Княжич Юра - Михаил Француз

свежесть. Ледяной сильныйветер, обжигающий кожу, навстречу. Ощущения здорового, сильного тела, которое не устаёт, которое МОЖЕТ бежать, которое работает. Лёгкого после вчерашнего выхода из двухдневной голодовки… Это бесценно.

Десять километров пробежки пролетели, как один миг. И это был такой невероятный эмоциональный подъём! Что лишь он стоил того, чтобы сюда вообще приехать.

А мои домашние спали в это чудесное утро. Как и ещё девяносто пять процентов людей по всей стране.

Я проснулся, побегал, вернулся, принял душ, а они, всё равно, ещё спали. Я не стал никого будить. Я тихо вытерся. Тихо взял свой ноутбук. Тихо забрался в кровать, под тёплое одеяло, под тёплый бочок к тихо спящей жене, и не стал её тревожить. Вместо этого открыл новый файл и продолжил писать свою книгу… Отличное утро, здоровое тело, любимые дети, любимая жена, любимое дело. Что ещё нужно для счастья?

* * *

Медитация — классная вещь. По крайней мере, «медитация в движении». А именно так я расцениваю свои пробежки. Неподвижные медитации мне даются хуже. Но, не важно.

Медитация позволяет остановиться. Отвлечься. Снять накал с мыслей и эмоций. Отбросить, хотя бы на время, важность. Разорвать смыкающийся, стягивающийся, как удавка на шее, порочный круг мыслей. Ведь, когда ты бежишь, тебя не могут волновать мысли о том, что кто-то там что-то про тебя сказал, кто-то на работе тебя подсиживает, что твой начальник, или кто-то считающий себя им — идиот, из-за инициативности которого всем приходится по три раза одно и то же дело переделывать, что у тебя там конфликт с тем-то и тем-то, что в семье у тебя не ладится, что ты денег много должен, в конце-то концов! А, если такие мелочи тебя всё ещё волнуют — значит, ты бежишь недостаточно быстро и недостаточно долго. Просто, беги ещё! И, гарантирую, ещё через десяток километров, это всё точно отойдёт даже не на второй, а на пятый или даже десятый план. Останутся только мысли о том, как не сдохнуть. Как добежать до дома и упасть, как сделать ещё один шаг, как не остановиться… как не обосраться, в конце концов, извиняюсь, за такую вот излишнюю подробность, но такой вот тупой, тривиальный и приземлённый момент: как желание вовремя успеть добежать до сортира, вышибает из слишком умных и загоняющихся по херне голов, любые навязчивые мысли и проблемы.

Правда, это совершенно не означает, что от того, что ты пробежишься, твои проблемы исчезнут. Или, что после окончания пробежки тяжёлые думы не вернутся со временем. Вернутся. Стопудово вернутся.

Но! У тебя будет время до этого момента. Время, когда они тебя не беспокоят. Время, когда ты ещё не «в круге». Когда ты свободен от него. И этих минут бывает вполне достаточно, чтобы… взглянуть на свои проблемы под другим углом. Да и вернутся они, всё-таки, гораздо слабее, чем были — у тебя же просто не будет сил, а значит, и у них тоже. Они ж — твои.

Вот и у меня было так же. Две пробежки. Одна в одном мире, другая — в другом. Одна — вообще потрясающая, другая — рядовая утренняя, но к ней комплектом ещё многочасовая прогулка шла, что усиливало эффект. И вот я снова могу улыбаться. А на душе легко.

Ну, что меня раньше беспокоило? «Испытание» от Алексея Константиновича? Примут или не примут меня в тусовке Неодарённых Долгоруких.? Позовут ли ещё раз? Пфф!!! Такая это всё ерунда!

Да в х… кхм, они мне не упёрлись со своей тусовкой и со своими испытаниями! Жил же я без них как-то? И неплохо жил. Так, с чего я вообще должен кому-то что-то доказывать? Правильно — никому и ничего.

В том числе и Милютиной, которой я, всё-таки, чувствовал себя несколько обязанным. И за студию, в которой раскрылся мой новый талант, и за оформление прав на песню. И за распределение доходов. И за роялти. И за портного…

Д ни хрена я ей теперь не должен! Все мои «долги» я закрыл разом и с огромными процентами одним лишь визитом к Долгоруким. Тем, что я взял её с собой. Тем, что представил её ТАКИМ людям, как Алексей Константинович. Такие знакомства просто за деньги никак не купишь, даже за большие деньги. Притом, что «продать» их можно за деньги очень большие!

Так что, с ней мы в расчёте… или, даже, это уже она мне должна теперь!

Однако, возвращаясь к номеру телефона и адресу, подаренным мне Алексеем Константиновичем. Это испытание — да. Несомненно. Но! Почему бы не отнестись к этому, как к возможности? Тому самому «пинку», без которого гордая «птица-ёжик» летать не хочет. Могу я ничего в этом направлении не делать? Могу. Что мне за это будет? Ничего. Ничего плохого и ничего хорошего. Просто, ничего.

Могу я взяться за дело и провалиться? Могу потерпеть неудачу и крах в этом начинании? Да как два пальца обо… сфальт. И что? Да ничего! Опять же: ничего! Я всё так же останусь Юрой Долгоруким. У меня всё так же останется квартира. У меня всё так же останется Княжеское казённое содержание. У меня всё так же останутся мои навыки, мои руки и ноги — с голоду я не сдохну, и на улицу меня не выкинут.

А то, что двери того маленького «кружка по интересам» для меня закроются — так и что с того? Сам я, что ли, туда просился?

То есть, передо мной не стоит обязанность, передо мной выбор. Выбор из двух «ничего», одно из которых может принести мне новые впечатления и новый опыт. Так, почему бы и нет?

И именно с такими мыслями я встретил утро понедельника. Оттого и улыбался солнцу, испытывал эмоциональный подъём и топал в школу. А солнце улыбалось мне.

— Юр, ты слушал радио? — привычно уже для окружающих, пристроившись рядом со мной по пути от КПП до основного здания школы, после обычных приветствий, негромко и со спокойным видом начала разговор Милютина. Однако, мне, как человеку, работавшему с детьми не первый год, было видно со всей очевидностью, что девочку изнутри буквально распирает. Рвётся наружу желание поделиться с кем-нибудь, похвастаться, желание, чтобы её похвалили, ей восхитились.