Жестокие игры - Джоди Пиколт

— Значит, вы выждали приблизительно восемьдесят секунд, прежде чем ушли с поляны?

— Наверное.

— Вы шли к своим подругам? С трудом волочили ноги? Бежали?

— Я бежала быстро как могла.

— И вам потребовалось несколько минут, чтобы добежать до подруг?

— Да.

— Вы уверены?

Джиллиан кивнула.

— Где-то минут пять.

Джордан указал на карте тропинку, которая вела к кладбищу.

— Вы бежали по этой тропинке?

— Да.

— Вам известна ее протяженность, мисс Дункан?

— Нет.

— Пятьдесят пять метров, — сообщил Джордан. — Не могли бы вы показать, где были ваши подруги, когда вы их догнали?

Она указала на край кладбища.

— Вот здесь. Возле леса.

— И детектив Сакстон нашел вас там же, где вы остановились?

— Да.

— Пока вы с подругами сидели в лесу, вы не пили спиртное и не принимали наркотики, я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь.

— Ничего не ели и не пили за все время, что провели там?

— Я перекусила. Ела только печенье.

— Ваши подруги в ту ночь что-нибудь пили?

— Да, — ответила Джиллиан. — Чай со льдом.

— Вы когда-нибудь слышали о таком веществе, как атропин?

— Да.

— Что вам о нем известно?

— Его производят в лаборатории отца, — пояснила Джиллиан.

— Вам известно, как принимать атропин?

— Нет.

— Вы принимали атропин в лесу той ночью?

— Нет! — стояла на своем Джиллиан.

— Вам известно, что следы атропина обнаружены в термосе с чаем, который принесли ваши подруги?

— Да. Мне рассказал об этом мистер Гулиган.

— Тем не менее вы сейчас заявляете под присягой, что не принимали атропин.

— Не принимала. Я не принимаю наркотики.

Джордан подошел к свидетельской трибуне.

— Существует вероятность того, что вы могли проглотить его случайно?

— Я чай не пила.

— Возможно, наркотик был растворен в другом напитке?

— Нет, — решительно заявила Джиллиан. — Я пила только содовую, перед тем как выйти из дому. Клянусь, я ничего не принимала.

— Знаете, мисс Дункан, вы очень подробно рассказали нам о событиях той ночи… но не всегда говорили правду, не так ли?

Джиллиан нахмурилась.

— Нет, я говорила правду.

— Не станете же вы отрицать тот факт, что у вас многолетний опыт представлять произошедшее в ложном свете? Что вскоре после смерти матери вас направили к психиатру, потому что вы постоянно обманывали своего отца?

— Мне было всего девять лет, — ответила Джиллиан. — В то время я действительно запуталась. Сейчас я совершенно другой человек, мы с отцом по-настоящему близки. У меня нет от него тайн.

— Нет тайн? — повторил Джордан.

— Нет.

— Тогда почему вы не сказали ему, куда направляетесь той ночью?

Джиллиан зарделась.

— Я… я…

— Спасибо, мисс Джиллиан, — произнес Джордан, опускаясь на скамью рядом с Джеком. — Ответ мы все уже знаем.

Как только судья Джастис объявила пятнадцатиминутный перерыв, Джек повернулся к адвокату.

— Мне нужно в туалет, — сказал он и нервно оглянулся через плечо.

Журналисты как раз потянулись из зала суда, чтобы сообщить в газеты о показаниях Джиллиан. Джордан подозвал пристава.

— Вы не могли бы отвести моего клиента…

— Нет, — ответил тот. — В камере забился унитаз. Там сейчас работает слесарь.

Джордан поморщился. Он не хотел выводить Джека из зала суда — он тут же станет мишенью для репортеров и людей, готовых разорвать его на части. Но, черт возьми, нужда есть нужда.

— Идем, — пробормотал он, — я тебя отведу.

Как только они вышли из зала суда, отовсюду, слоимо метеоритный дождь, посыпались вспышки фотоаппаратов, на мгновение ослепив Джордана.

— Без комментариев, — заявил он, таща за собой Джека в туалет и заталкивая его внутрь. — Эй, господа, можно ему хотя бы там побыть одному? — обратился он к журналистам и закрыл перед ними дверь.

Джек подошел к писсуару.

— Что скажете о ходе процесса?

— Пока еще рано судить, — ответил Джордан.

Внезапно раздался звук спускаемой воды, одна из кабинок распахнулась.

— Мистер Дункан… — произнес Джордан, стремясь подавить инцидент в зародыше.

Но мужчина поднял вверх руку и остановился всего в нескольких сантиметрах от Джека, который как раз пытался застегнуть молнию на брюках.

— Тебе следовало его отрезать, — сказал Дункан и вышел из уборной.

Джек задумчиво посмотрел ему вслед.

— Доктор Полсон, к вам первого мая обращалась пациентка по имени Джиллиан Дункан? — спросил Мэтт.

Врач пункта первой помощи удобно устроилась за свидетельской трибуной.

— Обращалась.

— В котором часу?

— Приблизительно в половине второго ночи.

— Вам что-нибудь было о ней известно, когда вы начали осмотр?

— Да. Медсестра уже завела на нее карточку, измерила давление — сто двадцать на восемьдесят, учащенное сердцебиение. Девочка была встревожена, но ориентировалась во времени и пространстве. Она была напугана, но ее состояние нельзя было назвать пограничным. Она утверждала, что подверглась изнасилованию. Вагинально.

— Как вы осматривали Джиллиан?

— Во-первых, я попросила ее раздеться, — начала доктор Полсон, — потом произвела общий осмотр. Грудная клетка и сердце не вызвали опасения. Живот — мягкий, не чувствительный, не вздутый, с нормальным кишечным шумом. Никакой болезненности при внезапном ослаблении давления. На правом запястье были заметны синяки. Я их сфотографировала.

Мэтт попросил разрешения подойти к свидетелю и передал доктору Полсон снимки.

— Вы узнаете?

— Да. Именно эти снимки я сделала, когда осматривала пациентку.

— Они точно воссоздают синяки на теле Джиллиан Дункан той ночью?

— Да.

— Я хочу прикрепить их к делу как улики со стороны обвинения номер два и номер три, — заявил Мэтт. — Доктор, какому еще осмотру вы подвергли потерпевшую в ту ночь?

— Осмотрела таз. Внешние половые органы — без изменений, никаких следов насильственного проникновения. Я взяла кольпоскоп — другими словами, большое увеличительное стекло с прикрепленным к нему источником света, — чтобы осмотреть вагинальный канал.