Башня - два - Юрий Никитин

Мрак тоже не понял, Таргитай заговаривается или плететобычную для дурня дурь, но взглянул на Олега, поежился. Лицо Олега былосмертельно бледным, он смотрел на Таргитая почти со страхом. Наверное, Олегчто-то все-таки понял. Во всяком случае, как был трусом, так им и остался.

— А нас ты видел? — жадно допытывался Олег. —Нас? Человечество?.. Ну, огромные космические корабли… э-э… звездолеты, инолеты…Исполинские строения прямо в космосе… Ну, дома, понимаешь? Только не дома, идаже не похожие на дома, а…

Мрак перебил:

— Олег, что ты мелешь?..

Олег дернулся:

— А что не так?

— Это же Таргитай, — напомнил Мрак. — НашТаргитай.

Олег медленно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Да,верно, это Таргитай. Который в облаках видит сказочные замки, драконов,прекрасных дев и морских чудищ, но, если ему встретится в космосе прекрасныйзвездолет — вершина технической мощи землян или внеземлян, он не отличит его отобломка астероида.

— Он ходил далеко вперед, — напомнил Мрак. —Я не знаю, что это… но вперед — это не назад. Значит, впереди у нас что-тоесть. И немало. А значит — подними голову!

Его огромная лапа дотянулась до Таргитая через стол, ласковошлепнула по плечу. Олег подошел сзади, положил ладони на плечи их дударя,которого то любили, то готовы были разорвать в клочья, но за которого шли вогонь и в воду. Как не раз шел он ради них.Внезапно Таргитай насторожился. Почистому румяному лицу прошла волна, словно колыхнулось отражение в воде. Синиедетские глаза потемнели, стали лиловыми, затем красными, ярко-желтыми, сновавернулись к небесно-синему цвету.

— Оснегозе… — сорвалось с его губ. —Оснепризение?.. Больно… Почему мне больно?.. Что не так?.. Почему?.. Как, чтобне больно…

Его тело деформировалось, превратилось в мраморное, затем —без перехода — на его месте вспыхнул чадящий огонь. Олег успел рассмотретьвнизу широкое медное кольцо, толстое и темное, неведомые письмена по ободку,тут же с невероятной скоростью он превращался то в сгусток тьмы, то в красныйсвет, за долю секунды он успел трансформироваться в сотни тысяч обличий, но вотснова в человеческом облике, только по его телу и одежде мерцают звезды, а рукавытянулась через всю кухню, прошла сквозь стену, исчезла…

После долгой мучительной минуты, когда все сидели застывшие,страшась шелохнуться, дохнуть, Таргитай внезапно стал обычным Таргитаем,зачем-то поспешно сдвинулся вместе со стульчиком в сторону, улыбнулся немножкорастерянно:

— Чего вы все такие надутые?.. Я что-то не так сказал?

Все молчали, Мрак нашелся первым:

— Да нет, все так. Тебе что, кольнуло что-то?

— Ага, — сказал Таргитай смущенно. — А тыоткуда знаешь?.. Даже неудобно, в каком месте. Но не успел я почесаться, каквсе исчезло. Наверное, Юля иголку обронила, когда Мраку портки чинила.

Олег стиснул зубы. Он боялся даже представить, хоть накраткий миг, какую занозу выдернул Тарх. Вспыхнула сверхзвезда, обожгла?..Слишком мелко… Вспыхнула, взорвалась галактика из трехсот миллиардов звезд?..Или же из Ничто вторглось нечто, начало рушить пространство-время… Что-топроизошло заметное, заставившее лапнуть место, куда впилась заноза…

— Много непривычного видел? — спросил Олегосторожно. — Ну, такого, что для песен…

Таргитай оживился:

— Непривычного? Да, много!.. К примеру, когдастановишься совсем маленьким… ну, не маленьким, а мелким, но… смехота,правда!.. Помнишь, мы снежки лепили?.. Схватишь снега в обе ладони, сминаешь вшар размером с волчью голову, потом уминаешь до размеров яблока, потом давишь идавишь, пока не уплотнится до размеров ореха!.. Снега столько же, но толькотеперь снежок уже не снежок, а ледышка!.. Если шарахнешь со всей дури… я помню,как ты меня однажды… Так вот ухватишь звезду… агромадную!.. лепишь ее какснежок, она все уменьшается, уменьшается… куда больше, чем если бы из снега!..Жмешь, пока вся не в маковое зернышко!.. Но весит столько же… А я, бывало,нырну в нее, там все плотно-плотно, так вот я нырну в это плотно, пока этидрожащие комочки не повиснут в черноте… Я все вовнутрь, вовнутрь, лезу и лезу…потом вдруг появляются искорки, растут, каждая превращается в горячие лепешки…Те летят, будто кто их расшвырял… а когда начнешь всматриваться в лепешки,оказывается… не поверишь!.. все они из мириадов звезд!.. Этих звезд больше, чеммуравьев во всех наших лесах!..

От плиты пошла таранной стеной волна ароматов жареного мяса.Юлия, разрумянившаяся, с мелкими капельками на верхней губе, вытащила на листеиз духовки нечто коричневое, огромное, истекающее янтарным соком…

— Гусь! — воскликнул Таргитай по-детски. — Науглях, как и тогда… Как здорово!

Юлия смолчала, что навороченная жаровня с микрокомпьютерамине совсем угли от костра, ее руки деловито разделывали сочную тушку, ножблестел, струйки ароматного запаха вырывались с такой силой, что мелкиекапельки заблестели даже на ее щеках.

Затем Юлия увидела, как едят гуся люди из Леса. Жад но,счастливо, самозабвенно, с костями, потрохами, которые приготовила отдельно ивложила в тушку вместе с обжаренной гречневой кашей.

Через мгновение, заполненное треском костей, сопения ичавканья, в тарелках остался только яркий свет люстры. Мрак с недоумениемогляделся:

— А где еда?

— Подаю, — ответила Юлия. — Поглотай слюниодну минутку!

Елена по ее знаку начала таскать на стол ветчину, окорока,шейку, буженину, все это исчезало, как в пламени лесного пожара, а Юлияпоставила электрогриль на ускоренный режим, запекла еще одного гуся,спохватилась, изготовила огромные отбивные, со злым удовлетворением начала замечать,как челюсти мужчин двигаются все медленнее, ремни распускаются шире, а волчийблеск глаз сменяется сытым довольством.

Елена шепотом сообщила, что во всех трех холодильниках необнаружила ни бутылки вина, не говоря уже о коньяке, водке или виски.

— Они еще и не курят, — так же шепотом ответилаЮлия. — Заметила?

— Еще бы, — прошептала Елена. — У меня ухипухнут без курева, но не могу же я… если даже Мрак, такой огромный, и то некурит!

— Тащи на стол соки, — распорядилась Юлия.

После ужина перешли в большую гостиную. Юлия поглядывала наТаргитая со страхом и жалостью. В то время как Олег, которому с женщинами невезло, и Мрак, который с ними не умел находить общий язык, все же сейчас сженщинами… надо сказать, хорошенькими, Мрак вон вовсе лег и положил головуЕлене на колени, та чешет ему лохматую голову, чистит уши, он блаженно хрюкает,а вот Таргитай… который, по рассказам Олега и Мрака — навернякапристрастным! — всегда был увешан бабами, сейчас сидит на непомернодлинном диване такой одинокий и жалобный…