Банной горы хозяин - Сергей Щеглов

– И какова же мораль этой притчи? – полюбопытствовал Валентин. – На аллаха надейся, а верблюда привязывай?

– Я сделал для себя другой вывод, – пожал плечами Акино. – Всемогущество – неплохой инструмент, но это только один инструмент. И здесь мы сталкиваемся со второй проблемой всемогущества.

– Понимаю, – усмехнулся Валентин. – Оно не хочет быть инструментом!

– Вы уже имели дело с Могучими талисманами, – кивнул Акино. – Когда наступает Время Темных Сил, они обретают собственную волю, и не каждый оператор способен заставить их подчиняться. На следующем уровне могущества талисману уже не требуется Время Темных Сил.

– Вот даже как, – хмыкнул Валентин. – И как оно выглядит? Как талисман спорит со своим владельцем?

– Я уже рассказал как, – ответил принц. – Он просто перестает подчиняться. Чтобы вернуть утраченные возможности, человек соглашается стать рабом талисмана.

– Не понимаю, – покрутил головой Валентин. – Какое же это всемогущество, если сам ты – раб талисмана?

– Значительно большее, – ответил Акино, – чем в случае, когда выбираешь свободу.

А ведь он до сих пор рассказывает свою историю, понял Валентин. Но если Акино выбрал тогда свободу – почему я с ним сейчас разговариваю? Мозги на полу – довольно смертельная штука!

– И что же вы выбрали? – прямо спросил Валентин.

– Я похож на покойника? – улыбнулся Акино. – Разумеется, я выбрал рабство.

Валентин явственно ощутил пустоту в животе, и даже ослепительно белый солнечный свет потускнел, словно небо заволокла незаметная глазу дымка.

– Но как же?… – начал Валентин и не решился закончить. А если Акино до сих пор раб своего талисмана? Что мне тогда делать?!

– Вот мы и добрались до третьей проблемы, – сказал принц и посмотрел Валентину за спину. – К сожалению, говорить о ней сейчас значит обречь вас на верную смерть. Даже само знание о том, что она существует, может сослужить вам дурную службу.

– Тогда зачем вы о ней говорите? – спросил Валентин.

– Мне хочется, – ответил Акино, заглянув Валентину в глаза, – чтобы ваш путь отличался от моего. Вы же знаете, как я ценю, – он сделал паузу и чуть-чуть прищурился, – культурное многообразие!

Многообразие это запросто, подумал Валентин. У меня на Земле от этого многообразия уже искинты с ума сходят. Только дай Всеславу волю, и это «многообразие» так на Пангу ломанется, что никакие талисманы не помогут, сколько к ним в рабство ни записывайся.

– Спасибо за рассказ, принц, – вежливо поблагодарил Валентин. – А относительно текущей ситуации у вас будут какие-нибудь пожелания?

– Да, конечно, – кивнул Акино. – Не надо уничтожать созданную вами планету. Поверьте, ни к чему хорошему это не приведет.

Валентин разинул рот и поперхнулся ответом:

– А… А… Э…

Акино улыбнулся, поднял ладонь, призывая Валентина помолчать, и повернулся вправо, приглашая Тангаста присоединиться к беседе.

– Рад тебя видеть живым, Шеллер, – прогудел Тангаст, передвигая наплечную сумку со спины на объемистый живот. – Я пришел, чтобы выполнить просьбу своего старого врага.

С этими словами он вытащил из сумки пузатую бутылку, под самое горлышко заполненную клубящейся тьмой.

– Хеор умирает, – сказал Тангаст, ставя бутылку на ладонь и поднимая ее на уровень глаз. – У него осталось Силы всего на несколько слов.

Умирает?! Валентина бросило в дрожь. Но это невозможно, Хеор должен был обрести бессмертие – ведь он выучил Тенз-Даля, Мага Тьмы, иными словами, Валентина Шеллера! Почему же тогда…

Суд Силы, понял Валентин. Я думал, что его проиграл Розенблюм. И еще я почему-то думал, что мое тогдашнее желание исполнится навсегда.

Первый закон всемогущества. Оно когда-нибудь кончается, и можете быть уверены, в самый неподходящий момент. Покинув Пангу, я обрек Хеора на верную смерть.

Валентин сжал губы и кивнул Тангасту:

– Позволь ему их сказать.

В черноте бутылки вспыхнули две красные точки.

– Будь ты проклят, Шеллер! – выполз из горлышка громкий шепот. – Ты обманул меня! Твое обучение не закончено, ты отказался от Дара Силы, а значит, до сих пор не узнал свое истинное имя! Из-за тебя я не могу даже умереть!

Что характерно, подумал Валентин, наши гроссмейстеры опять не смогли прийти к единому мнению.

– Как скажешь, Хеор, – кивнул он в ответ. – Я действительно проклят. Полегчало?

– Убей меня, – прошипел бывший великий маг, – или дай мне учить тебя дальше! Восемь лет я терпел эту пытку, бессильный что-либо изменить. Но сейчас, когда мы встретились лицом к лицу, я требую от тебя сделать выбор! Во имя всего, что мы пережили вместе…

Опять терпеть его постоянное «думай», мысленно простонал Валентин. Но не убивать же его из-за этого?

Я всего десять минут на Панге, а уже так хочется убраться отсюда подальше.

– Да пожалуйста, – пожал плечами Валентин. – Учи сколько влезет. Только вот не уверен, что Земля тебе придется по вкусу.

– Нет никакой Земли! – вырвался из бутылки радостный рев Хеора. – Ты согласился, Шеллер, и отныне мне нет нужды притворяться! Теперь мы снова вместе, учитель и ученик!

Валентин оттопырил было губу, чтобы презрительно усмехнуться, но тут бутылка взлетела с ладони Тангаста, камнем ударила в перегородку между мирами – и прошла сквозь нее с легкостью, от которой у Валентина застыло сердце.

– Так ты не умирал?! – завопил Тангаст, в буквальном смысле метнув в Хеора парочку молний. Молнии бесславно загасли в невидимом цилиндре, и Валентин несколько приободрился – против остального мира перегородка еще держалась.

Бутылка с Хеором ткнулась Валентину в грудь, словно котенок, и Хеор удостоил Тангаста издевательского ответа:

– Тебя уже поздно учить, враг мой!

Очень интересно, подумал Валентин, подхватывая бутылку на руки. Так кто же все-таки выиграл тот Суд Силы? Надо бы при случае уточнить у первоисточника!

– Можно отпускать время? – тихо спросил Акино, и все, даже Хеор в своей бутылке, застыли как по стойке «смирно». Добро пожаловать в реальный мир, подумал Валентин. Драться с вдесятеро превосходящим противником, да еще имея под боком такого советчика, как Хеор.

– Давайте уж, что ли, попрощаемся, – нерешительно предложил Валентин.

– Давайте, – улыбнулся принц. – Решите первые две проблемы – заглядывайте еще!

– Донесения, – напомнил Донован. – Не забывайте писать донесения, теперь вы знаете, как это делается!

– Убейте этого выжившего из ума придурка! – прорычал Тангаст. – Иначе я сам заявлюсь на Землю и вытрясу из него дух!

Что ж ты не убил его за предыдущие восемь лет, подумал Валентин. Хуже того, едва ли не со слезами на глазах бутылочку вытаскивал. Странные вы люди, великие маги.