Барабаны осени - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Точно. — Я вытащила руку и поднялась с топором. — Тсуга. Шестифутовые ветки ты имел в виду?
Джейми кивнул, сотрясаясь от дрожи, и я тут же бросилась к деревьям, на которые он указывал.
В затишье рощи меня окутал хвойный аромат с привкусом смолы и мороза, бодрящий и вселяющий надежду. Большинство деревьев были просто огромными, нижние ветви росли высоко над моей головой, однако тут и там росли деревья пониже. Я тотчас оценила одно из них по достоинству — под его ветвями не было снега, пышные, раскинувшиеся веером ветви стояли на пути у снежинок, совсем как зонт.
Я принялась рубить нижние ветви, терзаемая и желанием поскорее справиться с делом, и ощутимым страхом случайно оттяпать себе пару пальцев, ведь руки онемели от холода.
Ствол дерева оказался зеленым и гибким, понадобилась целая вечность, чтобы срубить несколько непокорных ветвей. В конце концов мне удалось добыть четыре хорошие ветки, густо поросшие иголками, которые могли укрыть нас от непогоды. Ветки походили на веер из мягких пуховых перьев, они темнели на фоне только что выпавшего снега; странно было дотронуться до них и ощутить под пальцами твердые колючие иголки.
Я оттащила ветки к камню и обнаружила, что Джейми удалось сгрести к себе побольше листвы. Теперь он почти скрылся под темно-серой кучей опавших листьев у каменного подножия.
Следуя скупым указаниям, я воткнула ветки под углом в землю, распушив их веером. Вышло нечто наподобие треугольного навеса. Затем я снова взяла топор и нарубила мелких сосновых и кедровых веточек, нарвала несколько охапок сухой травы и уложила это все поверх больших тсуговых ветвей. И наконец, обессиленная, забралась к Джейми под навес.
Я угнездилась между ним и камнем, накрыла нас обоих своим пальто и обвила Джейми руками, тесно прижавшись к нему. Меня трясло. Не от холода, пока нет, но от отчаяния, смешанного с тревогой.
Джейми почувствовал, что я дрожу, и подался назад, чтобы приободрить меня.
— Все будет хорошо, саксоночка. Теперь нас двое, мы справимся.
— Знаю, — ответила я и уткнулась лбом ему в лопатку. — Сколько ты уже здесь? В смысле, на земле лежишь?
Он попытался пожать плечами и тут же застонал.
— Прилично. Где-то в полдень я спрыгнул с камня. Он был высотой всего несколько футов, но я приземлился на одну ногу, и в спине что-то хрустнуло. А потом я очнулся, лежа лицом в земле. Ощущение такое, будто нож в позвоночник всадили.
В нашем убежище было отнюдь не жарко, листья пропитались сыростью, а от камня за моей спиной шел холод, словно от очага, только наоборот. Конечно, снаружи было холоднее. Но я снова начала дрожать — чисто физическая реакция.
Джейми прохрипел:
— Сможешь вытянуть из-под меня пальто, саксоночка? Накройся.
Мне пришлось немного постараться, и Джейми пару раз сдавленно охнул, пытаясь перекатиться с боку на бок, но в конце концов я извлекла пальто и укрыла им нас обоих. Я сползла чуть вниз, осторожно забралась ему под рубашку и положила ладонь на холодную нагую спину.
— Скажи, где болит, — попросила я. Хоть бы он не повредил диск, ради всего святого; страшная мысль о том, что он может навсегда охрометь, молнией сверкнула в сознании. В голову полезли рассуждения о том, как спускать его вниз, даже если впоследствии он хромать не будет. Оставить Джейми здесь и ходить за едой, пока он не поправится?
— Прямо тут, — прошипел Джейми. — Ай, вот тут, да. Проклятый кинжал… а когда двигаюсь, в ногу отдает, словно огонь пробегает.
Я бережно ощупала его обеими руками, заставила по очереди приподнять правую ногу, теперь колено… нет?
— Нет, — заверил Джейми. — Не волнуйся, саксоночка. Со мной уже так было. Пройдет.
— Да ты говорил. А тогда что случилось?
Он коротко вздохнул и подвинулся назад, навстречу моим ладоням, при этом застонав от боли.
— Ох, черт, как больно… В тюрьме.
— Болит в том же месте?
— Ага.
Я нащупала твердый бугорок справа у него на спине, прямо под почкой, и узел в erector spinae — мышце, выпрямляющей позвоночник. Судя по рассказу Джейми, у него сильный мышечный спазм. Первые показания при подобном диагнозе — тепло, покой и противовоспалительные таблетки.
Только где ж я их достану в таких условиях…
— Можно попробовать иглоукалывание, — размышляла я вслух. — У меня с собой иголки мистера Уиллоби, и…
— Саксоночка, — сдержанно изрек Джейми, — мне и так больно, холодно и есть хочется; я терплю и не жалуюсь. Но чтобы родная жена мне в спину иголками тыкала… Просто обними меня и пожалей.
Я рассмеялась и обняла Джейми, крепко прижавшись к нему. Моя рука сползла вниз по его животу и замерла, остановившись гораздо ниже пупка.
— А что значит пожалеть?
Джейми поспешно схватил меня за руку, избегая дальнейших вторжений.
— Не так, — буркнул он.
— Может, отвлечешься, не так больно будет… — Я соблазнительно погладила его пальцами.
Джейми тотчас затянул потуже пояс.
— Ты считаешь? — сухо спросил он. — Вот что я скажу, саксоночка. Если б мы лежали дома в теплой постели, а изнутри меня грел ужин, твоя идея пришлась бы вполне кстати. А теперь при одной даже мысли… Господи, женщина, ты сама-то хоть знаешь, до чего у тебя руки холодные?
Я прижалась щекой к его спине и засмеялась. Я почувствовала, как клокочет от смеха и у него внутри, хотя рассмеяться в голос ему было больно.
Теперь мы лежали молча, прислушиваясь к шепоту падающего снега. Под тсуговыми ветвями царил полумрак, но мои глаза скоро привыкли к темноте, и сквозь просветы в иголках я наблюдала за таинственным мерцанием снега над головой. Мелкие снежинки пробирались меж иголок, туманясь под навесом белым облачком, и время от времени щеку покалывало от холода.
Джейми превратился в темный сгорбленный силуэт, но так как глаза постепенно стали видеть в темноте, я различила бледную полоску шеи между воротником рубашки и спутанными волосами. Его кудри, мягкие и прохладные, лежали у моего лица; немного повернув голову, я дотянулась до них губами.
— Как думаешь, который час? — спросила я, потому что сама не имела никакого представления. Я ушла из дома уже после того, как стемнело, и целую вечность блуждала в горах.
— Поздно, — ответил Джейми. — И до рассвета далеко, — добавил
