Алая графиня - Джинн Калогридис

— Разумеется, я вернусь.

До крепости было недалеко. Когда повозка тронулась, я ощутила весь ужас и пронзительность момента, как будто бы мы целую вечность приближались в раскачивающейся повозке к крепости Равальдино и неведомой судьбе. Я взглянула на Катерину, но ее лицо было совершенно непроницаемо. Стражники сопровождали повозку и могли увидеть лишнее, поэтому госпожа не смотрела на меня.

Некоторые любопытные горожане прослышали о происходящем и собрались на почтительном расстоянии от крепости, чтобы увидеть развязку драмы. Когда мы подъехали, они не стали шуметь. Очевидно, это были не праздные зеваки, а люди, по-настоящему заинтересованные в окончании трагедии.

Мы остановились перед рвом крепости Равальдино, стражник помог Катерине выйти из повозки, а Савелли приказал Фео опустить мост. Кастелян на миг появился на зубчатой стене и снова исчез. Скоро мы услышали скрип колеса, звяканье цепей, и мост начал медленно опускаться.

Катерина, держа в руке письмо и кошелек, по очереди оглядела всех, кто был в повозке, а затем неожиданно обратилась к Савелли:

— Я боюсь. Фео был верен моему мужу, однако он солдат, а я всего лишь беспомощная женщина…

Монсеньор с сочувствием покивал и спросил:

— Вы хотите взять с собой стражника?

— Да, пожалуй. Лучше даже двоих. Ведь Фео человек хитроумный и очень сильный.

Савелли поглядел на троих наших охранников и приказал им:

— Проводите даму. Видите? Теперь она точно никуда не сбежит, — сказал он угрюмому Орси.

Стражники спешились и подошли к Катерине. Она поглядела на мост, который почти опустился, затем на повозку.

— Еще я возьму камеристку, — сказала графиня и пристально посмотрела на меня. — Не хочу оказаться единственной женщиной в крепости.

Терпеливый священник согласно кивнул, и мне помогли выйти из экипажа как раз в тот миг, когда подъемный мост с грохотом ударился о землю. Неожиданный порыв ветра подхватил пряди, выбившиеся из прически на шее, белая вуаль затрепетала, когда я двинулась вслед за Катериной и стражниками по длинному узкому мосту. Я так внимательно смотрела под ноги, что не сразу заметила, как стражники один за другим обогнали графиню и побежали в раскрытые ворота башни. Я ничего не понимала, пока Катерина не схватила меня за локоть и не зашептала что-то на ухо.

Я почти не различала слов, потому что толпа внезапно зашумела.

— Быстрее, быстрее! — торопила Катерина. — Бежим!

Я вздрогнула, исполнила приказ и буквально ворвалась в сырой крепостной двор. Наши стражники уже поднимались по лестнице на верхний ярус крепости, обливающийся потом Фео — маленький и жилистый, похожий на паука человечек — вертел колесо, поднимая мост. Когда тот оторвался от земли, Катерина задержалась на миг, прежде чем ступить во двор.

Она обернулась, затрясла кулаками в воздухе и прокричала:

— Смерть Орси! Да здравствует дом Риарио!

С этими словами она двинулась вслед за солдатами на стену, где стояли пушки, а я, задыхаясь, шла следом.

Когда я преодолела лестницу, Катерина уже стояла на стене и угрожала своим бывшим захватчикам:

— Убийцы! Предатели! Вспомните эту минуту, когда вас будут колесовать и четвертовать на площади! Я сотру дом Орси с лица земли!

Толпа восторженно вопила, подозреваю, не столько желая выказать верность Катерине, сколько радуясь новому повороту драмы, которая становилась все интереснее. Монсеньор Савелли сидел на коне, закрыв рот руками. Чекко Орси соскочил на землю, лицо его налилось кровью, он грозил кулаком. Людовико остался в седле и потерял дар речи от изумления.

— Я убью твоих детей! — выкрикнул Чекко, выхватывая кинжал. — Ты видишь меня? Я прикончу всех прямо сейчас, если ты не вернешься! — Он кинулся к повозке, схватил за руку Оттавиано, безуспешно пытаясь вытащить визжащего мальчика наружу. — Клянусь, я убью детей прямо сейчас!

Лицо Катерины исказилось от ненависти. Она наклонилась, взялась за подол платья и рубахи, одним быстрым резким движением задрала юбки до пояса и продемонстрировала рыжеватые волосы внизу живота.

Указывая себе между ног, что уже было оскорблением, Катерина прокричала врагам:

— Давайте! Вы глупцы!.. Неужели не видите, что у меня есть чем сделать новых?

С этими словами она опустила юбки и развернулась к братьям Орси спиной.

Я уже стояла рядом с Катериной и протягивала ей руку, чтобы помочь сойти со стены. Ее ладонь дрожала, когда она сделала широкий шаг к краю каменного выступа. Потом графиня спрыгнула вниз. На ее лице были написаны не гнев и презрение, а один лишь страх.

— Не высовывайся, чтобы тебя не заметили, но внимательно следи за Орси, — взмолилась она, сжимая мои запястья. — Я знаю, что они не посмеют убить детей, но все равно… — В глазах ее стояли слезы, и она нетерпеливым движением смахнула их. — Я должна помочь Фео с артиллерией. Если тебе хотя бы покажется, что Орси действительно собираются убить детей, сразу скажи, и я снова вступлю с ними в переговоры.

— Хорошо, — пообещала я.

Катерина поспешила к другой лестнице и привычно забралась на возвышение, где Фео со своими исхудавшими воинами уже загрузил порох в ствол пушки и только что закатил туда ядро из выбеленного камня.

Я услышала, как графиня спрашивала своего кастеляна, насколько точен прицел, в следующий миг сама шагнула на парапет и прижалась всем телом к грубой каменной кладке, чтобы следить за братьями Орси, как велела Катерина. На другой стороне рва слуги монсеньора Савелли выхватили длинные мечи, поставили своих коней между повозкой и Чекко Орси и вынудили того отпустить Оттавиано. Если Людовико Орси сидел верхом, ошеломленный и обескураженный, то Чекко стоял, размахивая кинжалом и проклиная святого отца за глупость. В экипаже заходился плачем маленький Джованни Ливио, Лючия качала его, пытаясь успокоить. Оттавиано казался таким же несчастным, как и младший брат, зато Бьянка сидела, прямая и гордая, и с легкой улыбкой поглядывала на крепостную стену, где только что появилась мать.

Жители Форли загудели. Неожиданно трое из них выбежали из толпы, отвлекая внимание слуг Савелли, Чекко с Людовико сразу же схватили Оттавиано и подтащили к краю крепостного рва.

— Посмотри, Катерина Сфорца, как умирает твой сын!

Юный Оттавиано зарыдал, когда Чекко приставил кинжал к его горлу.

Я взглянула на госпожу. Она услышала крик и спокойно кивнула своему кастеляну Фео, тот в ответ поднес горящий фитиль к запальному отверстию.

Катерина посмотрела вниз и прокричала:

— Вот тебе мой ответ!

Она сейчас же заткнула пальцами уши. Я сделала то же самое, но сморщилась от оглушительного грохота.

Ядро, заволакивая воздух белым дымом, пролетело над головами людей, собравшихся на другой стороне рва. Многие в толпе закричали, а когда дым начал рассеиваться, я увидела, что Людовико Орси и Савелли скачут прочь.