридж в США — это вариация в песне, обычно после второго припева; в Британии это называют middle eight, «серединные восемь тактов».) Также, как отмечает Гай, «часто в этих срединных восьми тактах на самом деле тактов не восемь, что всех путает».

По мере развития данной дискуссии Гай придумывает метафору, что бридж (bridge по-английски «мост») «простирается над озером радости».

Я возражаю: над озерами обычно мосты не строятся, ну или если кто знает обратный пример — приведите.

Не ту аудиторию выбрал.

«Было такое рядом со Стоком, — говорит Роб. — У меня там был участок. Вот там был мост над озером».

«Не знал, что у тебя есть участок у Стока», — говорит Гай.

«Ага. Купил, а потом найти не смог», — говорит он.

«Найти не мог?», — удивляется Гай.

«Никак».

«Это ты в каком смысле? — спрашивает Гай. — У тебя что, водителя не было? Он, что ль, не мог найти?»

«Да нет, я туда отправился с приятелями лондонскими и не нашел».

* * *

Роб решил, что не поедет в Сток на то, что они называют «День Робби». Там в новом районе-поселке три улицы назовут по его песням: проезд Ангелов, переулок Кэнди и улица Суприм. Туристический маршрут — по 11 местам детства артиста. Также запланирована выставка «Портрет поп-звезды керамики» (Сток-он-Трент — один из центров английской керамики с XVII века. — Прим. пер.), благотворительный концерт с участием двойника артиста, дискотека 80–90-х в пабе «Красный лев» и Robbioke.

Официальная версия отказа Роба участвовать — он только что узнал, что Айда организовала для него день рождения-сюрприз в Палм Спрингс (где он на самом деле будет находиться). И в качестве компенсации Роб пишет в блоге смесь благодарности, извинений и поздравлений:

Может показаться, что я отметаю нечто фантастическое и сюрреалистическое, что будет в моем родном городе на следующей неделе… У меня такое чувство, как будто все это ради кого-то другого из нашего города, кого-то гораздо более достойного… Я всегда гордился тем, что я из Стока, и всегда буду — это как орден… Вообще говоря, с тех пор, как я уехал из нашего города, я нигде не чувствовал себя дома. Я родился в Стоке, вырос там… Могу себе только представить, что бабушка Берта и дедушка Джек подумали б по этому поводу. Надеюсь, что я как им, так и вам всем даю повод для гордости. И пока я не начал блеять в слезах — пойду к этим местным мерзляками-дуракам лос-анджелесским. (В этой фразе в оригинале Робби нарочито использует диалектные словечки своего графства: blarting — плакать, nesh — мерзляки. — Прим. пер.) За вас — с любовью и овсяными лепешками.