Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

Но поскольку он утратил власть и ему на смену пришла череда великих визирей, не занимавших столь ярко выраженную франкофильскую позицию, этот «подходящий момент» подвернулся не скоро. Тем временем в 1733 году император и царица, став союзниками, оказались вовлечены в Войну за польское наследство, в которой Франция поддерживала сторону их соперника. Австрия и Россия настаивали на нейтралитете Турции, который был с достаточной готовностью гарантирован. Франция настаивала на османском вмешательстве в виде наступления на южный фланг русских из Крыма, через Украину на Польшу. Но ценой, которую за это запросили турки, было жесткое требование заключить официальный наступательный и оборонительный союз, подтвержденный гарантиями султана и французского короля. Заключение такого союза шло намного дальше молчаливого признания дружбы и взаимных интересов христиан и «неверных», которое определяло франко-турецкие отношения со времен Франциска I, и так должно было оставаться и впредь. Османы требовали открытого и официального союза между христианской Францией и «неверными», что было неприемлемо. В Версале это предложение было категорически и с яростью отвергнуто кардиналом Флери, влиятельной силой за спиной Людовика XV, из-за его провокационного характера и большого риска конфликта с христианскими державами в Европе, в частности с Англией и Голландией. Этот открытый и категоричный отказ привел к длительным переговорам между Портой и Версалем, продолжавшимся восемнадцать месяцев и подтвердившим, что турки могут быть такими же стойкими в дипломатии, как когда-то на поле боя.

Затем, в 1734 году, русские, сделав ставку на нейтралитет Порты, двинули большую армию с Украины на север и приступили к осаде и захвату своей главной цели — Данцига. Имея в Варшаве собственного монарха-сателлита, русские тем самым стали контролировать значительную часть Польши. Это дало им возможность вернуться с Балтики к берегам Черного моря, чтобы отомстить за поражение Петра Великого на Пруте.

Так, используя в качестве предлога «нападение» на русскую территорию армии татарского хана, вассала султана, отряд русских без объявления войны двинулся к Азову и захватил его. Одновременно главные силы русских вторглись в Крым через Перекопский перешеек и захватили оборонительные линии и крепость, несмотря на упорное сопротивление татар. Затем русские подвергли опустошению и массовым убийствам значительную часть Крымского полуострова, куда не вторгался ни Петр I, ни любая другая русская армия. Но пустынные и преимущественно безводные степи полуострова в конце концов сломили русских, и их войска, доведенные до изнеможения усталостью, голодом и болезнями, были вынуждены уйти, не дожидаясь начала зимы. В итоге начальный успех русских был ликвидирован последовавшей неудачей, результатом чего стало возникновение у турок обманчивого ощущения безопасности.

Тем не менее Порта готовилась к войне, мобилизовав османскую армию, чтобы направить ее к устью Дуная. В действительности турецкое сопротивление русским сыграло решающую роль, поскольку вслед за потерей Азова не последовало немедленного вторжения русских на Черное море и осады трех других крепостей, охранявших устья впадавших в Черное море рек. Царица требовала свободы плавания для своих военных кораблей и торговых судов. Это превратило бы море в русское озеро, открывая путь на Стамбул и далее, через проливы, в Восточное Средиземноморье, где торговля с Левантом сулила щедрое вознаграждение за счет западных держав. Теперь и император Карл VI стремился получить свою долю наследства, и, с перспективой осуществления совместной вооруженной интервенции, между Австрией и Россией был заключен тайный договор.

Но турки упорно не желали встречаться со своими врагами в бою. Они предпочли просить о посредничестве одну из христианских стран. Соответствующие послы, имперский резидент, английский и голландский дипломатические представители соперничали между собой в борьбе за роль посредника. Летом 1763 года великий визирь — очередной новый обладатель этого высокого титула, с которым у Вильнева до этого не сложились отношения, — был готов двинуться со своей армией в лагерь в Бендерах, что в Бессарабии, вблизи устья Дуная. Здесь он на самом деле ожидал не войны, а мирных переговоров. Да и силы императора, истощенные и дезорганизованные Войной за польское наследство, также не были готовы к какой-либо новой войне против Турции. В результате он выиграл время, предложив свои услуги, совместно с Россией в качестве посредника в переговорах с Портой.

Летом 1737 года в Немирове, на территории Речи Посполитой, состоялся мирный конгресс. Здесь Австрия и Россия, каждая имея за собой армию, готовую к выступлению, не слишком старались скрыть свои истинные намерения в отношении Османской империи. Ведя переговоры с мечом в руках, русские требовали не только свободы плавания по Черному морю, но и прохода своих судов через Босфор в Средиземное море. Они также желали продления русской границы до Днестра, уступки Кубани и других татарских земель, что к северу от Черного моря, признания Молдавии и Валахии независимыми княжествами под покровительством России. Австрийцы требовали уступки территорий, включавших полностью Боснию и Сербию. Их войска тем временем уже были на марше к требуемым территориям. Австрийцы взяли в Сербии крепость Ниш. Такого рода объединенные предложения русских и австрийцев, по существу, были ультиматумом, как если бы враг был уже повержен. Теперь у турок не было иного выхода, кроме как отвергнуть предложенные условия, распустить конференцию и взяться за оружие, чтобы защитить Османскую империю.

Ее единственной надеждой на спасение была теперь Франция. К изрядному недовольству Вильнева, правительство Людовика XV сначала проявило нерешительность в подходе к кризису, высказываясь в пользу уступки Портой Азова. Предполагая, что русские будут этим удовлетворены, оно видело в таком решении вполне приемлемую альтернативу войне. Но угроза присутствия России в Средиземном море, куда она проникла бы через Черное море, наконец-то вынудила Версаль осознать необходимость пересмотра собственной политики. Столкнувшись лицом к лицу с перспективой совместного расчленения Россией и Австрией Османской империи, кардинал Флери признал важность сохранить ее единство, причем любой ценой. Совершенно независимо от значимости Леванта для сферы коммерческих интересов Франции, Османская империя как таковая, при всей ее инертности и дряхлости, должна была сохраниться как элемент, жизненно важный для европейского равновесия. В результате через агентов в Вене из Версаля была предпринята мощная дипломатическая атака, призванная расколоть австрийско-русский союз. Также с помощью ряда мероприятий непосредственно на месте действия французы всячески старались укрепить дух турок, убедить их, что было бы лучше воевать, чем уступать позорным условиям мира.

Когда великий визирь понял, что был введен Австрией и Россией в заблуждение, он сразу же откликнулся на предложения французов и отправил в Версаль письмо, официально требующее посредничества короля Франции. Оно было гарантировано. Тем временем турки готовились к войне на два фронта. Под руководством очередного великого визиря их армия выступила на запад, в направлении австрийской границы. Момент был благоприятный, поскольку годом раньше скончался принц Евгений Савойский — и имперские армии, уже изрядно поредевшие и утратившие боевой дух, были оставлены на милость некомпетентных военачальников. Более того, австрийцы постоянно находились в плохих отношениях со своими далекими «союзниками», русскими, с которыми у них не было никакого совместного плана ведения военных действий. На западе, в горах Боснии, турецкая армия столкнулась с фанатичным сопротивлением феодальных сил воинственных вождей племен, христианских славян, обращенных в мусульманство. На востоке войска османов вернули себе Ниш, тем самым открыв дорогу на Белград по долине реки Моравы. Русские армии были более удачливыми, чем их австрийские союзники: они захватили крепости Очаков и Кинбурн. Но из-за ужасной степной жары русские солдаты не смогли продвинуться дальше в намеченном походе на Дунай.