2666 - Роберто Боланьо

по паре: и арабы, и старая гвардия нью-йоркских леваков, и новые адепты антиглобализации. «Братство Мухаммеда» тем не менее привлекло всеобщее внимание, потому что шло под большим портретом Усамы бен Ладена. Шли только негры, и на всех были кожаные черные куртки, и черные береты, и черные очки, что несколько напоминало Пантер, вот только в Пантерах ходили в основном подростки, а кто не был подростком, все равно выглядел как малолетка, и над ними переливалась аура молодости и трагедии, в то время как члены Братства были зрелыми мужчинами: широкоспинными и с огромными бицепсами; эти люди явно проводили много времени, качаясь в фитнес-клубах; таких часто берут в телохранители (правда, непонятно, кто бы взял в телохранители этих здоровяков…), это были реально огромные, как шкаф, мужики устрашающего вида, и хотя вышло их не более двадцати, а может и меньше, но портрет бен Ладена, непонятно как, но имел эффект умножения, в первую очередь потому, что со времени атак на Башни-близнецы прошло всего шесть месяцев и прогулка по улице с бен Ладеном, пусть даже в виде фотографии, выглядела как лютая провокация. Естественно, не только Фейт заприметил немногочисленных, но таких живописных членов Братства: за ними бежали с камерами, брали интервью у их предводителя, фотографы нескольких газет констатировали существование группы, которая буквально лезла на рожон.

Фейт наблюдал за ними, но держался подальше. Он проследил, как они поговорили с телевизионщиками и корреспондентами некоторых местных радиостанций, проследил, как они поорали и пошли прочь, проталкиваясь в толпе, — и последовал за ними. Члены Братства Мухаммеда покинули (явно по предварительному плану) демонстрацию до того, как люди стали расходиться. Пара микроавтобусов ждала их на углу. Только тогда Фейт заметил, что их не более пятнадцати. Они побежали. Он побежал вслед за ними. Сказал, что хочет взять у них интервью для своего журнала. Они поговорили в переулке за микроавтобусами. Похожий на предводителя высокий и толстый мужик с бритой головой спросил, на какой журнал Фейт работает. Тот ответил, и мужик насмешливо улыбнулся:

— Да никто уже не читает ваш ебучий журнал.

— Это журнал братьев, — возразил Фейт.

— Этот ебучий журнал пидоры читают, а не братья, — сказал мужик, все так же улыбаясь. — Старье.

— Я так не думаю.

Помощник при кухне ресторанчика вынес на улицу несколько мешков мусора. Это был китаец. На углу улицы стоял и смотрел на китайца араб. Незнакомые, экзотические лица… А мужик тем временем диктовал ему время, дату и место в Бронксе, где они должны были увидеться через пару дней.

Фейт на встречу пришел. Его ждали три члена Братства и черный микроавтобус. Они доехали до Бэйчестера и спустились в какой-то подвал. Там их ожидал тот самый толстый мужик с бритой головой. Он сказал, что его зовут Халил. Другие не назвались. Халил заговорил о Священной войне. Фейт попросил: «Объясни мне, что, черт побери, это за война такая?» Священная война — она говорит из нас, когда наши рты пересохли, ответил Халил. Священная война — это слово немых, тех, кто утерял язык, тех, кто никогда не умел говорить. «А почему вы против Израиля?» — удивился Фейт. Халил ответил: евреи нас угнетают. Никогда, нигде такого не было, чтобы еврей принадлежал к ку-клукс-клану, возразил Фейт. «Это всё евреи, они хотели, чтобы мы в это поверили. На самом деле Клан — он повсюду. В Тель-Авиве, в Лондоне, в Вашингтоне. Многие руководители Клана — евреи», — сказал Халил. Всегда так было. А в Голливуде вообще сплошные боссы Клана сидят. Это какие? — поинтересовался Фейт. Халил предупредил: все, что он расскажет сейчас, не должно войти в интервью.

— У еврейских олигархов хорошие еврейские адвокаты, — пояснил он.

«Так кто же?» — снова спросил Фейт. Мужик назвал трех режиссеров и двух актеров. Затем Фейта посетило вдохновение. «А Вуди Аллен — куклуксклановец?» — спросил он. Естественно, кивнул Халил, ты только посмотри на его фильмы, ты хоть одного брата там видел? Не особо часто, согласился Фейт. Да ни одного там нет, сказал Халил. «А почему вы носите плакат с бен Ладеном?» — спросил Фейт. Потому что Усама бен Ладен первым понял, что за войну мы сейчас ведем. Потом они поговорили о том, что бен Ладен невиновен, о Перл-Харборе и о том, как некоторые люди сумели использовать в своих интересах падение Башен-близнецов. Люди с биржи, сказал Халил, люди, у которых в офисных сейфах лежит компромат, люди, которые торгуют оружием, — вот им и нужна была атака на Башни. Вы считаете, сказал Фейт, что Мохаммед Атта был тайным агентом ЦРУ или ФБР? «А где, по-твоему, останки Мохаммеда Атта?» — спросил Халил. — Кто может подтвердить, что Мохаммед Атта находился в каком-то из этих самолетов? Я тебе скажу, что думаю. Я думаю, что Атта мертв. Он умер от их рук, его пытали или просто в затылок стрельнули. А потом разрезали тело на мелкие кусочки и смололи его кости, мололи, пока там не осталась кучка, как от цыпленка. А потом сложили косточки и мясо в коробку, залили цементом и сбросили в какое-нибудь болото во Флориде. И так же они поступили с товарищами Мохаммеда Атта».

«Тогда кто же пилотировал самолеты? — спросил Фейт. — Психи из Клана, безымянные сумасшедшие из какой-нибудь клиники на Ближнем Востоке, добровольцы, которых загипнотизировали, чтоб они самоубийство совершили. Здесь у нас тысячи людей исчезают, и никто их не ищет». Потом они заговорили о римлянах и арене и о первых христианах, которых жрали львы. Львы еще подавятся нашим черным мясом, сказал Халил.

На следующий день Фейт пришел к ним в один гарлемский бар и там познакомился с неким Ибрагимом — парнем среднего роста с исполосованным шрамами лицом, — и этот Ибрагим долго и подробно рассказывал, как Братство занимается в районе благотворительностью. Они вместе пообедали в кафетерии рядом с баром. Там их обслуживала женщина с мальчиком-помощником, а на кухне готовил старик, который пел не переставая. Вечером к ним присоединился Халил, и Фейт спросил, где они познакомились, и ему ответили — в тюрьме. Где же еще черным братьям знакомиться — только в тюрьме. Еще они поговорили о других мусульманских сообществах в Гарлеме. Ибрагим и Халил были о них не слишком высокого мнения, но пытались не впадать в крайности и поддерживать хоть какой-то диалог. А так — все добрые мусульмане в конце концов присоединятся к Братству Мухаммеда, это как пить дать.

Перед тем как попрощаться, Фейт сказал, что им вряд ли простят выход на демонстрацию с портретом Усамы бен Ладена. Ибрагим и Халил только посмеялись. Такие два огромных черных камня, и прямо тряслись от смеха.

— Я б сказал — не забудут, — заметил Ибрагим.

— Теперь они