Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ

что происходит, или интуитивно чувствовал, что нужно учить будущих руководителей жить в этих новых условиях. Он сразу же мне сказал, что хочет из меня сделать дирек тора станции. Но для того, чтобы понимать, что происходит на таком уровне в нынешних условиях, я должен «натаскаться». Технику я знал, в международных отношениях ориентировался, а вот экономику, особенно современную с приставкой «квази», не пробовал.

Учился не один. Первым заместителем руководителя этой дирекции уже был назначен знакомый мне раньше по работе на Смоленской АЭС Сергей Петрович Крылов. Он был тогда заместителем начальника того самого цеха наладки испытаний и пусков реакторного оборудования, в котором я начинал. Тогда, на станции, мы с ним не очень общались, а в новых условиях подружились. Сидели в одном кабинетике, оба сильно курили («хоть топор вешай» — как раз про тогдашнюю нашу обстановку), очень сблизились.

И год с лишним я учился «плавать» в «мутной воде» как заместитель руководителя — руководитель информационно-аналитического отдела. Через меня проходили схемы обращений векселей. А в целом обстановка в отрасли становилась все тяжелее. Неплатежи нарастали, зарплату выдавали с задержкой до полугода, персонал был недоволен.

Тяжелые времена

И случилось то, что десять лет назад невозможно было даже представить, — марш атомщиков на Москву. Это был, по-моему, первый такой масштабный «зарплатный» протест в России. Персонал Смоленской атомной станции составил костяк группы протестующих, к нему присоединились сотрудники других станций. Всего человек двести собралось, и они пешком в белых одеждах прошли 350 километров от Смоленской станции до Москвы с требованием выплатить долги по зарплате, выделить деньги на эксплуатацию и ремонт станций…

Евгений Михайлович Сафрыгин был человеком советской закалки и в тех условиях, что называется, потерял ориентиры. Руководство министерства решило для усиления направить на Смоленскую АЭС Сергея Петровича Крылова. Придумали для него должность, которая называлась «первый заместитель директора по экономике, маркетингу и коммерческой деятельности». Но было очевидно, что его готовят на замену. Так и вышло: прошло полгода или месяцев восемь — сняли Евгения Михайловича, поставили Сергея Петровича. Прошла еще пара месяцев — Сергей Петрович приехал к руководству и попросил, чтобы ему отдали меня. Так я и вернулся в 1998 году из «Росэнергоатома» на Смоленскую АЭС. Занял ту самую должность, которую придумали для Крылова — первого замдиректора по экономике, маркетингу и коммерческой деятельности.

И начался самый тяжелый период моей жизни. Утром вставал с мыслью о том, где взять деньги, чтобы выплатить персоналу зарплату и не сесть при этом в тюрьму, вечером ложился с той же мыслью. Уснуть не мог. Спал только в машине, когда ехал в Москву, Брянск или Тулу «выбивать» деньги. Рефлекс даже выработался, от которого с трудом потом избавился: машина трогается — засыпаю. Даже за руль долго потом не мог сесть. А остальное время, вне этой автомобильной психологической брони, — ну очень жутко было. И все-таки, несмотря ни на что, как-то прорвались. Я сейчас имею в виду не себя лично и не Смоленскую АЭС, а всю страну.

Директор

В 2001 году руководство отрасли посчитало, что я уже созрел и меня пора отправить директором на Ростовскую станцию. Был выпущен приказ по министерству, согласно которому с 7 сентября я должен был приступить к своим обязанностям на Ростовской АЭС. Меня туда свозили, представили уполномоченному представителю по Южному региону, а 2 сентября Сергей Петрович скоропостижно скончался. Оторвался тромб. Нагрузка, конечно, жуткая была, он еще и курил много, и выпивать приходилось по работе — эхо «алкогольной дипломатии» старых времен. В кризисные времена она особенно популярна.

Было ему всего 53 года. Сейчас понимаю, как это немного, а тогда мне было 43 и казалось, что 53 — вполне солидный возраст…

Получилось, уже был приказ о том, что я с седьмого числа должен быть в Волгодонске, и тут же выходит другой приказ с назначением меня с этого же числа исполняющим обязанности директора Смоленской АЭС.

То есть один день я был директором двух станций одновременно. Месяца, наверное, два-три исполнял обязанности, не «распаковывая чемоданов», а потом было принято решение оставить меня директором на Смоленской АЭС. Так и не поехал на Ростовскую. До сих пор, когда туда приезжаю, меня называют «несостоявшийся директор Ростовской атомной станции». На что я отвечаю: «Состоялся! День вами командовал, а вы этого даже не почувствовали».

Концерн

На «Смоленке» я был директором с 2001 по 2006 год. В конце 2005-го Александр Юрьевич Румянцев, руководитель Федерального агентства по атомной энергии, в которое было преобразовано наше министерство, приехал с визитом ко мне на станцию и предложил перейти к нему в заместители. Думал я недолго, поскольку на одном месте сидеть мне тогда еще было скучно, согласился, и мои документы стали оформлять.

Пока оформляли, вместо Александра Юрьевича назначили Сергея Владиленовича Кириенко. Румянцев на следующий после этого назначения день позвонил: «Вот видишь, Саша, как бывает, не успели мы. Ты с Кириенко будешь работать?» Неожиданный поворот, хотя с Кириенко к тому времени я уже встречался — на инаугурации губернатора Саратовской области. Редчайший по тем временам случай: губернатором был назначен директор Балаковской атомной станции Ипатов. Естественно, он пригласил всех коллег-директоров на это историческое событие. Кириенко в то время был полномочным представителем Президента России, он, собственно, и выбрал Ипатова. Мне он понравился. Я сказал Румянцеву, что никаких предубеждений у меня против Сергея Владиленовича нет. «Ну, тогда информацию о тебе передам».

Вскоре после прихода Сергея Владиленовича на должность генерального директора концерна «Росэнергоатом» был назначен Сергей Александрович Обозов, и я получил предложение перейти на работу в центральный аппарат концерна в должности его первого заместителя. При определении зоны моей ответственности Сергей Александрович сразу предложил взять на себя стройку. Мол, там есть возможность для совершения подвига. На это я ему категорически ответил: «Все, что угодно, кроме стройки». А где-то через восемь-девять месяцев Сергей Александрович был направлен на создание атомного машиностроительного комплекса, и обязанности генерального директора концерна принял я.

Зам по мирному атому

Директором концерна я работал недолго. Через год меня пригласил Сергей Владиленович и, отметив, что моею работой он доволен, предложил на выбор три варианта развития событий. Первый — он забирает меня к себе заместителем, второй — иду первым замом директора в создававшийся «Атомэнергопром», в который выводились все гражданские активы отрасли. И третий вариант — остаюсь на должности гендиректора концерна.

Выбрал я, конечно, первый вариант и до сих пор ни разу об этом не пожалел. Кстати, зарплата при этом переходе у меня упала