Ричард Длинные Руки - пфальцграф - Гай Юлий Орловский

Они прошли к стульям с высокими спинками, грузный и богато одетый вельможа выждал, пока сядут, тут же поднялся, золотой кубок в руке заблистал драгоценными камнями. Приосанившись, вельможа окинул всех орлиным взглядом, свободной рукой взял нож и постучал по краю тарелки.

На него начали оглядываться, он сказал густым голосом:

— Давайте поднимем чаши за нашего гостеприимного хозяина, в доме которого мы собрались! Он появился в наших краях недавно, но сразу же сумел проявить себя как опытным воителем, так и рачительным хозяином!

За столом заговорили, слов я не слышал, но, судя по интонациям, все выслушали с одобрением. Вельможа поклонился барону Эстергазэ, снова оглядел всех с выражением короля, осматривающего раболепных придворных.

— Хочу напомнить, что владения сэра Эстергазэ прирастают деревнями, лесами и пашнями каждый день. При этом ему почти не приходится обнажать меч! И крови пролилось совсем немного. Это ли не признак, по которому узнаем настоящего лорда?

Послышались одобрительные выкрики. Вельможа поклонился всем, отвесил поклон Эстергазэ, но только ему одному, избегая леди Беатриссу. Мне кольнуло в грудь, как длинной иглой, достигшей сердца: уже все знают, что ей недолго быть супругой барона и восседать за главным столом. Потому этот вельможа и старается не встречаться с нею взглядом. Хоть и сволочь, но бывают ситуации, когда даже сволочи стыдно.

— Покойник, — прошипел я. — Ты покойник, говорливая сволочь.

Вторым поднялся сухопарый барон, его слушали менее внимательно, но он отвесил поклон барону Эстергазэ, и голоса стали смолкать. Трусы, мелькнуло у меня. Уже боятся вызвать гнев этого выскочки. Куда мир катится, это же рыцари… Прав был Барбаросса. Когда культы теснят церковь, народ дичает. Вместо слова чести появляются договоры, составленные хитроумными адвокатами… А народец мельчает, мельчает…

Франц Эстергазэ наконец поднялся с чашей в руках для ответного тоста. Голоса мгновенно умолкли, все гости искательно повернулись в его сторону. По губам Эстергазэ пробежала довольная улыбка, но сразу же спрятал, заговорил спокойным приветливым голосом радушного хозяина:

— Я рад, что вы все пришли и разделили мою радость по поводу женитьбы на леди Беатриссе! Я в самом деле рад. Леди Беатрисса — необыкновенная женщина… Вы видите только ее умопомрачительную красоту, но красивыми могут быть и простые скотницы. Я же ценю ее за необыкновенный ум, за ее жертвенность и ее силу воли.

Его слушали внимательно, хотя, как я заметил, с растущим недоумением. Он перевел дыхание, оглядел всех, улыбнулся.

— Я знаю, прошел слух, что я намерен вскоре после женитьбы как-то расправиться со своей женой. Это, конечно же, ложь. Да, будем смотреть правде в глаза, леди Беатрисса не по своей воле пошла со мной под венец. Но какая из женщин идет по своей воле? Всех выдают замуж родители. За тех, за кого считают нужным. В данном случае леди Беатрисса пошла по воле… ладно, это неважно, по чьей воле. Важно то, что я буду ее беречь и любить. Важно то, что постараюсь завоевать ее любовь и уважение. Важно то, что через некоторое время и здесь сможет распоряжаться с той же долей власти, как и в своем замке Сворве…

Его слушали со все возрастающим удивлением. Я то натягивал тетиву, готовый поразить его прямо сейчас, а там будь что будет, то снова опускал, неприятно пораженный его словами.

Эстергазэ всмотрелся в лица гостей:

— Я вижу удивление на многих лицах. Но что слава и богатства, если нет женских ног, к которым все сложить? Я возжелал леди Беатриссу с первого же дня, как ее увидел. И потому не стал даже ждать, когда закончится формальный траур по ее мужу. Удивлены, граф Кентукский?

Вельможа за столом напротив пожал плечами:

— Это ваше решение, барон. Вы не первый раз демонстрируете…

Эстергазэ спросил с интересом:

— Что?

— Неприятие, — ответил вельможа. — Непризнание… или лучше все-таки неприятие… заповедей и законов церкви.

На них смотрели выжидающе, Эстергазэ кивнул:

— Вы правы, граф. У меня, как вы могли заметить, вообще в замке ни церкви, ни даже постоянной часовни. Зачем? Я сам хозяин в своих владениях. Церкви остались только в самых глухих деревнях, народ ведь туп и невежествен.,.

Вельможа сказал со смешком:

— Но все же ваш брак был заключен по всем церковным правилам?

— Да, — ответил Эстергазэ легко. — Если это помогает моим целям, почему нет? Но вообще церковь обычно мне всегда мешает. Потому я и убрал ее, а священника выгнал… Правда, по дороге из замка его разорвали собаки… но это уже было где-то далеко, его смерть не на мне.

Все на тебе, прошептал я беззвучно. Ты мне ответишь за все, даже за этого священника, затравленного псами. И за разоренные церкви.

Послышались крадущиеся шаги. Сильно пригибаясь, чтобы не показываться над краем барьера, а то и вовсе передвигаясь на четвереньках, ко мне приближались Маздэй, Люберт, сэр Альбрехт и сэр Растер, а также, что меня удивило больше всего, даже поразило, — Саксон, второй раз решивший оставить порученный его заботам замок. За ними крадучись пробирались лучники, арбалетчики.

Я жестом подозвал Саксона.

— Ты что же? А замок?

— Там присмотрят, — ответил он. — Если нет ни вас, ни леди Беатриссы… то зачем и замок?

— Спасибо, сэр Саксон, — ответил я. — Расставь лучников по всему кольцу, а рыцари пусть идут вниз. Сейчас начнем… Ждите моего сигнала.

Внизу, в зале, с шумом и бестолковым гамом поднимались, вздымали чаши, требовательно тянулись к новобрачным. Барон Эстергазэ улыбался ослепительно, чаша в руке, повернулся к леди Беатриссе.

Я видел, как шевельнулись его губы, слов не слышно, но брови сдвинулись гневно, хотя продолжал улыбаться. Сердце мое застучало еще чаще. Мерзавец явно угрожает, видно по выражению лица, необязательно читать по губам…

Леди Беатрисса медленно поднялась. Кубок взяла обеими руками, на мгновение левая рука оказалась над кубком. Я тряхнул головой, что-то почудилось нехорошее, но леди Беатрисса тут же убрала левую, кубок в правой, держит на вытянутой руке.

К ней тянулись, я напряг слух до предела, начал различать голоса:

— Счастливого замужества!

— Счастья вам, леди Беатрисса!

— Побольше детей в браке!

— Урожаев!…

— Чтоб всегда коровы приносили по двое телят!

— Да минует ваши земли засуха…

Леди Беатрисса с застывшей улыбкой держала кубок в вытянутой руке, дивным огнем играют алмазы, к ее кубку тянутся десятки кубков и чаш, как к магниту притягиваемые железные опилки. Я слышал частый звон, мягкий и чистый, гости тут же осушали кубки, а леди Беатрисса все держала, смотрела на гостей…

…и вдруг я все понял в тот момент, когда она бледная как мел, но со строгим решительным.лицом медленно и торжественно поднесла кубок к губам.