Военные контразведчики - Александр Бондаренко

В то время сотрудники военной контрразведки принимали также участие в создании спецслужб Польши, ЧехоСловакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Северной Кореи, вступивших на путь социалистического строительства. Впоследствии эти спецслужбы были надежным союзником советских органов госбезопасности в борьбе с подрывной и разведывательной деятельностью государств — участников НАТО. Военные контрразведчики работали рука об руку с восточноевропейскими коллегами вплоть до 1990-х годов, обеспечивая безопасность дислоцированных за границей групп советских войск.

* * *

Сложной и напряженной была оперативная обстановка и на территории СССР. Известно, что первые два послевоенных года характеризовались резким падением уровня дисциплины в армии. К активным действиям перешли и недавние союзники: начиная с 1949 года англичане и американцы пытались создать в Советском Союзе разветвленную агентурную сеть на случай войны. Для этого были осуществлены многочисленные заброски агентов-нелегалов на территорию Прибалтики, Украины, Закавказья, Дальнего Востока и юга России. В основном это были бывшие советские граждане, по тем или иным причинам осевшие на Западе уже после Второй мировой войны; особый интерес вызывали военнослужащие, бежавшие из групп советских войск. Разведслужбы готовили их в течение нескольких месяцев, после чего забрасывали в СССР воздушным путем или через сухопутную границу Турции, Ирана и Норвегии.

Основная тяжесть борьбы с такими агентами легла на территориальные органы госбезопасности, но военная контрразведка также принимала в ней активное участие. Помимо прочего, ее сотрудники принимали меры по воспитанию у личного состава чувства бдительности и ответственности за сохранение доверенных секретов. Эта работа тоже приносила существенные результаты.

К примеру, благодаря бдительности старшего лейтенанта Дайховского и его подчиненных в сентябре 1951 года в одном из безлюдных районов на Дальнем Востоке был задержан американский агент Л. А. Агафонов, который в октябре 1950 года ушел в американскую зону оккупации Австрии. После подготовки он был доставлен на военную базу в Японии, а затем выброшен с парашютом с самолета над территорией Приморского края, имея задание осесть в Хабаровске.

«К числу акций технической разведки, проводившихся американцами в 1952–1956 годах, следует отнести и операцию “Моби Дик” по запуску воздушных шаров, оснащенных разведывательной аппаратурой. Она проводилась силами американских ВВС и обошлась более чем в 200 миллионов долларов. Было запущено около четырех тысяч воздушных шаров — по 50 тысяч долларов каждый. Шар мог нести 650 килограммов груза: фото- и радиоаппаратуру, метеорологические приборы и антисоветские листовки. Шары запускались с территорий Западной Германии, Турции и Аляски, с расчетом, что с потоками воздуха они пройдут над нужным районом, где автоматически сработает шпионская аппаратура, а затем опустятся за пределами Союза вместе с аппаратурой, зафиксировавшей нужные разведсведения.

Военные контрразведчики “на местах” организовывали борьбу с этими летающими объектами, в результате чего много воздушных шаров было сбито летчиками, зенитчиками и снайперами.

Девятого февраля 1956 года советская сторона организовала международную пресс-конференцию, на которой продемонстрировала 50 американских воздушных шаров, сбитых или упавших на территории СССР»[289].

Помимо борьбы с разведкой противника сотрудники отделов контрразведки МГБ в войсках выявляли предпосылки к чрезвычайным происшествиям, информировали командование для принятия мер по их предупреждению, участвовали в расследовании чрезвычайных происшествий, имевших признаки особо опасных преступлений — таких как диверсия или террористический акт.

Незаметная постороннему глазу, но исключительно важная работа органов военной контрразведки позволила в целом надежно обеспечить безопасность частей и соединений армии и флота, поддерживать на должном уровне их боеспособность в условиях нараставшей холодной войны.

Между тем именно тогда, в конце 1951 года, при министре госбезопасности С. Д. Игнатьеве, кстати, «чистом» партработнике, сменившем арестованного В. С. Абакумова, оперсостав военной контрразведки был лишен денежных окладов за воинские звания. Получалось, что единственный в воинской части «опер», решавший не менее важные задачи, чем армейские военнослужащие, оказался значительно урезан в денежном содержании.

Тем временем в вооруженных силах страны происходили события, до сих пор пока еще недостаточно проясненные, — так называемое «дело Жукова».

«Великий маршал явно зазнался. До марта 1946 года он являлся главнокомандующим Группой войск в Германии и находился в Берлине. Он часто встречался с Эйзенхауэром, пригласил его в августе 1945 года в Москву, где того принимал Сталин. Жуков давал много интервью и пресс-конференций иностранным журналистам. Касаясь своей роли, заявлял о своем выдающемся вкладе в победу над Германией. Уж какой славы не хватало ему? Но, видно, чего-то недоставало… Жуковское “фонтанирование” пришлось на крайне сложный для Сталина период взаимоотношений с Западом: ни одного из послевоенных призов СССР не получил… И на этом мрачном фоне — объявляется кандидат в Наполеоны, герой войны, признанный лидер всей военной верхушки»[290].

Это один вариант объяснения произошедшего; есть и другой, не исключающий, однако, и первого.

«Особенно хотелось бы остановиться на так называемых гонениях на маршала Жукова. Прежде всего следует отметить одно обстоятельство, которое имеет прямое отношение к маршалу Жукову. Большинство дел, которые МГБ СССР под руководством Абакумова завело на высокопоставленных военных, имело, если использовать современные термины, антикоррупционный характер…»[291]

Сознательно обрываем цитату, ибо дальнейшее к нашему повествованию прямого отношения не имеет. Историку приходится «ворошить грязное белье», но это оправдано лишь тогда, когда действительно необходимо. В данном случае такой надобности нет. Хотя во все времена российские власти не доверяли генералитету, что, очевидно, было вызвано «традицией» дворцовых переворотов XVIII века. Притом, заметьте, каждый государь имел военачальников, соответствующих его правлению, его эпохе. «Очаровательные франты» блистательной эпохи Александра I, тусклые посредственности Николая II, талантливые выходцы из низов, возвысившиеся при Сталине… Каждый государь воистину создавал своих военачальников — и их же боялся. А уж по какой причине убирали или «задвигали» талантливейших А. В. Суворова, М. Д. Скобелева, Г. К. Жукова или В. Н. Лобова — это знают только те, кто таковое делал. Грехов разного рода хватает у всех, и потому можно только гадать, что именно является причиной, а что — поводом.

В нашей книге для полноты и объективности картины необходимо сообщить, что «“Дело Жукова” вели военные контрразведчики. Из показаний арестованного маршала Новикова выяснилось, что Жуков в узком кругу высказывался о своей решающей роли в достижении Победы и вообще вел “антисталинские разговоры”»[292]. То есть именно военные контрразведчики способствовали опале «Маршала Победы» — из песни слова не выкинешь. Хотя тут можно сделать еще одну ремарку: в России, где «от тюрьмы и от сумы» зарекаться не принято, пострадать «за политику» гораздо почетнее, нежели в результате, что называется, «коррупционного скандала». Закрываем тему.