Путь дракона - Дэниел Абрахам

— Что вы делаете? — неожиданно слабо пискнула Китрин.

Не обращая на нее внимания, Ярдем вручил капитану круглый каменный кувшин и принялся зажигать свечи и лампы в главной комнате. Двое куртадамов отсалютовали и пошли по лестнице вниз. Китрин, опираясь на руку, села — и даже не успела охнуть: Маркус, шагнув к ней, схватил ее за волосы и стащил с постели, только стукнули по полу коленки.

— Что вы делаете? — крикнула Китрин уже в полный голос.

— Словами я уже пытался, — буркнул Маркус и сунул ее в ванну. Вода была теплой. — Снимай свои лохмотья, иначе я сам займусь.

— Я не собираюсь…

Лицо Маркуса, освещенное отблесками свечей, было твердым и непреклонным.

— Видеть женщин мне не впервой, в обморок не упаду. Вот тебе мыло, — он сунул ей в руки каменный кувшин, — и не забудь вымыть волосы. Жирные — того гляди от огня вспыхнут.

Девушка глянула на кувшин — неожиданно тяжелый, плотно закрытый. Она уже не помнила, когда в последний раз купалась.

— Или вымоешься собственноручно, или я вымою тебя сам, — обреченно заявил Вестер.

— Отвернитесь, — вздохнула Китрин, внезапно обнаруживая, что соглашается на договор, условий которого не знает. Стражники ее не бросили — ни о чем больше думать не хотелось.

Маркус нетерпеливо хмыкнул, однако отвернулся к лестнице. Ярдем, деликатно кашлянув, скрылся в спальне. Стянув с себя одежду погонщика, Китрин поднялась в ванне на колени, воздух холодком прошел по коже. На поверхности воды плавал деревянный черпак — споласкивать пену. Только отмывшись, Китрин поняла, насколько за эти дни заросла грязью.

На лестнице послышался знакомый голос.

— Она там? — спросила Кэри.

— Да, — ответил Маркус. — Бросай сюда.

Шагнув вперед, он поймал из воздуха полотняный сверток, перевязанный шнуром.

— Мы подождем внизу, — крикнула Кэри, уличная дверь открылась и вновь закрылась.

Маркус развязал шнур и, не оборачиваясь, протянул Китрин полотенце из мягкой фланели.

— Там еще чистое платье, — сказал он. — Скажешь, когда оденешься.

Китрин, дрожа, выбралась из ванны и быстро обтерлась полотенцем. В потемневшей воде плавали грязные пенные хлопья. Натягивая платье, она узнала в нем наряд Кэри, от него пахло гримом и пылью.

— Оделась, — доложила она.

Из спальни вышел Ярдем с ее одеялом в руках — связав его в узел, он побросал туда пустые бурдюки и бутылки, туда же последовал еще полный бочонок и бутылка вина. Китрин протянула было руку, чтобы оставить пиво и вино, но тралгут дернул звякнувшим ухом, и девушка отступила.

— Сейчас принесут еды, — бросил Маркус. — Банковские записи все здесь?

— Одна книга в кафе. И там же копии некоторых контрактов.

— Я кого-нибудь пошлю. Внизу лестницы теперь будет стражник, под окном тоже. Никаких напитков крепче кофе тебе не принесут. Пока не придумаешь, как оставить себе банк — отсюда не выйдешь.

— С банком ничего не получится. Мне запрещено вести переговоры и заключать сделки.

— А запреты нарушать и незачем, — заявил Маркус. — Что понадобится — скажешь. Ты не первая, кто напивается от жалости к себе, только теперь довольно. Будешь сидеть дома трезвая и думать, как найти выход. Ясно?

Китрин шагнула вперед и поцеловала Маркуса в твердые растерянные губы, жесткая щетина кольнула кожу. Третий, кого она целовала за всю жизнь. Сандр, Кахуар, капитан Вестер…

Маркус отступил.

— Моей дочери было немногим меньше лет, чем тебе.

— Вы бы для нее тоже такое сделали? — Китрин кивнула на ванну.

— Для нее — что угодно, — сухо сказал Маркус и тут же добавил: — Ванну сейчас унесут, магистра. И раз уж я пошлю в кофейню за документами, то, может, принести кофе?

— Ночь, там уже закрыто.

— Я попрошу в виде исключения.

— Тогда да.

Капитан кивнул и, повернувшись, зашагал вниз по лестнице. Китрин присела за письменный стол. Стук дождя по крыше смешивался с доносящимися снизу голосами. Банк, конечно, отвоевать не удастся: как ни мечтай, что ни делай — ни единой цифры в документах не изменишь.

И все же Китрин принялась перелистывать банковские книги. Ярдем с двумя куртадамами унесли ванну, Жук притащил миску рыбного супа, пахнущего черным перцем и морем, — сюда бы кружку пива, но Китрин даже и не подумала просить. Пока хватит и воды.

Мозг работал с трудом, готовый сбиться от малейшего толчка, и Китрин попробовала представить себя на месте ревизора. Что он увидит, заглянув в ее книги? Начальный список товаров — шелк, табак, камни, драгоценности, пряности, серебро, золото. Сколько-то унес толстый антеец, нагрянувший к мельничному пруду, Китрин тогда примерно оценила стоимость потери и включила запись в книгу — черные строки цифр на сливочного цвета бумаге. Таким было начало. А дальше?

Листая сухо шуршащие страницы, она словно погружалась в прошлое, в минувший золотой век. Договор и расписка — куплено помещение игорного дома. Тонкая розовая бумага с печатью — открыт банк. Китрин провела пальцами по строкам. Не прошло и года; сейчас казалось, будто пролетела целая жизнь. Следующая страница — договоры на передачу пряностей и тканей купцам. Ее оценка стоимости, их расчеты, итоговый доход с продажи. С драгоценностями пришлось нелегко. Интересно, был ли способ распорядиться ими с большей выгодой? Может, стоило подождать кораблей из Наринландии или отдать драгоценности на комиссию какому-нибудь торговому дому с налаженным экспортом? Тогда ей не пришлось бы перенасыщать свой собственный рынок. Может, в следующий раз…

Сквозь мерный шум дождя послышались раскаты дальнего грома. Жук, промокший до последней чешуйки, принес из кафе шкатулку с документами, огромный кувшин кофе и записку от маэстро Азанпура — тот желал магистре скорейшего выздоровления и сетовал, что без нее кафе кажется слишком пустым. Китрин чуть было снова не разрыдалась, но из последних сил взяла себя в руки, чтобы не смущать паренька.

Лучшим ее достижением оставался многосторонний договор с пивоварней, бочаром и харчевнями. Каждый из этой цепочки был клиентом ее банка, и стоило только пивоварне закупить для производства зерно и воду — начинали работать и остальные звенья. Если еще договориться с несколькими фермерами о постоянных поставках зерна, то золотоносная цепь замкнется сама на себя.

Однако заниматься этим придется уже кому-то другому. Впрочем, задумка хороша, и исполнение тоже. Так что через год, когда Китрин получит доступ к родительскому капиталу, некогда вложенному в банк, нужно будет организовать что-то подобное, пусть и в уменьшенном масштабе. Неприятно, конечно, на последний год превращаться из магистры Китрин бель-Саркур обратно в сироту, состоящую на иждивении банка, но как только настанет совершеннолетие и Китрин получит право заключать сделки от своего имени…