Лунный нетопырь - Ольга Ларионова

Маггиры меж тем выстроились вдоль мрачноватого на вид бассейна, ступени которого полого спускались в неприветливую черноту, а недвижная поверхность воды была укрыта чем-то вроде ломкой сахарной корочки. Под ногами раздался нарастающий гул, стеклянный хруст — вода спешно уходила в глубину, закручивая в водоворотах льдистые обломки. Олиё-Омм-олиё жестом, каким обычно приглашают к пиршественному столу, предложил моне Сэниа проследовать по обнажившейся лестнице и первым сошел на ее мокрые ступени. Она сделала шаг и поскользнулась; Фаёли проворно и как-то чересчур привычно обнял ее за талию.

— Ты тут ничего не бойся, — заговорщическим тоном шепнул он, подняв подбородок и сморщив свой веснушчатый нос; — я тебя заберу к себе, но учением донимать не собираюсь: ты будешь моей наложницей.

Надо же, и какие слова он знает! Но его рука уверенно скользнула гораздо ниже, чем следовало бы.

— И которой же по счету, позволь тебя спросить? — не удержалась принцесса.

— А фиг его знает… Четвертой, кажется.

— Я в восторге! Только, с твоего разрешения, я еще немного побуду фантомом.

— Смотри, долго не продержишься, — улыбнулся он снисходительно, но руку все-таки убрал.

О, черные небеса, а она-то было подумала, что Ю-ю неплохо бы иметь такого старшего товарища для игр…

Лестница меж тем круто свернула вправо, оставив сбоку зияющий колодец, в котором клокотала еще вода. Летучие огни разгорелись ярче, и ступени из черных превратились в землисто-бурые, а затем, светлея и словно вбирая в себя мириады золотистых искорок, засветились теплой охрой; в то же время все кругом словно бы старело на глазах: камень под ногами утратил безукоризненность полировки, со стен исчезли яшмовые плитки, свод над головой тревожил своей первозданностью. Наконец спуск завершился широкой площадкой, и мона Сэниа поняла, что они находятся в преддверьи еще одной исполинской пещеры.

Дальше дороги не было: вход был перекрыт причудливой золотой сетью в виде паучьих тенет, за которой четко означились литые контуры громадного колокола, непомерная тяжесть которого, казалось, делала его неподвластным сомнительному могуществу маггиров. По нижнему краю колокола тянулся какой-то неотчетливый рисунок, тревожащий своей неразгаданностью; но самым таинственным был ряд остроконечных утесов, чьи изломанные очертания рождали подсознательный трепет. Да что же…

Не торопись: все, что тебе надлежит знать, будет сказано.

Олиё-Омм-олиё обернулся к ней, и мона Сэниа подивилась тому, как изменилась его осанка, став чуть ли не царственной, и янтарные огоньки толклись у него над головой, образуя призрачную корону.

— Ты в Чертогах Неоценимого. — Исполненный величия голос заполнил все подземелье, заставив золотую сеть отозваться нестройным звоном; кое-где из-под сводов пещеры слетели облачка пыли.

Летучие мыши?

Нет. Здесь нет и не может быть ничего живого.

— Здесь собрано все, что определяет смысл нашего существования, — продолжал верховный маггир. — Перед тобою овеществленная память о нашей земле, оставленной нами в часы предельного отчаяния, потому что, спасаясь сами, мы оставляли на гибель слабейших и беззащитных, пусть даже не принадлежащих к нашему сообществу; но мы сознавали, что если бы уступили им свое место, то путь возвращения их на родину, пусть даже через тысячи лет, будет отрезан раз и навсегда.

Он взмахнул рукой, и летучие фонарики послушно прянули вверх, высвечивая на поверхности колокола детали таинственного рисунка. Моне Сэниа было достаточно беглого взгляда, чтобы узнать то, что скрывалось за чередованием бронзовых сияющих контуров и тусклых провалов патины: это было изображение окрестностей загадочного шара, найденного на Свахе, уже не существующей каменной сферы на хрупких наклонных опорах, выдержавших всю тяжесть столетий и рухнувших от одного прикосновения незваных пришельцев; справа едва угадываемая стена, на которой тогда сидели, свесив ноги, беззаботные дружинники; массивные контрфорсы Ворот Кровавой Реки, уравновешенные слева величественными Руинами Минаретов…

Нужно же сказать им, что я побывала там совсем недавно!

Нет. Рано. Следует всегда что-нибудь оставлять в запасе.

Ох, и какой же ты мудрый, мой неслышимый…

— Перед тобой — прошлое Староземья, отчеканенное теми, кто еще видел его собственными глазами; это — сокровищница Арзаэрата, настоящее имя которого арза-Ёрат, единственный из правителей Староземья, который был тайным маггиром. Предвидя надвигающуюся катастрофу, он собрал воедино все драгоценности казны и наших потаенных кладов, наложив страшное проклятие на того, кто посягнет на его творение, имея иную цель, кроме спасения людей. Он и помыслить не мог, как скоро на все сокровища мира невозможно будет купить глоток чистой воды.

Ну да, что-то подобное было и на Джаспере. Так неужели каждое человечество должно было пройти такое испытание, чтобы доказать свое право на дальнейшее существование?

— Итак, отныне тебе ведомо наше прошлое, — продолжал звучать торжественный, под стать этим величественным сводам, голос, — но это же — и наша цель.

Ну вот, потянулась бесконечная декламация! А где-то, подставив лунному свету печальное лицо, которое не от кого срывать, ждет Горон, а еще дальше задумчивый Алэл, которому она обещала вернуть «Ракушку» через несколько минуток, теребит сивую бороденку; и уже совсем далеко, в безоблачном небе Игуаны, ее Юрг с сынулей на руках — утренняя прогулка на крылатом коне, все как обычно, только вот он еще не подозревает, что его ожидает…

Не загадывай!

— А теперь узри то, что помогло нам не утратить веру в достижение этой цели, — велеречивость этого маггира была несокрушима, как донжон королевского замка. — Здесь покоятся мудрейшие из рода маггиров, коронованные после смерти, потому что при жизни никто не может быть безраздельным повелителем нашего племени.

Теперь она поняла, почему очертания этих утесов вызвали у нее такое тоскливое, безотчетно-щемящее чувство: на своих каменных тронах восседали мертвые короли.

Значит ли это, что и олиё-Омм-олиё когда-нибудь найдет себе последнее пристанище среди них?

А видишь вон там, справа, одно пустое место? Это как раз для него.

Странно, что оно только одно.

И довольно. Следующего не потребуется

Что-то гы, мой неслышимый, заразился склонностью к мрачным пророчествам „

— Здесь же укрыты и самые могущественные амулеты, составляющие нашу власть над настоящим, — продолжал подземельный гид. — То, о чем просила ты, это Кокон Ветров, способный уничтожить даже лунную поволоку; но слово, добровольно данное нами Повелителю Ночи о невмешательстве в стихию воздуха, делает его для нас бесполезным. Поэтому мы можем произвести обмен, который ты предлагаешь…

— Я предупредила вас, что он может состояться лишь через несколько дней… скажем, в силу причин, которые для вас несущественны, — пренебрегая этикетом перебила его принцесса.