Слезы темной воды - Корбан Эддисон

В эту тайну были посвящены всего шесть человек, и четверо из дававших показания лгали – по крайней мере, так ей казалось. Их история была слишком предсказуемой. Все они изображали Исмаила фанатиком, что для нее было нонсенсом. Сегодня она допросит пиратов под присягой и оценит не только их слова, но и их манеры. За пятнадцать лет работы судебным адвокатом она хорошо изучила язык тела лжеца – бегающие глаза, едва заметная неуверенность, лакуны посреди вроде бы связного повествования, говорящие о том, что факты сознательно оставляются в тени, а воспоминания подавляются. В стенограмме ничего этого не было. Ей нужно было заглянуть пиратам в глаза и задать им вопросы, которые заставили бы их юлить.

Она услышала стук в дверь. Агент Мэтисон сунул голову в дверной проем.

– Ваш клиент здесь, – сказал он. – Хотите увидеть его перед началом?

Она кивнула:

– Приведите его. И снимите с него наручники, пожалуйста.

Она повернулась к Кайли:

– Вы не оставите нас на минутку? Мне нужно поговорить с ним наедине.

– Конечно, – сказала юная помощница и юркнула прочь из комнаты.

Вскоре Мэтисон вернулся с Исмаилом. Тот выглядел щеголем в своем угольно-черном костюме и синем галстуке. Она похвалила своего подзащитного, и он улыбнулся во весь рот.

– У вас приятная улыбка, когда вы позволяете людям ее видеть, – заметила она. – Садитесь. У меня хорошие новости.

Он сел и внимательно посмотрел на нее. Она никогда не видела его нервничающим.

Меган подалась вперед в своем кресле:

– Я получила вести от Боба. Ясмин ответила на ваше сообщение. Они обменялись еще несколькими. По-моему, он неплохо потрудился, изображая вас.

Она подтолкнула распечатку через стол и принялась смотреть, как Исмаил ее читает, наслаждаясь тем, как округляются и загораются его глаза. Потом она объяснила ему план, который один специалист – она была уверена, что он был из ЦРУ, – изложил ей по телефону. Исмаил взглянул на нее так, что ей сразу стали понятны его опасения, но у него не было выбора. Он выторговал для Ясмин шанс. Чтобы выжить, она должна была им воспользоваться.

– Вы хотите что-нибудь сказать мне до того, как я поговорю с вашими друзьями-пиратами? – спросила Меган.

Исмаил снова решительно покачал головой.

Она вздохнула:

– До суда осталось два месяца. Чем дольше вы будете медлить со своим рассказом, тем меньше вероятность того, что ему поверят.

Он склонил голову:

– Я должен пойти на этот риск.

– Вы не хотите рассказать мне о Масе? – спросила она. Баррингтон любезно прислал ей запись разговора Квентина с Полом на «Возрождении». – Я знаю, что вы с ним спорили.

Ей показалось, что она увидела вспышку раздражения в глазах Исмаила, но та исчезла прежде, чем ее удалось рассмотреть.

– Ситуация была напряженная, – ответил он двусмысленно. – Я часто беседовал со своими людьми.

Она поморщилась:

– Мне начинает надоедать эта игра.

– Если хотите, можете уйти, – сказал он равнодушно. – Я вам не плачу.

«И бросить тебя на съедение волкам? Ты плохо меня знаешь», – подумала Меган. Затем ей пришло в голову: «Я такая же загадка для тебя, как ты для меня».

– Я не собираюсь уходить. Но вы мне обещали.

Он встретил ее взгляд:

– Обещание остается в силе.

Она встала: ее решение никогда по-настоящему не ставилось под сомнение.

– Хорошо. Тогда за дело.

* * *

Когда они вошли в конференц-зал, Меган поздоровалась с сомалийским переводчиком (седовласым человеком по имени Садо), Элдриджем Джорданом (вторым помощником Баррингтона) и Клиффордом Грином (независимым практикующим юристом восьмидесяти лет, которому давным-давно следовало уйти на покой). Она, Кайли и Исмаил сели рядом со стенографистом, через проход от Грина и Садо. Джордан занял место во главе стола, в то время как агент Мэтисон отошел, чтобы встретить подопечного Грина – Дхуубана.

Через минуту агент Службы криминальных расследований сопроводил молодого сомалийца в зал и провел его к стулу напротив Меган. До этого она видела Дхуубана всего дважды – на первоначальном предъявлении обвинения и на слушании его апелляции, – и оба раза издалека. Она изучила его взглядом, когда тот плюхнулся на свое место, звякнув, будто ключами, кандалами на ногах и лодыжках. Это был долговязый парень с худыми, как тростник, руками и ногами; его глаза, казалось, были слишком велики для его лица. Он уставился в стол, ничего не сказав своему адвокату и отказавшись смотреть на Исмаила.

Представившись, Меган прошлась по предварительным сведениям. Дхуубан – это на самом деле было прозвище, намекающее на его худощавое телосложение. Его полное имя было Сахир Ахмед Ширма. Он был членом клана Хавийе Хабара Гидира Сулеймана, родом из деревни близ Хобьо. Его отец владел несколькими чайными лавками, имел трех жен и пятнадцать детей. Дхуубан был младшим из семи братьев и сестер, рожденных его матерью. Он не мог с уверенностью назвать свой день рождения, но знал, что случилось это в сезон дождей – дейр, через два года после начала гражданской войны. По расчетам Меган, ему было девятнадцать лет.

Его отец зарабатывал достаточно, чтобы заплатить за обучение своих детей вплоть до восьмого класса. После этого он ожидал, что они сами начнут трудиться. Дхуубан сменил несколько случайных мест работы, после чего устроился в полицию Хобьо. Там он оставался до тех пор, пока ему не перестали платить жалованье, – нечего и говорить, что бюджет регионального правительства пребывал в постоянном кризисе. Примерно в это же время один из друзей познакомил его с Гедефом, собиравшим отряд «береговой охраны» для изгнания иностранных судов из территориальных вод Сомали. Дхуубан слышал рассказы о миллионных заработках и присоединился к команде Гедефа, принеся с собой собственный автомат.

Он познакомился с Афиарехом в приморском лагере, где Гедеф держал свои лодки. Командир назначил Дхуубана в экипаж Афиареха. Через несколько недель на горизонте показалась оманская дау, и они взяли две лодки, чтобы встретить ее в открытом море. Дхуубан не знал, почему Гедеф выбрал эту дау, но оманцы никогда не подвергали сомнению его приказы. Много дней и ночей они плыли, удаляясь в открытый океан, но так и не увидели никаких признаков судна. Наконец, когда еда у них стала заканчиваться, они поймали на радар «Нефритовый дельфин». Они отслеживали его всю ночь и начали атаку с первыми лучами солнца.

Дхуубан, оживившись, описал провалившийся штурм – взрыв лодки Гедефа, поиск выживших, спасение Маса, неудачные попытки определить местонахождение оманской дау и решение искать убежище на Сейшелах. Меган настойчиво попросила его высказать свое личное отношение к Масу. Он слегка поколебался, но потом сказал: «Я был рад, что он выжил. Он был моим другом».