Тим Сваргин. Заколдованное путешествие - Константин Злобин

– Личность одобрена, – сообщила дверь и открылась.

Вельзевей вошел.

Через полчаса он вернулся. Счастливый и умиротворенный. Насвистывая мелодию, он проследил, как сейф закрылся и направился в свой кабинет.

Все в доме затихло.

Между тем, шесть часов выдержки, которые установил Сципион, закончились. Как только истекла последняя секунда, журнальный столик жалобно скрипнул и накренился. На нем, подмяв под себя «Московские новости» и не смея шелохнуться, в натуральную величину возлежал Подколодник. Его руки и ноги свисали со стола и вот-вот грозили коснуться пола. Под ним, почуяв неладное, рыскала встревоженная Аманда. Она ощутила присутствие постороннего, но пока он не дотронулся пола или стены была не в силах его обнаружить.

Сигнализация вертелась вокруг стола, принимая вид множества вопросительных знаков, рисовали проекции столика и высчитывали силу его давления на ковер. Подколодник видел ее, но сделать ничего не мог. Лежа на спине, как перевернутый жук, он каждую секунду мог раздавить хрупкий стол и упасть.

– Лучше бы превратил меня в пчелу. Тогда бы я уже отмучался.

Стол под ним не выдержал, и Подколодник полетел на стоявшую рядом кушетку. Его сердце замерло. Он ожидал услышать закладывающий уши вой сигнализации, но ничего не произошло. Он по-прежнему был вне досягаемости Аманды. Ее рисунки кружились перед его лицом, но не могли дотянуться до него.

Подколодник облегченно выдохнул.

– Что, зараза, не можешь достать меня? Так-то.

Но радоваться было рано. Предстояло проникнуть в сейф Вельзевея, а кроме кода, подсмотренного через плечо хозяина дома, у Подколодника не было ничего.

Аманда описывала вокруг кушетки круги, а Подколодник смотрел на нее и думал, что предпринять. Порылся в карманах пиджака. Тот еще был сырым после купания в Москва-реке. В одном кармане оказался лягушенок. Он сидел на ладони и пугливо озирался.

– Ты-то мне и нужен, – Подколодник накрыл его второй ладонью и слегка встряхнул. – Удвойся.

Когда он открыл ладонь, там сидело двое лягушат. Подколодник повторил свои манипуляции несколько раз и скоро лягушки перестали помещаться у него в руках. Хорошенько размахнувшись, он бросил их в центр комнаты. Аманда кинулась за ними. Лягушек было много и они все время скакали. Сигнализация попросту не успевала за ними. К тому же, начав размножатся они продолжали делать это уже по инерции, разбегаясь и сводя Аманду с ума.

Воспользовавшись моментом, Подколодник подбежал к бронированной двери. Как он и ожидал, одного кода было не достаточно. Нужен был отпечаток губ Вельзевея.

Но как его добыть? Дверь в Вельзевеев кабинет оказалась запертой. Ни одна из хитроумных отмычек Подколодника не помогала – дверь была закрыта на обычный засов.

– Что же делать? – его словно пронизало током. – Изольда!

«Вельзевей был у нее и поцеловал в лоб». Подколодник вошел в спальню Зизи. Ее храп чуть не оглушил его. Подойдя ближе, он порылся в кармане и выудил из него клейкую ленту.

Через несколько секунд все было готово. На ленте отпечатались поцелуй Вельзевея и толстый слой крема для загара. На лбу Изольды осталась светлая полоса.

Подколодник снова был в холле. Аманда была увлечена поимкой лягушек и не собиралась отвлекаться на такую мелочь как Подколодник. Он беспрепятственно подошел к сейфу и положил ленту на экран. Голос сообщил ему.

– Личность одобрена. Вход разрешен.

Внутри Подколодник огляделся. В комнате стояло и лежало вповалку множество вещей – от каминных часов до сложенных в стопки икон, от золотых и мраморных статуэток до разбросанных как попало старинных гравюр. Как на рынке здесь стояли ящики с россыпями жемчуга, опалов, аметистов и прочих камней. Вдоль стен рядами выстроились картины.

В центре комнаты возвышался небольшой постамент. На нем под атласной накидкой стоял стеклянный куб. Подколодник приподнял край материи и увидел Шапку Мономаха. Так вот кто тот неуловимый вор, о котором так шумели газеты!

Он отворил незапертую дверцу и вынул Шапку. У стены стояло большое в золотой оправе зеркало. Подколодник подошел к нему, надел Шапку и покрылся холодным потом. На него из зеркала смотрел Вельзевей. Он тоже был в Шапке, но кроме нее на нем была золотая украшенная камнями шуба. Подколодник так и застыл не смея вздохнуть, но Вельзевей не двигался. Он стоял как истукан и смотрел в одну точку. До Подколодника дошло – это была фотография размером с человеческий рост.

– Фу-ты, напугала!

Тут же стоял железный ящик. На его дверце драгоценными камнями был выложен герб Вельзевея – голова льва в розовом овале. В львиную гриву была вплетена голубая лента, а из пасти торчали две розы – красная и белая. Под гербом было начертано «Вход только для царей и королей».

Отложив Шапку, Подколодник засучил рукава и подступился к сейфу, но отмычки были сегодня бесполезны. Он пробовал так и эдак, но ничего не получалось.

– Совсем отстал я от жизни.

Оглянувшись – никто не подсматривает – Подколодник склонился и поцеловал ящик, но это тоже ни к чему не привело. Он посмотрел на часы – близился рассвет. Взъерошив шевелюру, Подколодник присел на стоявшее неподалеку кресло-трон, подпер рукой голову и уставился на сейф.

– В чем же твой секрет?

Его взгляд вернулся к Шапке. Он повертел ее и опять водрузил на голову. «Раз сел на трон, так будь в короне». В сейфе что-то тихо щелкнуло, и дверца отворилась.

Подколодник заглянул внутрь. Шапка сползла ему на глаза. Чтобы она не мешала, он снял и отставил ее в сторону. Дверца сейфа захлопнулась и сдавила ему кисть. Закусив от боли губу, Подколодник тихо взвыл. Не понимая в чем дело, он пытался освободить руку, но та прочно застряла внутри. Он плакал и стенал, пока не додумался снова надеть Шапку. Сейф освободил его.

– Так вот в чем секрет, – прошептал он, разминая посиневшие пальцы. – «Все дело в шляпе».

Придерживая Шапку рукой, чтобы она снова не свалилась с головы, Подколодник порылся в сейфе. Наверху среди прочих бумаг лежал Договор Сципиона. В нем было следующее:

«Я, Сципион, владыка и господин Северных лесов, беру во временное владение хоромы «Гнездо» с гостиной, двумя спальнями, тремя ванными комнатами и холлом (все общей площадью 1024 квадратных метра) и обязуюсь заплатить за них чистым золотом. В обмен на это, будучи в здравом уме и ясной памяти, я клянусь передать вышеуказанные хоромы Вельзевею Апполинариевичу Первому в течении 1 (одного) дня по первому его требованию.

В случае моего отказа от исполнения данного договора обязуюсь в тот же миг, когда Вельзевеем Апполинариевичем будет сказано слово «Брысь!» исполнить его беспрекословно независимо от моего желания и хотения. Иначе быть мне выброшенным прочь.

Скрепляю данный договор своей кровью.

Сципион