Авиаторы Его Величества - Василий Зеленков

– Одиннадцать!.. Тень!..

Сигнал к отбою отзвенел час назад. Майор Анатолий Даремин на вечернем построении наверняка заметил отсутствие старлея и обязательно разорется, когда увидит его в следующий раз.

«С-с-засада!» – Левицкий потянулся открыть фонарь и внезапно заметил, что палуба для позднего времени слишком ярко освещена и вокруг ходят незнакомые снабженцы.

Он недоуменно покрутил головой, похлопал ладонями по щекам, подергал уши – вдруг еще спит?

Нет. Новые лица никуда не делись и знакомых тоже не прибавилось.

Вылезать из перехватчика и идти к Даремину с повинной мигом расхотелось.

Левицкий аккуратно приподнял кресло. Чтобы его заметить, пришлось бы заглянуть в «колубриум», но сам старлей обозревал палубу, как птерикс с насеста.

Перехватчики стояли на местах. В посадочной зоне чернел корвет снабжения; на рампе сидел и курил молодой парень в коричневой форме. Коробки с маркировкой «ВВКК» стояли у стены, наполовину скрыв злосчастные ящики с запчастями. Пол расчистили от кабелей. Шлюзы, судя по мигавшим над ними желтым датчикам, перевели на ручное управление.

Левицкий удивился, что знает это. Не иначе как в голове отложились объяснения Ижерева.

Старлей повернулся к нависавшей над палубой площадке, откуда управляли шлюзами, освещением и фиксаторами перехватчиков, – и вздрогнул.

Вначале ему показалось: он увидел великана Павла Атлида – на «Вентас Аэрис» был лишь один молодчик с бицепсами размером с бычье бедро. Однако легко понял, что обознался. Незнакомый громила в форме Крылатой пехоты тащил Даремина со связанными за спиной руками. Из носа командира текла кровь, он через шаг спотыкался, но костерил врага не переставая.

Левицкий покачал головой. Майор копал себе могилу упрямством эффективнее, чем лопатой.

– На складе взял, – громила толкнул Даремина куда-то под площадку управления.

Оба пропали из виду.

– Оставь пока, – ответил низкий мужской голос. – Разделаюсь с оборудованием, отведем к остальным. Пройдись по перехватчикам на всякий пожарный?

«Пора валить», – смекнул старлей.

Левицкий приоткрыл фонарь ровно настолько, чтобы харутом просочиться наружу, и сполз на пол. Комбинезон пламенем отразился в зеркале фюзеляжа. Старлей с досадой расстегнул лямки, быстро стянул его и попытался засунуть в кабину. Комок застрял из-за чего-то твердого в кармане. Комбинезон пришлось толкнуть еще раз и еще, пока он, наконец, не упал на кресло.

Под ноги Левицкому полетел разводной ключ.

Старлей мысленно взвыл, вообразив, как звон разнесется по палубе, – и поспешно подставил ботинок.

Теперь заорать хотелось вслух. Плотная кожа едва спасла пальцы от перелома.

«Дубиной будешь», – мстительно пообещал Левицкий ключу, затолкал его за пояс брюк и, пригибаясь, прокрался между перехватчиками к площадке управления.

Спрятавшись за ящиками с запчастями, Левицкий вновь увидел Даремина. Майор сидел под лестницей и яростно мычал: поток брани заткнули промасленной ветошью.

«Не я один долго его не выношу…» – хмыкнул старлей и поискал глазами того, с кем говорил пехотинец.

Плотный авиатехник ковырялся в щитке, недовольно надувая щеки. Он помянул цвергов, полез внутрь и отскочил. Из щитка фонтаном брызнули искры, запахло паленым – вверх потянулся язычок гари.

– Чтоб тебя!.. – всплеснул руками толстяк и развернулся к корвету: – Эй! Тащи мои инструменты!

Куривший на рампе снабженец затушил сигарету о ботинок, убрал бычок в переносную пепельницу и скрылся в грузовом отсеке. Толстяк, ворча, тоже потопал к кораблю.

Левицкий не упустил подвернувшийся шанс.

Перебежками, когда пехотинец не смотрел в его сторону, он кинулся к Даремину. Краем сознания старлей невольно отметил на рукаве громилы нашивку с белой совой и недоверчиво встряхнулся.

«Почудилось, наверное», – решил он.

Не мог элитный венетрийский полк разгуливать по «Вентас Аэрис», как по родным горам. Разве что старлей до сих пор спал и видел десятый сон, просто с объемными декорациями и реалистичными героями.

Но судя по выпученным глазам и покрасневшему лицу, майор был вполне настоящим. Он глубоко вдохнул, когда Левицкий вытащил кляп, и выпалил:

– Харут? Ты что здесь делаешь?

– Гулял. Вижу – Телец сидит. Думаю, надо старшему по званию тряпку изо рта вытащить, а то матюгаться не сможет… – Левицкий достал из брюк складной нож и разрезал веревку на запястьях Даремина. Командир ему не нравился, но чужаки не нравились больше.

– Спасибо, – буркнул майор.

– Ух ты! – неподдельно изумился старлей и протянул ему в одной руке разводной ключ, в другой – нож. – Пожалуйста, сэр. Выбирайте, чем будем с непрошеными гостями разговаривать.

– Не надо, – Даремин потер саднившие кисти и после секундного раздумья взял нож. – Тут человек пять. До тревоги всех не уложим, а меня верняк хватится жирномордый. Я хотел до радио добраться – мостик-то прикрыли.

– И что?

– А ничего. Отрезали нас. Нет связи. То ли Ижерев постарался, то ли эти…

– Ижерев где?

– В лазарете. Он, когда кутерьма началась, пустил системы вразнос. «Вентас» выл сигналкой, плевался пожаркой и сиял, что елка. Его скрутили, избили до полусмерти. Хорошо хоть Росева пустили подлатать. Чинят теперь, песьи дети…

– Твари, – Левицкий протянул Даремину руку и искренне понадеялся, что лидер авиатехнической группы выкарабкается. Тит Росев, просветленный-целитель, вытягивал самых безнадежных пациентов.

Майор перехватил запястье и встал.

– Так что произошло, сэр?

– Чтоб сам до конца понимал. Похоже, горцы с цепи сорвались. Видел здорового? «Сова». – Даремин отряхнулся. – Как бы отсюда тихо выбраться…

«Значит, нашивка не приснилась», – подытожил Левицкий и откинул люк к ближайшей технической лестнице.

Старлей узнал о них от авиатехников. Больше никто этими лестницами не пользовался.

Вертикальная шахта пронзала фрегат, кое-где разветвляясь лазами к другим колодцам. По тоннелям авиатехники быстро добирались до поврежденных узлов, не мешая корабельному распорядку. Вряд ли венетрийцы не вспомнят о технических лестницах, но Левицкий надеялся – беглецов сперва поищут по каютам. Поймут ведь, что майору помогли.

– Большинство газом усыпили – пустили по вентиляции, – бурчал Даремин. – Кто не слег, тем досталось горчичным, кулаками и пулями. Пилоты в общем кубрике. Пехотинцев упихали, как птеродактилей в буй, – в один, на третьей палубе.

– Вы-то как выбрались?

– Мичмана не докричался, вещи в прачечную понес. Там и переждал.

– В баке для грязного белья? – хохотнул Левицкий и по грозному сопению майора догадался, что попал в яблочко.