Военные контразведчики - Александр Бондаренко

Значительная часть агентов была задержана с поличным непосредственно в районе дислокации воинских частей и соединений — этому способствовала работа военных контрразведчиков по повышению бдительности личного состава. Свою роль сыграли и заградительные мероприятия, проводимые при содействии военного командования: выставление постов, секретов, патрулей и т. д.

Но у западных спецслужб были и более серьезные агенты — в том числе из советских военнослужащих. В августе 1947 года Управлением контрразведки МГБ Центральной группы войск был арестован переводчик радиодивизиона Разведуправления ЦГВ младший лейтенант К. Е. Пузырев, который в июне 1946 года инициативно установил в Вене связь с представителями американской разведки и передавал им секретные материалы — в том числе месячные сводки, составлявшиеся РУ ЦГВ. Постановлением Особого совещания при министре госбезопасности СССР он был приговорен к 25 годам заключения.

«Серьезной силой в ведении разведывательной работы против групп советских войск стала и “организация Гелена”, созданная американцами из бывших сотрудников абвера во главе с генералом Райнхардом Геленом, на базе которой в 1955 году была развернута БНД — внешнеполитическая разведывательная служба ФРГ. Ее работа велась в широких масштабах: с начала 1950-го по сентябрь 1952 года органами военной контрразведки, аппаратом уполномоченного МГБ СССР и органами МГБ ГДР на территории Восточной Германии было арестовано более 350 агентов “организации Гелена”.

В первое время агенты западногерманской разведки осуществляли сбор информации с помощью визуального наблюдения, в личных беседах и т. п., но не рисковали вербовать советских военнослужащих — действовал “комплекс побежденного”. Но в 1951 году руководство “организации Гелена” приняло решение о начале работы по вербовке советских военнослужащих и гражданских лиц. В разосланном местным разведывательным подразделениям циркуляре рекомендовалось прежде всего обратить внимание на тех из них, кто поддерживал связи с местными жителями или не желал возвращаться в СССР»[284].

Вскоре сотрудники «организации Гелена» завербовали ефрейтора Н. Р. Полонникова — киномеханика одной из воинских частей ЦГВ и передали его на связь американцам, у которых тот даже прошел «трехдневные курсы» работы со шпионской техникой, а затем, выехав в краткосрочный отпуск в Киев, завербовал своего брата Григория — бывшего офицера, уволенного из армии за пьянство. Братья-шпионы «трудились» не так уж и долго: благодаря эффективной работе сотрудников Управления военной контрразведки МГБ по Центральной группе войск они были разоблачены и за измену Родине приговорены военным трибуналом к высшей мере наказания. Григорию, как почему-то нередко бывает в России с пьяницами, повезло: Президиум Верховного Совета СССР заменил ему расстрел лишением свободы сроком на 15 лет.

Борьбу с агентурной разведкой противника военные контрразведчики за границей рассматривали в неразрывной связи с решением задач по предотвращению измены Родине. Ведь дезертирство и бегство на Запад нередко провоцировалось иностранными спецслужбами, сотрудники которых не только тщательно опрашивали перебежчиков, но и, после соответствующего их отбора и проверки, направляли наиболее «перспективных» в разведывательные школы для последующей заброски в СССР.

Спрос с военных контрразведчиков за бегство военнослужащих в западные зоны был жестким. Так, 9 октября 1948 года летчик одной из частей ЦГВ Пирогов перелетел на бомбардировщике Ту-2 в западную зону оккупации Австрии. Министр госбезопасности В. С. Абакумов лично докладывал об этом И. В. Сталину, а суду военного трибунала были преданы не только командиры дивизии, полка и эскадрильи, но и начальник отдела контрразведки МГБ по дивизии и оперуполномоченный, осуществлявший контрразведывательное обеспечение полка. Их обвиняли в том, что хотя они уже давно информировали командование «о моральном разложении» Пирогова, но не добились отстранения его от полетов.

Военным контрразведчикам не единожды приходилось пресекать попытки проведения «обработки» советских военнослужащих членами НТС[285] и других эмигрантских организаций, пытавшимися распространять среди солдат и офицеров «подрывную» литературу, склонять их к бегству на Запад, рассылать эмигрантские газеты по адресам советских организаций… При этом особое внимание уделялось профилактической работе, и, как правило, те лица, на которых имелся «компромат», немедленно откомандировывались в Союз.

Важной задачей контрразведчиков в группах войск было противодействие технической разведке противника — в частности, попыткам наладить прослушивание проходивших через территорию западных секторов телефонных линий, принадлежащих советским войсковым частям и учреждениям. Управление контрразведки МГБ Центральной группы войск неоднократно информировало командование о действиях англичан и американцев и предлагало принять соответствующие меры по предупреждению утечки информации.

В 1952 году «союзники» начали проведение операции «Туннель» по прослушиванию кабельных линий связи ГСОВГ с позиций Западного Берлина — в западной прессе она потом расценивалась как один из самых выдающихся успехов ЦРУ в холодной войне. Из американского сектора к советским линиям связи был на пятиметровой глубине проложен подземный туннель двухметрового диаметра, длина которого только под территорией Восточного Берлина составляла порядка 300 метров. Но уже скоро советская пресса писала так: «Недолго пользовались шпионским туннелем наши противники по “тайной войне”. Бдительность советских воинов-связистов помогла быстро обнаружить и ликвидировать этот подземный канал утечки военных сведений»[286].

На самом же деле «советские власти были детально ознакомлены с операцией “Туннель” еще до того, как первая лопата вонзилась в землю»[287] — о планах этой операции сообщил легендарный Джордж Блейк, что позволило военной контрразведке принять возможные контрмеры для недопущения утечки секретной информации. Хотя известно, что наши военные товарищи наболтали тогда много. Стандартная табличка на служебном телефоне «Помни, противник подслушивает!» имеет невысокую эффективность — а предупреждать, что телефон реально прослушивается, было нельзя. Вопреки многим утверждениям, даже дезинформация по этому каналу не передавалась, чтобы не бросить тень подозрения на советского разведчика. Поэтому военные связисты уже в 1956 году туннель и «обнаружили». Тут контрразведка сработала мастерски!

«Без сомнения, я, со своей стороны, с некоторым беспокойством наблюдал за развитием событий, опасаясь, что у английской разведки и ЦРУ могли появиться подозрения об утечке информации о туннеле, — вспоминает Георгий Иванович Блейк. — Но “обнаружение” туннеля было проведено столь искусно, что последовавшее за этим служебное расследование Интеллидженс сервис и ЦРУ обстоятельств провала операции пришло к выводу о чисто технических причинах: в эти дни шли очень сильные дожди, которые, по-видимому, стали причиной неполадок в кабеле»[288].