Закон забвения - Роберт Харрис

«Лондонским осведомителем». Интересных новостей было мало. Вскоре он уже сожалел об уплаченных пятидесяти солях. Нэйлер готов был отложить газету, когда глаз зацепился за короткий заголовок: «Ангел из Хедли».

Нами получено известие из провинции его величества в Новой Англии о весьма необычном происшествии во время недавней борьбы с индейцами, известной как война короля Филиппа. В маленьком далеком городке Хедли, расположенном близ реки Коннектикут, во время общего богослужения в сентябре 1675 года случилось внезапное нападение туземного племени, известного как норвоттак. Поселенцы пришли в смятение и полагали себя пропащими, когда посреди них объявилась некая суровая, пожилых лет персона. Внешностью и одеждой своей этот человек отличался от прочего народа. Он не только побудил всех обороняться, но встал в их главе, организовал, наставил и повел на врага, который в результате сих мер был отражен с тяжелыми для язычников потерями и при отсутствии оных для христиан. Однако явившийся так внезапно спаситель Хедли так же внезапно исчез, и никто его больше не видел. Люди пребывали в оторопи, не в силах объяснить столь необычный феномен иначе как вмешательством Провидения Господня и что сей неизвестный был не кто иной, как Ангел, посланный Небом, дабы поразить дикарей.

Нэйлер поставил коньяк на пол и перечитал заметку во второй раз, затем в третий.

Покинув Англию, он заставил себя забыть про цареубийц. Ничего не поделать. Зачем терзаться? И вот теперь они снова ворвались в его мысли. Уолли должно было бы исполниться восемьдесят, его наверняка можно вычеркнуть как умершего. А как насчет Гоффа? Гофф, если не изменяет память, родился в один с ним год.

Нэйлер прочел заметку в четвертый раз.

– Господи, – прошептал он. – Я уверен, что это Гофф.

Он попытался выбросить эту мысль из головы как нелепую. Наверняка в 1675 году в Новой Англии могли жить в забвении десятки старых солдат, способных в момент опасности облачиться в старый мундир и ринуться в бой. И существовало бесчисленное множество причин, по которым подобный человек мог затем исчезнуть, чтобы «никто его больше не видел».

Итак, это произошло почти четыре года назад. С тех пор «суровая, пожилых лет персона» вполне могла умереть. Еще более очевидно, что, если этот человек еще жив и он действительно Гофф, едва ли стал бы задерживаться в Хедли. Городок крохотный, Нэйлер о таком даже не слышал. Если полковник вышел из укрытия, то наверняка вынужден был сразу же переехать. Теперь он может быть где угодно.

Нэйлер сидел неподвижно в кресле, погруженный в раздумья, а день тем временем заканчивался и на улице под окном загорались фонари.

Он услышал, как открылась входная дверь, – это пришла Катрин.

– Es-tu là, mon amour?[34] – окликнула его она. В голосе ее звучали непривычные мягкость и симпатия, и это, как правило, означало, что совсем недавно она занималась любовью с кем-то другим.

– Oui, ma chérie, je suis là[35].

И с какой стати он еще колеблется? Когда Хайда отправили в изгнание, ничто не удерживало его в Англии. Так и теперь ничто не держит его во Франции.

След теплый. Охота начинается снова.

На следующее утро он сказал ей, что неотложные дела требуют его возвращения в Лондон. Заверил, что возвратится не позднее чем через пару месяцев. Дал денег, сколько мог выделить, и разрешение, если она окажется на мели, продать часть его имущества, начиная с книг. Оба подозревали, что он не вернется, поэтому прощание получилось более сердечным, чем каждый из них ожидал. Они крепко обняли друг друга, как двое переживших кораблекрушение, которым предстоит расстаться. В середине августа Нэйлер был уже в Лондоне.

Он снял комнату над таверной на Милфорд-лейн, улица была такой же грязной, как прежде, но хотя бы знакомой. Из окна открывался вид на его старое жилище в Эссекс-хаусе. Нэйлер примостил миниатюрный портрет Сары на ночном столике, потом завалился на кровать и принялся штудировать тонкое досье на Гоффа, сопровождавшее его во всех странствиях. Вот записка, отправленная им жене перед отъездом в 1660 году; ее письмо, адресованное мужу и перехваченное Ноксом в 1662-м, портрет Гоффа в молодости, запись об участии в качестве судьи в процессе над королем – он не пропустил ни одного заседания; заметка из «Лондонского осведомителя» и прочие документы, собранные Нэйлером за годы. Обдумав план действий, он захватил досье и пошел повидать Нокса.

Странное он испытывал чувство, идя старой дорогой по Стрэнду в Уайтхолл; еще более странным было остановиться у дверей дворца и отправить записку с просьбой переговорить. Спустившись, Нокс прошел мимо, и Нэйлеру пришлось его окликнуть.

– Мистер Нокс, я здесь.

Секретарь обернулся и воззрился на него.

– Мистер Нэйлер, это вы? – Ему не удалось скрыть удивления. – Я вас не узнал.

– Да ладно, неужели все так скверно? Я постарел, потолстел и изрядно облысел, но при этом, увы, не стал ни мудрее, ни богаче. Позволите отнять некоторую толику вашего времени?

– Разумеется, сэр. Для вас у меня всегда найдется время.

Он проводил его по лестнице и по коридору в бывший кабинет Нэйлера. С пару минут они поболтали о пустяках. Нэйлер осведомился о жене и детях Нокса, совершенно его не интересовавших, поведал пару историй про бытность Хайда в изгнании, потом Нокс спросил, как долго намерен он пробыть в Лондоне.

– Это в значительной степени зависит от вас.

– От меня, сэр? – Нокс нервно улыбнулся. – Как это?

– У меня есть основания полагать, что я вычислил местонахождение нашего старого друга полковника Гоффа.

При упоминании имени улыбка Нокса стала несколько натянутой, а когда Нэйлер выложил перед ним на стол «Лондонский осведомитель», и вовсе сошла с лица.

– Это что?

– Прочтите, мистер Нокс, и скажите, ошибаюсь ли я, заподозрив, что наша старинная добыча наконец-то обнаружила себя.

Откинувшись на спинку стула, он с удовлетворением наблюдал, как голова Нокса склоняется над заметкой. Закончив читать, секретарь поднял глаза и уклончиво пожал плечами.

– Вероятность имеется, я так полагаю.

– Вероятность? Должен сказать, это почти наверняка так. Я удивлен, что никто в правительстве не принял никаких мер.

Нокс слегка поморщился, как от зубной боли:

– Честно говоря, мистер Нэйлер, мы больше не сильно озабочены поисками цареубийц. Практически все из них числятся уже среди покойников.

– Но не этот.

– Пусть так. Но даже если он жив, я сомневаюсь, что Совет даст добро на новую охоту.

– Я про участие Совета и не говорю. Я готов заняться этим делом лично.

– Не уверен, что это разумно, сэр.

– Это дело не разума, а