Шпион и предатель. Самая громкая шпионская история времен холодной войны - Бен Макинтайр

За обедом в надвратных гостевых апартаментах, в присутствии одного только К, Кейси расспрашивал Гордиевского о переговорных методах Горбачева, о его взглядах на Запад и о его отношениях с КГБ. Американец делал заметки в большом желтом блокноте, разлинованном в голубую полоску. Иногда Гордиевский переставал понимать собеседника из-за его протяжного американского выговора и вставных зубов, и тогда К попадал в довольно чудное положение: ему приходилось переводить для русского с американского английского на английский английский. Кейси слушал все очень внимательно, «как школьник». Прежде всего директор ЦРУ хотел понять, как Москва относится к идее ядерного сдерживания, а еще конкретнее — в чем заключается советский взгляд на систему противоракетной обороны «Стратегическая оборонная инициатива» (СОИ). Ранее Андропов негативно высказывался о программе «Звездных войн» как о намеренной попытке дестабилизировать мир и предоставить Западу возможность напасть на Советский Союз, не опасаясь ответного удара. А что думает об этом Горбачев? Кейси предложил устроить небольшую ролевую игру — и на секретной учебной базе МИ-6 разыгралась странная мини-драма в духе холодной войны.

— Вы будете говорить за Горбачева, — сказал Кейси. — А я буду изображать Рейгана. Итак. Мы хотели бы избавиться от ядерного оружия. Чтобы вызвать у вас доверие, мы пригласим вас принять участие в нашей программе «Звездных войн». Что вы на это скажете?

Вместо взаимно гарантированного уничтожения, которое сулило ядерное вооружение, Кейси, по сути, предлагал взаимно гарантированную защиту от него.

Гордиевский-Горбачев секунду поразмыслил, а потом решительно ответил по-русски:

— Нет!

Кейси-Рейган опешил. Ведь в этом вымышленном диалоге США фактически предлагали покончить с угрозой ядерной войны, поделившись с СССР такими технологиями, которые призваны сделать саму идею этой войны устарелой.

— Почему нет? Мы ведь предоставляем вам все.

— Я вам не доверяю. Вы никогда не предоставите нам все. Вы что-нибудь обязательно утаите, и преимущество останется на вашей стороне.

— Так что же делать?

— Если вы совсем откажетесь от СОИ, тогда Москва вам поверит.

— Этому не бывать. — Тут Кейси ненадолго вышел из роли. — СОИ — любимое детище Рональда Рейгана. Так что же нам делать?

— Ну что же, — сказал Гордиевский. — Тогда продолжайте. Продолжайте оказывать давление. Горбачев и его советники понимают, что опередить вас по расходам им не под силу. У вас технологии лучше, чем у них. Продолжайте свою программу.

Потом Гордиевский добавил, что Москва вылетит в трубу, если попытается угнаться за «Звездными войнами», вливая деньги в техническую гонку вооружений, в которой ей никогда не победить. «В долгосрочной перспективе СОИ разорит советское руководство».

Некоторые историки считают, что встреча в форте Монктон ознаменовала очередной поворотный момент в холодной войне.

На женевском саммите, состоявшемся в ноябре 1985 года, американский президент — следуя совету Гордиевского — наотрез отказался от каких-либо уступок по «Звездным войнам», назвав эту программу «необходимой обороной». Пока длился саммит, было объявлено о первом испытании системы СОИ. Хотя позже эту встречу и называли «саммитом у камина», намекая на особенно теплые отношениям между лидерами двух стран, Рейган не пожелал «ни на йоту» отступить от своего любимого детища. Горбачев покидал Женеву с мыслью о том, что мир стал «безопаснее», но одновременно с убеждением, что в СССР необходимо проводить реформы, причем быстро, чтобы угнаться за Западом. Последовали гласность и перестройка, а затем накатила волна столь бурных перемен, что в итоге сам Горбачев оказался не в силах сдержать их. Конечно, верное истолкование Гордиевским кремлевской психологии в 1985 году не вызвало развал Советского Союза, но, возможно, внесло свою лепту в этот процесс.

Обед с Биллом Кейси стал лишь первой из многих встреч с ЦРУ. Уже несколько месяцев спустя Гордиевский при усиленных мерах безопасности полетел в Вашингтон на секретную встречу с высокопоставленными чиновниками Госдепартамента, Совета национальной безопасности, Министерства обороны и разведывательных служб. Гордиевского бомбардировали вопросами, на которые он отвечал терпеливо, профессионально и чрезвычайно подробно — словом, не как простой перебежчик, а как давний агент разведки глубокого внедрения с энциклопедическим охватом сведений о КГБ. Американцы остались под сильным впечатлением от встречи с ним и испытывали большую благодарность. Британцы гордились тем, что смогли поделиться опытом своего «звездного» шпиона. «Информация от Гордиевского была отменной»[85], — говорил Каспар Уайнбергер, рейгановский министр обороны.

Но оставался один вопрос, на который Гордиевский не мог ответить. Кто его выдал?

В штабе ЦРУ в Лэнгли Гордиевскому довелось несколько раз выступить с докладами перед рядом высокопоставленных сотрудников. В ходе одной такой встречи его представили высокому мужчине в очках с жидкими усиками, который показался ему особенно дружелюбным и который «тихо и терпеливо» вслушивался в каждое его слово. Большинство сотрудников ЦРУ Гордиевский находил чересчур сухими, даже подозрительными, а вот этот человек произвел на него «благоприятное впечатление»: «У него была благородная внешность, и я считал его воплощением открытости, честности и благопристойности, которые, как считают многие из нас, характеризуют американскую нацию».

Двенадцать лет Гордиевский вел двойную жизнь: продолжал работать профессиональным разведчиком, втайне храня верность другой стороне и изо дня в день притворяясь. Он весьма преуспел в этой игре. Но преуспел в ней и Олдрич Эймс.

Через месяц после побега Гордиевского советника по науке при советском посольстве в Париже неожиданно пригласил на чай в «Альянс Франсез» один британский дипломат, почти незнакомый ему. А во второй половине дня 15 августа к нему подошел англичанин, которого он никогда раньше не видел. «У меня для вас очень важное сообщение, которое вы должны передать главе резидентуры КГБ», — сказал ему незнакомец.

Русский побледнел. Похоже, его собирались втянуть в какую-то очень мутную историю.

Англичанин спокойным тоном сообщил, что высокопоставленный сотрудник КГБ, недавно занимавший должность резидента в Лондоне, жив и здоров и находится в Великобритании под надежной защитой. «Он всем доволен, но хотел бы воссоединиться с семьей».

Так началась операция «Гетман» — кампания по добыванию разрешения для Лейлы и детей выехать в Британию и по воссоединению семьи Гордиевских.

Внутри МИ-6 возникли споры по поводу того, какие именно действия следует предпринять. Идею послать в КГБ официальное письмо с предложением сделки отвергли как слишком рискованную. «Любой письменный документ могли бы исказить и пустить в ход против нас же самих». В итоге было решено передать устное сообщение через какого-нибудь благонадежного советского дипломата, несшего службу за пределами Великобритании, и выбор пал на того невезучего советника по науке, сочтенного лучшим передаточным звеном.