Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

— А сейчас стали доверять? — поинтересовалась Ксения. — Что же изменило ваше мнение?

Верховский наклонился ближе.

— Вы мне понравились, Ксения, — сказал он, — заинтересовали. Я никогда не видел женщину, которая так увлечена своим делом.

Авалова улыбнулась.

— Вы тоже увлекаетесь, — заметила девушка, — даже слишком.

Верховский скопировал её улыбку.

— Нам необходимы перемены, — сказал он, — я считаю, что я тот, кто может начать их. Я всегда ощущал в себе это желание, наверное, с рождения.

— Большой дар есть большая ответственность, — напомнила Ксения, — а как же личная жизнь? Возможность быть обычным человеком?

— На втором плане, — сказал Верховский, — разве вы не так живете? Разве у вас никогда не возникало желание установить новый, более справедливый порядок? Вы же видите столько слез и трагедий. Да взять хоть убийство этих девочек. Разве они не заслужили жизнь? Разве вам никогда не хотелось использовать свою власть, чтобы установить справедливость?

Он каким-то странным образом словно бы угадал её мысли. То, что она сама прокручивала в своей голове… может, он просто сам так думал?

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, — сказала девушка, — желание установить справедливую власть приводит к желанию установить свою собственную.

Верховский фыркнул.

— В беспокойные времена, не все ли равно? — мягко спросил он. — Главное, чтобы эта власть была справедливой.

Ксения покачала головой.

— К кому бы ни попала власть, даже к самому справедливому, — сказала девушка, — его действия будут направлены лишь на то, чтобы удержать её, потому что каждый, кто имеет власть, боится её потерять.

Он улыбнулся с легкой самоиронией.

— По-вашему это цель любого политика? Что же остановит его от властолюбия?

Ксения пожала плечами.

— Закон, — сказала она, — да, это банально, но это так.

— Закон, — фыркнул Верховский, — закон вещь относительная. Закон устанавливается той же властью, которая хочет сохранить себя, как вы говорите. И уничтожает любого, кто покусится на неё.

— Вы должны добавить с «с вашей помощью», — усмехнулась Ксения.

— О да, — улыбнулся Верховский, — ведь полиция всегда была против борцов за свободу. Знаете, я в детстве очень увлекался историями про революционеров-народовольцев. Они боролись за права людей, за справедливость, но государство пыталось их низвергнуть с помощью такой же, как вы, полиции.

Кажется, Верховский сел на своего любимого конька.

— Потому что они были злом, — сказала Ксения, — и угрожали всем людям.

— Только с точки зрения той власти, — возразил Верховский, — а когда они победили, их возвели в ранг героев. Что такое зло? Это всего лишь ярлык, который мы вешаем на то, что против нас. А что, если объединиться с этим? Может быть, тогда это зло перестанет быть злом?

— Это не тот разговор, который следует вести с полицейским, — засмеялась Ксения.

— Естественно, — сказал Верховский, — потому что любые тайные общества — это угроза для власти.

— Нет, — не согласилась Ксения, — однако же не следует заигрывать с терроризмом. Это не имеет никакого отношения к борьбе за справедливость. Террористы также борются только за власть.

Она внезапно сообразила, что очень близко сидит к Верховскому, и ей это понравилось. Может быть, даже лучше было бы ещё ближе. Авалова немедленно прогнала эту мысль.

— Зато им неведом страх, — сказал Верховский, — через отрицание страха они изучают весь спектр опыта, от самого глубокого отчаяния до высот наслаждения. Они учатся управлять эмоциями, а ведь они не даны нам напрасно.

— Такие люди слишком полагаются на страсть, — возразила Ксения, — а ежели страсть иссякнет, что останется в человеческой душе кроме неё? Человек, ведомый страстями, сжигает себя до конца, посему он и идет на преступление.

— Может быть, и ничего не останется, — кивнул Верховский, — а может быть, и всё. Может быть, она и не иссякнет? Кто это может знать?

С этими словами он притянул девушку к себе и поцеловал. Очень легко, просто касанием губ. Ксения с ужасом поняла, что отвечает на поцелуи. Она попыталась вырваться. Это оказалось непросто. У неё не получилось.

— Я приехала, чтобы узнать…

— Возможно, — сказал Верховский, — но давайте проверим вашу теорию. Тайны всегда сводят случайных любовников.

Любовников? Неужели он вообразил, что я так легко… Верховский наклонился и вновь поцеловал её. Господи, зачем я это делаю? Губы Верховского стали скользить по её шее. Она чувствовала, как ей хорошо рядом с ним. Сознание твердило, что это надо немедленно прекратить, но собственная физиология взбесилась и не желала успокаиваться. В конце концов, какая к черту разница, переспят они или нет? Любая девушка на её месте не сомневалась бы ни секунды, даже не думала бы. Чем она хуже этой любой другой? Может быть, ей действительно стоит подумать о собственных удовольствиях, ради разнообразия?

В кармане предательски зазвонил телефон. Ксения резко вскочила и вырвалась из рук Верховского. Она тяжело дышала, лицо ее раскраснелось.

— Извините, — пропыхтела Авалова, — мне надо идти. Пришлите мне разговор с Кирсановой.

Она не хотела даже видеть его лица в этот момент.

* * *

Она выскочила из дома Верховского со скоростью хорошего спринтера. Добежала до протекавшей недалеко речки, бухнулась на колени и обрызгала лицо холодной водой.

Что она наделала? На неё что, затмение нашло? А может, Верховский ей что-то подсыпал? На что он рассчитывал? Хотел напоить её, завлечь интересным рассказом. Могли ли они оказаться в постели? Ещё сегодня утром она бы посмеялась над этим, а теперь…

Какая разница? Она все равно не могла представить его убийцей. Какова логика? Неужели он заманил Кирсанову в квартиру, которая принадлежит ему, убил её там, потом отвез труп в пансионат? Даже если консьержка ошиблась, даже если он нанял кого-то. Неужели он так глуп?

А зачем он попытался соблазнить тебя, сестричка? — Упрямо зазвучал внутренний голос.

Девушка ещё раз сполоснула лицо. Железная Ксения Авалова растаяла после первого поцелуя, ну и позор. Гнать меня надо из оперов! Отправить в складские сторожа! Девушка взяла в руки телефон. Звонила Покровская. Авалова вдохнула, выдохнула и набрала номер.

— Слушаю, — прохрипела она.

— С тобой все в порядке? — сразу последовал вопрос. Её состояние и через трубку заметно? Ксения радовалась, что сейчас уже сумерки.

— Да, — огрызнулась девушка, — теперь уже в порядке.

Ты даже не представляешь, как я рада твоему звонку.

Покровская засмеялась.