Королевский тюльпан. Дилогия - Ива Лебедева

Раздался гвалт, полный восторга и ужаса.

И его прорезал ровный голос Этьена:

— Король принес цветы!

— Король принес цветы! — раздался такой же громкий, хотя и болезненный крик с эшафота.

Лирэн!

Господи, тоже мне, романтическая героиня монархической революции. Вымазанная бог знает в чем, зареванная, руки трясутся, на голове мочало, глаза безумные… но я не могла допустить, чтобы Нико убил Лоша. А все к тому и шло. Я его силу и намерение почувствовала всей кожей. И он смог бы. Эта странная и мощная магия вполне справилась бы.

Нико — ребенок. Да, он еще и король, имеющий право подписать смертный приговор. Но чем позже он это сделает… тем правильнее.

Конечно, мой поступок — не образец здравомыслия, гуманизма и женственности. Но я просто не придумала ничего другого. И теперь мне с этим жить. Мне, а не мальчишке, который называет меня «мама».

Тьфу! Нашла время для рефлексии!

Я же не зря романтическую героиню вспомнила. Что там дальше на площади творится — это пусть остальные разбираются. А я, спотыкаясь о ступеньки эшафота и хватаясь за воздух руками, кинулась к Лирэну.

Палач инстинктивно преградил мне дорогу. Взглянул, увидел, что я держу в руке, и так же инстинктивно шарахнулся в сторону, а потом и вовсе прыгнул с помоста. Убежал он, уковылял, уполз — меня это не касалось.

Я подскочила к Лирэну, чувствуя, что он держится из последних сил. А он, не взглянув на меня, крикнул:

— Стрелки наверху-у-у!

Так тревожно, что я обернулась. Увидела, как Нико поднимает ладонь. Казалось, разглядела вылетающий воздушный кулак, который обрушился на крышу самого высокого здания. Оттуда посыпались какие-то старинные пулеметы или мушкеты и их орущие хозяева. Они попадали на брезентовый навес у входа и скатились оттуда. Надеюсь, все же пациенты, а не покойники.

О каких глупостях я думаю!

И опять донесся громкий, болезненный и такой желанный для меня голос:

— Король вернулся!

Казалось, на этот крик ушли последние силы и Лирэн повис на веревках. Дурень чертов, неужели больше покричать некому?

Несколько секунд, путы разрезаны тем самым ножом, которым я испугала палача, и окровавленное обнаженное тело опустилось на помост.

Сердце бьется, дыхание тяжелое, но ровное. А в глазах — боль и радость.

— Поцелуешь? — Он даже улыбнулся, точнее попытался.

— Обойдешься. — Вопреки своим словам я чуть ли не легла рядом на помост и беспомощно прижалась к его плечу лбом. — Я только что убила человека и меня… короче говоря, поцелую только после того, как почищу зубы. И вообще! — спохватилась. — Куда тебе сейчас целоваться! Придурок! Идиот! Как ты мог! Я чуть с ума не сошла! Перевернись на живот, не смей лежать на спине, там живого места нет!

— Для короля каторжников лучшей королевы не найти. — Лирэн тихо засмеялся, но потом закашлялся, когда я помогала ему тяжело перекатиться по доскам. Хорошо, эти сволочи ради праздничной казни выделили не абы какие горбыли, заноз не нахватает в избитую задницу, дура я, дура, надо было хоть плащ какой подстелить!

Все же краешком глаза замечала происходящее на площади. Там еще прозвучали несколько выстрелов, а потом все звуки заглушил нарастающий хор:

— Король! Король! Король вернулся!

Мой маленький принц все еще стоял неподалеку от эшафота. Я заметила, как рядом остановился всадник в шлеме с пышными перьями. Не успела испугаться, как тот соскочил и встал на одно колено.

— Блюститель Мира, — прохрипел Лирэн, тоже глядевший на площадь. — Больше дурак, чем сволочь. Сгодится в первые вассалы.

Я продолжала гладить Лирэна, а сама поглядывала на происходящее. Чуть не обозвала себя предательницей, но и он смотрел туда же. В конце концов, власть свергают не каждый день. Ну, заодно и Магали бы высмотреть. Где ее носит, когда она так нужна?!

К Нико подходили различные персоны в мундирах, становились на колено, он что-то им говорил. А потом к нему подбежала, наконец, Магали, указала на нас. И Нико за одну секунду превратился из монарха в мальчишку, взбежал по ступенькам.

— Лирэн, — позвал он. — Вы… ты живой?

— Простите, ваше величество, — с трудом ответил маршал Ночного Братства, — у меня нет сил преклонить колено. А в остальном вроде ничего. Не дождетесь.

— Лирэн, я отменяю приговор и прощаю тебе все твои преступления и проступки, — сказал маленький король и положил руку ему на плечо.

Что за чушь он несет? Тут сейчас нужна реанимация. Ну, или просто интенсивная терапия, а не амнистия…

Та-ак. А это что еще за?.. Рана от удара кнута, разрезавшая плечо, на глазах начала затягиваться. Затянулись и другие раны, превращаясь в старые шрамы.

— Нико?! — Я обернулась и маленький принц вдруг озорно подмигнул мне, быстро пряча за спину светящиеся ладони.

Вот негодник!

Господи, спасибо!

Поблагодарить маленького лекаря я не успела, потому что мой недобитый маршал тоже активизировался. Чуть полегчало, и уже!

Лирэн немного повозился и встал, опираясь на мое плечо. А потом вдруг снова опустился, преклонил колено. И даже меня отпустил.

Ладно, после остальных фокусов, которые я видела недавно, этот, пожалуй, самый скромный. Хотя и актуальный. Только один нюанс… как бы сказать поделикатнее этим дурням?

— Любовь моя, я все понимаю, но все же тебе не кажется, что прежде, чем приносить присягу королю, неплохо бы надеть штаны?

Ух, как они на меня посмотрели оба! Одинаково обиженно — женщина, мол! Что ты вообще понимаешь в рыцарских обрядах?! Голая задница клятве не помеха, и вообще!

Я не удержалась от нервного хихиканья, огляделась и заметила плащ палача, брошенный последним при побеге. Пошла, взяла и накрыла свое подлеченное чудовище, не обращая внимания на его ворчливый протест — дескать, фу! Только не эту тряпку!

— Знаешь что, дорогой, — я еще и завязки затянула на двойной узел, — я ревнивая. И твои голые прелести предпочитаю созерцать сама, а не в компании целой площади!

— Пф-ф-ф, можно подумать, кто-то чего-то еще не разглядел. Все равно сегодня все запомнили только живые цветы и короля, — вполне резонно отозвался Лирэн, которого, кажется, в принципе ничего не смущало, а уж меньше всего собственная нагота.

— Вот и хватит с них. — Я была непреклонна. — Мы с тобой вообще дома поговорим про всякие самоубийственные порывы и пожертвования собой.

— Да чей бы тюльпан распускался. — Сильные руки обняли меня за талию, разворачивая лицом к себе. — Кто в засаду пришел, как овца на убой? Ненормальная! А если бы тебя убили?!

— Два сапога пара, — высказалась откуда-то снизу Магали. — Потом семейные разборки будете устраивать! Нашли время. Ваше величество, — крикнула лекарка притихшему Нико, — помогите, пожалуйста. Покомандует Этьен, а в этом деле он вас не заменит.