Банной горы хозяин - Сергей Щеглов

– Если что, – поднял Валентин руку, – ритуал вызова знаете. Ну, до скорого!

– Спрячь меня за пазуху и приготовься, – прошипел Хеор. – Сейчас будет бой!

Это вряд ли, подумал Валентин. Он приказал камуфляжу отрастить боковой карман, засунул туда Хеора в бутылке и снова сложил руки в «коробочку». Валентин не строил иллюзий относительно Всеслава: со своей Силой он запросто мог вызвать талисманно-магическую бурю мощностью в целый континент. Сейчас не восемьдесят пятый год, и я – не факир Фалер, подумал Валентин. А следовательно, никаких бурь; Обруч, темп!

«Время», – услышал Валентин в голове голос принца Акино и выпустил «абсор» на волю. Стая голодных «пираний» тут же разглядела ближайшие съедобные заклинания. За спиной Валентина вспыхнуло второе солнце; прозрачные стенки цилиндра превратились в пылающую домну. Прикрыв глаза рукой, Валентин повернулся на свет. «Пираньи» атаковали магическое тело Всеслава, точно пассажиры переполненный автобус, и с каждым мгновением их становилось все больше и больше. Другая, едва ли не большая группа «пираний» набросилась на заклинания, пробившие пангийско-земной тоннель, и, судя по заметно снизившейся яркости, уже обгладывали его косточки.

Да, так и есть: мираж пустыни растаял в воздухе, свет пангийского солнца померк, и вокруг Валентина сомкнулись мрачные церковные стены. Что-то тяжелое и темное рухнуло из-под купола на каменный пол – Валентин рефлекторно подставил гравизахваты и успел перехватить покинутое душой тело Всеслава. Прощай, Панга, снова здравствуй, Земля. Точнее, снова здравствуй, Кукловод!

Камень с Иконой, точно два ракетных двигателя, извергали к небесам потоки синего пламени. Вокруг магического тела Всеслава кружился многослойный хоровод «пираний», но свечение его уже никак не напоминало рукотворное Солнце. Валентин понял, что колдуну уже недолго осталось, и перенес бесчувственное тело поближе к покинувшему его сознанию. Всеслав понял намек – тело слегка шевельнулось в невидимой ладони. «Пираньи» догрызли его магические косточки и переключились на новую цель, двумя фейерверками вспыхнув вокруг Иконы и Камня.

А ведь я, похоже, редкостный кретин, огорченно подумал Валентин. Безмозглые «пираньи» вытягивают Силу из Источников с такой легкостью, словно только этим всю жизнь и занимались. Никакого тебе столетнего обучения, никакого «хвоста» с паучьей звездой на груди! Ведь что такое, если разобраться, заключенная в Источнике Сила? То же самое заклинание, замкнутое на себя, с нулевым магическим рассеиванием – но вполне, как легко видеть, обнаруживаемое специальными ищейками! Что мне стоило активировать Бублика да пройтись по диапазонам? Нет, местную магию пожелал осваивать, словно принц с его «культурным многообразием»…

Раздолбай, нашел Валентин точное слово. После трех глобальных катастроф – все такой же раздолбай, как и семнадцатого августа восемьдесят пятого года. Кстати, о трех катастрофах: должна ведь состояться и четвертая, а что-то не похоже! Ау, Кукловод, заснул ты там, что ли?

«Пираньи» докушали Камень с Иконой и язычками пламени взвились к потолку. Валентин проводил их удивленным взглядом – во-первых, чем это они там питаются? А во-вторых, не пора ли им на покой? Сколько циклов деления-то прощелкало? Или я счетчик неправильно поставил?

Сорок шесть, сообщил Обруч, считавший циклы за Валентина. Темп двадцать к одному.

Ах да, темп, сообразил Валентин. Во внешнем мире тянется та же самая секунда, в которую я «абсор» выпустил. Раньше я за «абсором» в реальном времени следил, вот разница и набежала…

Три на двадцать минус десять, прикинул в уме Валентин. Им еще пятьдесят секунд моего субъективного времени буйствовать. Если Василий Блаженный и впрямь на одних заклинаниях держится, сейчас начнется. Надо бы отсюда на свежий воздух…

К счастью, искинты камуфляжа и гравилета не стеснялись работать на скорости, в двадцать раз превышающей возможности человека. Гравилет подлетел к ближайшему окну, закинул внутрь храма гравитационную платформу, подхватил Валентина вместе с лежащим у его ног беспомощным Всеславом. Пара секунд субъективного времени – и Валентин снова оказался на водительском месте, над озером белого тумана, продолжавшего вытеснять москвичей и гостей столицы из центра самого дорогого города в мире.

Над собором Василия Блаженного распускался огненный цветок. «Пираньи», устремившиеся вверх легкими языками пламени, набрали яркость и горели теперь в полную силу, поглощая что-то вроде гигантского шатра из заклинаний, раскинувшегося над Москвой. Валентин разинул рот от удивления – оказывается, все эти годы он ходил под самым настоящим колдовским небом, но даже не догадывался о его существовании! Чашники, мгновенно всплыло название; вот почему – чашники! Перевернутые чаши для сбора Силы – разве не их пожирает сейчас «абсор»?

Огненный цветок забирался все выше и выше в небо, и Валентин понял, что атакованная «пираньями» Чаша накрывает гораздо большую территорию, чем казалось вначале. Вверх, скомандовал он, одновременно пораженный красотой магического фейерверка и обеспокоенный масштабами «абсора», зашедшими куда дальше задуманных пятисот метров. Сколько циклов, спросил он у Обруча. Семьдесят шесть, ответил тот. Что-то не то, подумал Валентин, радиус распространения должен быть пропорционален времени, а за последние тридцать циклов «абсор» расширился куда сильнее, чем вдвое. Что происходит?

И что это за странный язык пламени там, внизу…

Удар, которого сверхтехнологичная броня гравилета попросту не заметила, едва не вытряхнул Валентина из кресла. Вцепившись в штурвал, он втянул голову в плечи и крепко зажмурился, чтобы не ослепнуть от затопившего кабину холодного белого света. «Меня едят», – удивленно сообщил Бублик, Валентин полез в память за формулой «антипираний» и вдруг отчетливо услышал тишину. Осторожно открыл глаза – белое пламя погасло, наваждение сгинуло и даже огненный цветок над Москвой исчез, уступив место тусклому осеннему солнцу.

Бублик, осторожно позвал Валентин. Молчание. Магическое зрение? Никакого эффекта.

Позвольте, нахмурился Валентин. Мы так не договаривались!

Договаривались, тут же ответил он сам себе. Несколько минут назад, на Панге. Любое всемогущество когда-нибудь кончается.

Принц оказался прав, и Кукловод все-таки вышел на сцену. Что может быть обыденнее для мага, чем стать жертвой собственных заклинаний?

Валентин щелкнул пальцами и горько усмехнулся. Ни вспышки пламени, ни даже струйки дыма. Как десять лет назад, на первых уроках магии. Абсолютное оружие поработало на славу.

Сто тринадцать циклов, меланхолично сообщил Обруч.

У «абсора» хватит времени, чтобы сожрать всю магию на Земле, подумал Валентин. В моем положении этому следует радоваться, а не огорчаться.

Валентин откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Битва закончилась слишком рано; веки дрожали от напряжения, сердце колотилось как после пробежки в гору. Туман, подумал Валентин. Дурацкая, как выяснилось, идея. Выключу для начала его, а там посмотрим…