Ярлыки - Гарольд Карлтон

Он положил руку ей на холм Венеры и слегка сжал его. Она прижалась к нему и позволила приласкать себя. У нее снова возникло желание, и она застонала.

— Боже, Эдди, я могла бы начать все сначала, и прямо здесь. — Она отошла от него и поискала свои туфли. — Мне нужно бежать.

— Я люблю тебя, Маккензи, — сказал Эдди, глядя, как она надевает туфли. Его глаза сверкали от удовольствия. — Я никогда никому не говорил этого…

— Вот здорово, — пошутила Маккензи, не поворачиваясь к нему лицом. — Мне кажется, ты готов жениться на мне и усыновить моего маленького светловолосого ребенка, когда он родится у меня?!

— Я это сделаю, — сказал он, не сводя с нее глаз, когда она наконец повернулась к нему. — Я сказал тебе, что люблю тебя!

Она посмотрела ему в глаза и кивнула.

— Да, — подтвердила она.

Ей так хотелось сказать ему: «Я тоже люблю тебя, мой милый Эдди. Боже, я просто схожу по тебе с ума! Но я собираюсь выйти замуж за Элистера!»

Ей даже не нужно было говорить этого. Она видела по его лицу, что он знал все, о чем она думала. Ее молчание объяснило ему больше, чем любые извинения. Он закончил одеваться в мрачном безмолвии. Они больше ничего не сказали друг другу, все и так было ясно! Даже их страсть ничего уже не могла изменить.

Перед тем, как она открыла дверь, чтобы уйти, он крепко прижал ее к себе.

— Не выходи за него замуж, — сказал он. — Ты совершишь огромную ошибку.

Она смерила его ледяным взглядом и открыла дверь, послав ему прощальный поцелуй.

В этот вечер она договорилась с Элистером о дате их свадьбы.

Майя осторожно вылезла из-под Дэвида. Он совсем прижал ее к стенке. Он перекатился на другой бок и что-то пробормотал во сне. Часы на столике показывали три. Майя оделась и встала перед ним. Она видела перед собой тело пловца. Его грудь поднималась и опускалась, он спокойно дышал во сне. Он был таким соблазнительным и красивым и мог доставить удовольствие любой женщине. Майя откинула покрывало и посмотрела на его тело. Его член вяло лежал между ног. Почему она так боялась его, когда он становился большим и твердым? Она прикрыла Дэвида, и он во сне натянул покрывало до самых плеч.

Майя прижалась лбом к холодному оконному стеклу его спальни. Она видела резкий свет уличных фонарей. Майя подумала: может ли где-нибудь быть более одиноко и мрачно, чем в Манхэттене в три часа ночи? Проехали такси и полицейская машина, спотыкаясь, тащился пьяный.

«Филипп, Филипп, может быть, ты тоже не спишь в Париже и тоже думаешь обо мне?! Ты бы мог мне помочь…»

На кухне она нашла блокнот и написала в нем: «Дэвид, дорогой, ты такой милый! Я всегда хочу оставаться тебе другом. Пожалуйста, прости меня, я не могу спать. Пошла домой. Увидимся. С любовью М.»

Майя на цыпочках пошла в спальню и оставила записку у него на подушке. Она нашла свое пальто и шла к двери, когда ее плеча коснулась рука. Она вскрикнула и от испуга вздрогнула. Резко повернувшись, она увидела в темноте обнаженного Дэвида.

— Как ты можешь убегать от меня подобным образом? — мрачно спросил он.

— Я-я не могла спать, — заикалась она. — Я оставила тебе записку.

— Ты что, стараешься, чтобы я снова почувствовал себя прокаженным?

Майя вздохнула.

— Нет, нет, ты же знаешь, что это не так. Я просто… Она беспомощно покачала головой.

— Майя… — Он обнял ее. — Ты разрешишь мне любить тебя?

Она застыла.

— Было бы лучше, если бы ты не делал этого…

— Но я ничего не понимаю! — воскликнул он. — Это же была твоя идея. Ты что, не помнишь?

Она отошла от него, опустилась в кресло у двери и закрыла лицо руками.

Он присел рядом с нею на корточки.

— Неужели все было так ужасно? Неужели я настолько неуклюжий?

Она подняла голову и посмотрела на него. Она видела обиду на его лице. Его сильное тело и широкие плечи белели в свете, проникавшем с улицы.

— Дэвид, мне вообще не нравится секс! — вдруг выпалила Майя. — Мне бы так хотелось почувствовать что-то! Я так хотела этого сегодня. Я думала, что сегодня все будет по-иному. Мне казалось, если я сама захотела, то все станет менее… Я не знаю, как объяснить — менее страшным.

Дэвид недоумевающе покачал головой.

— Майя, я хотел доставить тебе удовольствие.

— Я знаю. Я все понимаю!

Она посмотрела на него, и у нее по щеке скатилась слеза.

— У тебя так только со мной? Или со всеми мужчинами? — спросил он.

— У меня не было мужчин…

— Разве мы не можем найти какой-то выход? — Он взял ее за руку. — Майя, это ведь и моя жизнь. Если у тебя какие-то трудности, мне следует помочь тебе избавиться от них.

Он некоторое время смотрел на ее грустное лицо, потом улыбнулся.

— Нам, наверно, стоит попрактиковаться! Она отодвинулась от него.

— Да, тебе бы это было приятно!

Они оба встали, и его лицо помрачнело.

— Ты до сих пор влюблена в Филиппа Ру, не так ли? Значит, все дело только в этом.

Она устало прислонилась к стене.

— Нет, ты ничего не слышал из того, что я сказала тебе, Дэвид. Я написала правду в записке. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Ты мне нравишься. Ты согласен? Но сейчас мне нужно идти домой.

Сначала он как будто хотел остановить ее, но потом его лицо стало каменным. Он молча открыл дверь.

Майя вышла, стараясь не прикоснуться к нему. В лифте она начала плакать. «Только не жалей себя, — приказала она сама себе. — У тебя есть все, о чем может мечтать любая девушка, но, наверное, с тобой не все в порядке. Что-то не срабатывает. Нет! Не следует так думать о себе. Просто ты до сих пор влюблена в Филиппа!»

Наконец, пришло ей в голову, она хотя бы рассталась со своей девственностью. Чтобы как-то подбодрить себя, она дала клятву, что ни один мужчина не станет спать с ней, кроме Филиппа.

Он просто околдовал ее. И это колдовство воздвигало непреодолимую стену между ней и любым другим мужчиной.

Она почти убедила себя в том, что это никакая не проблема, а просто чудесный секрет между нею и Филиппом.

Она схватила такси и приехала к дому Уэйленда в половине четвертого.

Тихонько закрыв за собой входную дверь, она на цыпочках вошла в квартиру. Из его спальни доносился шум: крики, вопли и звук разбившегося стекла. Она слушала, широко раскрыв глаза, ей показалось, что кто-то избивает Уэйленда. Взволнованная, она постучала в дверь спальни. Наступила тишина. Наконец Уэйленд сказал:

— Да?

— Это я, Майя. У тебя все в порядке?

Он открыл дверь и выглянул. Она поняла, что он голый.