Святилище - Кейт Мосс

Хол улыбнулся.

— Так ты думаешь, Анатоль Верньер был его отцом?

— Не знаю. Это уже следующий шаг. — Она вздохнула. — Может, сын Леони?

— Тогда бы он не был Верньером.

— Мог быть, если она не была замужем.

Хол кивнул.

— Справедливо.

— Тогда договоримся: завтра, после встречи с доктором О'Доннел, ты поможешь мне заняться розысками истории Верньеров.

— Договорились, — легко согласился он, но Мередит почувствовала, как он снова напрягся. — Понимаю, что ты считаешь, будто я слишком много важности придаю этой встрече, а все-таки я рад, что ты там будешь. Она приедет к десяти.

— Ну, — сонно пробормотала Мередит, — ты сам сказал, она охотнее будет говорить с женщиной.

Глаза у нее закрывались сами собой. Мередит чувствовала, как ее уносит от Хола. Серебряная луна продвинулась по черному небу Миди. Внизу, в долине, колокол прозвонил час.

Мередит видела сон. Она сидит за роялем у подножия лестницы. Знакомый холодок клавиш под пальцами и знакомая мелодия. Она играла любимую пьесу Луизы, исполняла хорошо, как никогда, сладкую и в то же время призрачную мелодию.

Потом рояль исчез, а она шла по узкому пустому коридору. В конце горел свет, и оттуда начиналась каменная лестница со ступенями, выбитыми посередине ногами и временем. Она повернулась, чтобы уйти, но обнаружила, что стоит все на том же месте. Она знала, что находится в Домейн-де-ла-Кад, но эта часть дома или имения была ей незнакома.

Идеально ровный квадрат света падал от газового фонаря на стене, зашипевшего и фыркнувшего, когда девушка прошла под ним. На стене над лестницей висел старый пыльный гобелен со сценой охоты. Минуту она не могла отвести взгляда от жестоких лиц охотников с красными пятнами крови на копьях. Только охотились они, вдруг поняла она во сне, не на зверя. Перед ними был не медведь, не кабан и не волк. Нет, черная тварь стояла на двух раздвоенных копытах, и ярость искажала почти человеческие черты его лика. Демон с красными когтями.

Асмодей.

На заднем плане огонь. Лес пылал.

Мередит застонала и повернулась на постели, а во сне ее руки, одновременно и налитые тяжестью, и невесомые, толкнули старую деревянную дверь. Землю покрывал серебристый ковер пыли, блестевшей в лунном свете или в отсвете газового огонька.

Воздух был неподвижен. В то же время в нем не чувствовалось сырости или холода, как бывает в пустых помещениях. Время сделало скачок вперед. Мередит снова слышала звуки рояля, но теперь мелодия стала прерывистой, напоминала звук ярмарочной карусели, угрожающий и зловещий.

Дыхание ее участилось. Руки спящей сжали край одеяла — она ухватилась за холодный металлический засов.

Открыла дверь. Перешагнула каменный порог. Не взлетела птица, за дверью не слышно было перешептывающихся голосов. Она стояла теперь в какой-то часовне. Высокий потолок, выложенный плитами пол, алтарь и витражные стекла. Роспись на стене она сразу узнала — точное подобие персонажей с колоды Таро. Часовня-надгробие. Полная тишина. Только эхо ее шагов нарушало безмолвие. Но вот понемногу в воздухе послышался шепот. Она слышала голоса, звуки в темноте. Вернее, голоса сквозь стену молчания. И пение.

Она двинулась вперед и почувствовала, как воздух будто раздвигается, словно невидимые для света духи расступались, давая ей проход. Само место как будто затаило дыхание, отсчитывая время по тяжелым ударам ее сердца.

Мередит шла вперед, пока не оказалась перед алтарем, на равном расстоянии от четырех окон, прорезанных в восьмиугольнике стен. Она стояла посреди квадрата, намеченного черным на каменном полу. Вокруг него были выписаны буквы.

«Помоги мне…»

Здесь кто-то есть. Что-то двигалось в темноте и молчании. Мередит ощущала, как сжимается, словно складывается вовнутрь, пространство вокруг нее. Она ничего не видела, но знала — она здесь. Живое, дышащее присутствие, ткань воздуха. И она знала, что уже видела ее прежде — под мостом, на дороге, у своей постели. Вода, воздух, огонь, а теперь и земля. Четыре масти Таро, содержащие в себе все возможности.

«Услышь меня. Помоги мне».

Мередит ощутила, что падает, падает в тишину и покой. Она не боялась. Она была теперь не она, она стояла вовне, заглядывая внутрь. И теперь уже ясно в спящей комнате услышала собственный голос, спокойно позвавший:

— Леони?

Мередит показалась, что темнота стала иной, сомкнулась вокруг закутанной в плащ фигуры движением воздуха, обвилась, как ветер. В ногах кровати фигура чуть качнула головой. Длинные медные кудри, только неосязаемый цвет, открывшийся, когда капюшон упал с ее головы. Прозрачная кожа. Зеленые, почти прозрачные глаза. Бестелесный облик. Длинное черное платье под плащом. Силуэт без объема.

«Я — Леони».

Эти слова Мередит услышала у себя в голове. Девический голос, голос из прежних времен. И снова воздух в комнате шевельнулся, словно само пространство облегченно вздохнуло.

«Я не могу уснуть. Пока меня не найдут, мне не уснуть. Услышь правду».

— Правду? О чем? — прошептала Мередит.

Свет менялся, слабел.

«Историю в картах».

Порыв воздуха, свет распадался, нечто — кто-то — уходил. Снова изменилась атмосфера. В темноте таилась угроза, и сдерживала ее Леони. Но едва ее нежный призрак исчез, его сменило нечто смертоносное. Холод надвигался на Мередит, словно холодные щупальца морского тумана, пропахшие солью, рыбой и дымом. Она знала, что должна бежать, даже не зная от чего. Она незаметно для себя пятилась к двери.

Нечто стояло у нее за спиной. Черный образ или какое-то существо. Мередит почти чувствовала его дыхание на своей шее, облачка белого пара в холодном воздухе. Но каменный неф сжимался. Деревянная дверь уменьшалась, удалялась.

«Un, deux, trois, loup! Раз, два, три, волк, лови!»

Нечто едва не хватало ее за пятки, брало разбег в тени, готовясь к прыжку. Мередит бросилась бежать, страх придавал силу ее дрожащим ногам. Резиновые подошвы скользили на каменных плитах. А в спину все дышало нечто.

«Еще чуть-чуть…»

Она бросилась к двери, ударилась плечом о косяк, боль насквозь прошила руку. Тварь была уже рядом, ее колкая щетина, запах железа и крови касались тела девушки, впитывались в кожу от макушки до подошв ног. Она сражалась с засовом, дергала, поворачивала, тянула к себе, но он не поддавался. Она принялась колотить в дверь, не позволяя себе оглянуться через плечо, чтобы не встретить взгляд ужасных голубых глаз. Тишина сгущалась вокруг нее. Она чувствовала, как руки злобно сомкнулись вокруг шеи — мокрые, холодные, грубые. Запах моря, увлекающий в гибельную глубину.

— Мередит, Мередит! Все хорошо. Все хорошо, слышишь?