Рус - Александр Васильевич Чернобровкин

много домов было разрушено, дворы заросли кустарником и деревьями. При ромеях, как древних, так и нынешних, это был таможенный город, через который шла торговля со Скифией, поэтому людей проживало в нем много. С приходом болгар торговля пошла на убыль и таможенные пошлины тоже, поэтому народ потянулся вглубь страны, где спокойнее, чем в приграничье.

Нам нужен был удачный зачин. Народ нынче легковерный, любое событие рассматривает, как знамение. Ограбим Дестр – и дальше нас будет сопровождать удача. Хелги Стрела знал это не хуже меня, поэтому и принял решение захватить город. Я был против. Пока будем здесь торчать, известие о приходе большой армии разлетится по всей Болгарии. Богатые аборигены спрячутся в надежных крепостях с большим гарнизоном, бедняки нароют землянок в непроходимых лесах и перенесут туда свое скромное барахлишко.

- Давай попробуем взять с них выкуп, – предложил я промежуточный вариант.

- Попробуй, - разрешил великий конунг, уверенный, что ничего у меня не получится, - а мы пока лестницы сколотим.

Купцы на Хортице рассказали, что в прошлом году из-за засухи в Болгарии был неурожай зерновых, зато винограда собрали много и сладкого, благодаря чему получили превосходное вино. Я пробовал его. Да, достойный напиток. Впрочем, что скандинавы, что славяне, что кочевники, за редчайшим исключением, оценить вино по достоинству не способны, разве что отличить от превратившегося в уксус. Им главное, чтобы вставляло хорошо. Вот я и подумал, что массовая пьянка запросто послужит зачином, заменит штурм города. Несколько отрядов уже ускакали в разные стороны в поисках добычи, в первую очередь вина. Сомневаюсь, что найдут много. Весть о том, что Степь идет походом на запад, обгоняла нас, как бы быстро ни следовали. Не ясно было лишь, пойдем по левому берегу Дуная или переправимся всеми силами на правый? Приграничному Дестру могло прилететь в обоих случаях, потому что и в первом небольшие отряды обязательно переправятся через Дунай, ограбят окрестности. Городская округа на всякий случай подготовилась, спрятав за крепостными стенами все ценное и сделав запасы провианта.

К главным воротам, защищенным двумя выступающими вперед прямоугольными башнями, что сейчас встречается редко за пределами «римской ойкумены», я подъехал на коне и без оружия, даже щит не взял. Захотят убить – никакая броня не спасет. Луки у оседлых болгар все еще хорошие, хотя, как утверждают злые языки, сами делать уже не умеют, покупают у кочующих соплеменников.

На обеих башнях стояли вооруженные люди, внимательно следили за нашими действиями. Судя по доспехам, это старший и средний командный состав. На правой башне народа было больше, поэтому подъехал к ней настолько близко, насколько позволял ров шириной метров шесть, заполненный водой. От поднятого моста, защищавшего ворота, воняло гнилым деревом, хотя бревна с виду были не порченые. На голове одного из командиров, обладателя черной густой бороды, поверх кольчужного капюшона был высокий полусферический шлем с позолоченными ободом и навершием-втулкой с плюмажем из пяти фазаньих перьев. В Западной Европе такие шлемы и такое ношение их войдут в моду века через три.

Я решил, что «модник» является командиром гарнизона, и, глядя на него, поздоровался на староболгарском языке и спросил насмешливо:

- Что это вы так неприветливо встречаете гостей?!

- Гости приходят с дарами и без оружия, - возразил он после продолжительной паузы.

- Смотря, какие гости, - не согласился я, после чего перешел к делу: - Если заплатите две тысячи номисм и сто бочек вина, мы снимем осаду и пойдем дальше. Если не заплатите, мужчин убьем, женщин и детей продадим в рабство.

- Сперва захватите нашу крепость! – с вызовом произнес бородатый «модник».

- Мы брали франкские крепости, ромейские, хазарские, агарянские, - приврав немного, перечислил я. – Возьмем и вашу. Это вопрос времени. Просто так пройти мимо нам нельзя, традиция не позволяет. Чем дольше провозимся с Дестром, тем более жестокой будет расправа. Так что советую погибнуть в бою, - спокойно сообщил я и сделал вид, то собираюсь уехать.

- Эй, подожди! – окликнул меня второй бородач, который был без шлема, видимо, чтобы не помять роскошную прическу из длинных, густых, вьющихся волос темно-каштанового цвета. – Мы дадим пятьсот номисм и сто бочек вина.

Торговаться он умел. Наверное, из купцов выбился в люди или наоборот. Сошлись на тысяче ста номисмах (почти пять килограмм золота или серебра по курсу один к восьми) и ста пятидесяти бочках вина. Как клятвенно заверили меня, больше благословенного напитка в Дестре не было.

Выплата была произведена на следующий день. Если золото и серебро, а последнее было по большей части в виде посуды, спустили рано утром с крепостной стены, то выдача вина продлилась до полудня. Болгары потребовали, чтобы мы отвели армию в деревню, которая была километрах в двух от города, после чего опустили мост, открыли ворота и начали вывозить бочки на арбах. По самым разным причинам, известным только горожанам, мост поднимался и ворота закрывались несколько раз. После паузы процесс продолжался. Мы перевезли выкуп в деревню, где золото и серебро было роздано командирам отрядов. Как будут делить на сотню воинов несколько золотых монет или кусок серебряной тарелки – это их проблемы. Зато вина хватило всем. Открытые бочки расставили по полям, поросшим озимой пшеницей. Кто из какой бочки хотел, из той и зачерпывал вино, чем угодно и сколько душа пожелает. Попойка продолжалась до поздней ночи. К утру поля были покрыты телами, которые можно было принять за бездыханные, если бы не тихий храп, напоминающий гудение пчел в улье, а мертвые пчелы не гудят.

96

Мы следовали вдоль берега моря на юг. Возле населенных пунктов, защищенных стенами, делали остановку. Наша «морская пехота» изображала подготовку к штурму, а конница грабила окрестности, выгребая по большей части дешевое барахло и провизию. Аборигены уже знали, чем закончились наши предыдущие осады, поэтому сразу присылали парламентеров. Небольшая сумма денег и большое количества вина избавляли их от многих неприятностей. Хуже было крестьянам, которые надеялись пересидеть в лесах или горах. Получалось не у всех. Пленных и награбленное барахло продавали ромейским купцам, которые слетелись, как мухи на падаль, Не знаю, кто их проинформировал, но уже на третий день после нашей переправы через Дунай появилась первая галера, а потом подтянулись еще несколько. Количество купцов постоянно менялось, потому что кто-то нагружался и убывал в сторону Константинополя, а кто-то добавлялся. Денежный выкуп за снятие осады мы делили по-братски, то есть русам доставалась треть,