Бесславные дни - Гарри Тертлдав

   Гул этот не был похож на тот, что издавали японские самолеты. Джейн прекрасно знала, как они звучали. Она посмотрела в небо. С северо-востока, за хребтом Коолау, выстроившись буквой V, летели самолеты с двумя моторами и двумя хвостами. Она пристально смотрела на них, не смея надеяться...

   Самолеты пролетели над самой Вахиавой, достаточно низко, чтобы можно было разглядеть белые звезды на крыльях. Это они! Американские самолеты!

   Джейн хотелось кричать, вопить и плясать - всё сразу. Повсюду доносились радостные выкрики. Она всё слышала, но сама молчала и смотрела в небо. Вокруг слишком много людей. Если она будет радоваться слишком громко, кто-нибудь может обратить на неё внимание и доложить японцам. Никогда нельзя об этом забывать.

   Как они сюда добрались? Для авианосцев они слишком большие. Они прилетели с тихоокеанского побережья? Если так, топлива на обратный путь им, скорее всего, не хватит. Что они намерены делать?

   Самолеты были намерены бомбить аэродром Уиллера неподалеку от Вахиавы. По ним начали стрелять несколько зениток, но их было мало. Судя по всему, американцы застали японцев врасплох, как и те их, в своё время. Выступит ли 18 апреля кто-нибудь из японских политиков в парламенте с речью, похожей на ту, с которой выступил Франклин Делано Рузвельт 7 декабря? "Господи, надеюсь на это!" - подумала Джейн.

   Бум! Бум! Бум! Да, это звук разрывающихся бомб. Джейн знала эти звуки слишком хорошо, чтобы сомневаться. "Задайте им! Вломите этим сукам по первое число!" Вслух она ничего не сказала. Джейн даже подумала, что её голова сейчас взорвется от этих слишком громких мыслей.

   Но сдерживались не все. До неё донесся отчетливый боевой клич конфедератов. Кто-то прокричал:

   - Получайте, пидоры узкоглазые!

   Кто именно кричал, Джейн не поняла. Она надеялась, что и никто не понял.

   В небо потянулся густой столб черного дыма, к нему тут же добавились ещё два. Эти столбы были, конечно, далеко не такими, как те, что тянулись от Перл Харбора, но они были. Бомбардировщики поразили что-то важное.

   На кухне зазвенел колокольчик, созывая жителей Вахиавы на обед. Изумление Джейн росло как на дрожжах. На несколько минут она сумела напрочь позабыть о голоде.

   Коммандер Минору Гэнда схватил трубку дребезжащего телефона.

   - Говорите! - нетерпеливо выкрикнул он. В трубке взволнованно заговорили. Волнение Гэнды переросло в шок. - Это невозможно! - воскликнул он. Голос в трубке говорил строго об обратном. - Но, как..? - Разрывы бомб вынудили его прерваться. Бомбили далеко, не аэродром Уиллера, тот находился гораздо дальше, а где-то на западе. "Хикам!" - испуганно догадался он. - Простите, но мне нужно идти, - сообщил он офицеру на другом конце провода и повесил трубку раньше, чем тот успел что-либо сказать.

   Гэнда бросился вниз по лестнице и выбежал на улицу. Солнце закатывалось за океан. Гэнда разглядел блики света на крыльях самолетов. Он знал, как выглядел каждый японский самолет. Эти были не японскими.

   Ничьими иными, кроме американских, они быть не могли. Он проследил, как они прошли на восток над южной частью Гонолулу. Гэнда знал, как выглядели американские самолеты. Силуэты этих машин, впрочем, ему были незнакомы.

   Другие люди тоже поняли, что они американские. Об этом говорили радостные крики и вопли по всему Гонолулу. Если у него и оставались какие-то сомнения в том, что Гавайи не полностью находились под японской оккупацией, эти крики их полностью развеяли.

   Это не были палубные бомбардировщики. Это были...

   - Zakennayo! - воскликнул Гэнда. Он практически никогда не ругался, но сейчас сделал исключение. Он своими глазами видел американские армейские бомбардировщики В-25.

   В голове разом вспыхнул миллион вопросов. "Как они собираются возвращать самолеты и экипажи обратно?" Он никогда бы не подумал, что Соединенные Штаты способны послать своих людей на самоубийственное задание. Он совсем не понимал, как они собирались возвращать их обратно. Гэнда почесал голову. Да уж, загадка.

   Другим немаловажным вопросом было: "Нам-то что с ними делать?" Судя по всему, особо поделать японцы ничего не могли. Стреляли несколько зениток. Вокруг В-25 распускались черные клубки дыма. Гэнда не заметил, чтобы они причинили самолетам какой-то вред.

   Преследовавших их истребителей он тоже не замечал. Неужели они разбомбили все аэродромы на Оаху? Поверить в это Гэнда не мог. Ни один американский бомбардировщик на такое не способен. Скорее всего, они просто застали японцев со спущенными штанами. До завтрашнего утра авианалета никто не ждал. Американцы действовали на опережение. Они подняли в воздух В-25, чей радиус действия был гораздо больше, чем у обычных палубных самолетов.

   "Акаги" и "Сорю", скорее всего, мчатся на север, навстречу американской эскадре... которая, судя по всему, дальше на юг не пойдет, как ожидали от неё японцы. А расположенные на Оаху истребители оказались довольно нерасторопными.

   "Американцы, должно быть, решили оказать нам услугу", - подумал Гэнда. Это всего лишь одиночный рейд, укол булавкой, неприятность. Авианалет не решит никаких серьезных задач. Он представил заголовки американских газет, вроде "МЫ ОТБИВАЕМ ГАВАЙИ!" Жители материка будут радоваться. Они имеют на это право.

   Но, что будет, если и когда американцы решатся взяться за Оаху всерьез? Гэнда не был уверен, что они решатся. Но он был убежден, что они очень этого хотели. Они никогда не примут за свершившийся факт произошедшее в центральном Тихом океане.

   "Мы к этому не готовы, - понял Гэнда. - Мы не готовы и они нас опозорили. Мы потеряли лицо". Впрочем, подобное больше не повторится. Гэнда был одним из тех, кто сделает всё, чтобы это больше не повторилось. Если янки вернутся, они не застанут Оаху в таком же расслабленном состоянии, как сегодня. Остров будет готов ответить.

   Тем временем, не встречая практически никакого сопротивления с земли, В-25 ушли в сторону Даймонд-Хед. Неважно, какие были у Гэнды планы на будущее, сегодняшний день принадлежал им. Гэнда также быстро вернулся в кабинет. Да, этот день остался за американцами. Он сел за телефон, чтобы сделать всё, чтобы завтрашний день им не принадлежал.

   Время обеда. Время гнилой баланды. Но даже её мало, всегда мало. Флетчу Армитиджу не было до