Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер

с кобылами, вернее, с их задами, которые он видел в рек' ламных роликах Рейнголда. Когда номер закончился, танцовщица присела рядом с Липтоном на табурет у стойки бара, перемолвилась с ним несколькими фразами, а затем они вместе пошли и сели за столик в конце зала. Липтон заказал выпивку для своей подружки, и они поговорили примерно полчаса, после чего она поднялась, так как ей снова нужно было выступать. Публика не сводила с нее восхищенных глаз, словно наблюдала не дешевый кабацкий номер, а по крайней мере, выступления Марковой на премьере «Лебединого озера». Липтон расплатился и вышел из бара. Без всякого сожаления Хейвз покинул сомнительное заведение, вышел вслед за объектом наблюдения и «довел» его до самого дома. Там Липтон загнал машину в гараж, расположенный на первом этаже, и поднялся наверх. Решив, что объект вернулся домой на всю ночь, Хейвз поехал обратно в бар, заказал виски с содовой и стал ждать возможности завести беседу с толстозадой танцовщицей.

Такая возможность ему представилась после окончания одного из десятков похожих друг на друга выступлений.

Она как раз направилась в туалет или в раздевалку, когда Хейвз остановил ее и, вежливо улыбаясь, сказал:

— Мне очень нравится, как вы танцуете. Могу я вас чем-нибудь угостить?

— Конечно, — без запинки ответила танцовщица.

В ее обязанности входило вынуждать посетителей покупать разбавленное водой виски или джин, который почему-то выдавался владельцем за шампанское. Девица провела Хейвза за столик, где совсем недавно она сидела с Липтоном. У столика сразу возник официант с блокнотом наготове. Танцовщица заказала двойной бурбон с содовой, очевидно, считая шампанское слишком изысканным напитком для данного случая. Хейвз опять заказал виски с содовой и, улыбаясь, сказал:

— Мне действительно очень нравится, как вы танцуете. Вы давно здесь работаете?

— Ты — полицейский? — сразу спросила девица.

— Нет, — разыгрывая искреннее удивление, ответил Хейвз.

— Тогда кто же ты? Блатной?

— Нет.

— А почему ты ходишь с пистолетом?

У Хейвза сперло дыхание. Откашлявшись, он спросил:

— С чего ты взяла?

— Да я знаю. Справа. Я увидела, что у тебя что-то выпирает в том месте, и, когда мы шли к столу, попробовала рукой. Это пистолет.

— Да, ты права, это — пистолет.

— Значит, ты — полицейский?.

— Нет. Но вроде того.

— Да? Тогда кто ты? Частный детектив?

— Я ночной охранник. Работаю на фабрике между Клейн и Шестой улицей.

— Если ты ночной охранник, то что же ты делаешь здесь? Уже ночь давно.

— Я заступаю после двенадцати.

— И ты всегда пьешь, когда идешь на работу?

— Нет.

— А куда ты ездил, когда первый раз уходил из бара? — спросила девица.

— Да ты никак меня заметила? — ухмыльнулся Хейвз и подумал, что пора переводить разговор на какую-нибущ сексуальную тему, подальше от опасных вопросов.

— Да, я заметила тебя, — пожав плечами, ответила девица. — Ты очень крупный парень. И потом, у тебя рыжие волосы, что тоже не часто встретишь. У тебя, случайно, кличка не Рыжик? ~

— Все зовут меня Хэмп.

— Хэмп? Это от какого же имени?

— Сокращенно от Хэмптона.

— Это твое Имя или фамилия?

— Фамилия. Меня зовут Оливер Хэмптон.

— A-а, теперь мне понятно, почему ты предпочел «Хэмп».

— А как тебя зовут?

— А ты что, не видел моей визитной карточки?

— Наверное, не заметил.

— Ронда Спэар.

— Это твое настоящее имя?

— Нет, это сценический псевдоним.

— А как тебя зовут на самом деле?

— А зачем тебе? Будешь звонить мне по ночам и тяжело дышать в трубку?

— Нет, я, конечно, могу позвонить, но вряд ли я буду дышать в трубку.

— Если человек не дышит, он мертвый, — ответила Ронда.

Улыбнувшись, она допила свой напиток одним глотком и томно произнесла:

— Я бы не отказалась от еще одного двойного бурбона.

— Конечно, — быстро сказал Хейвз и, подозвав официанта, заказал еще один бурбон. — И сколько же ты можешь выпить за вечер?

— Ну, десять — двенадцать. Это же кока-кола. А ты — полицейский, и знаешь это не хуже меня.

— Я не полицейский, и я не знал, что это кока- кола, — ответил Хейвз.

— Зато я прекрасно вычисляю легавых, — ответила Ронда, а» затем, подумав о чем-то своем, внимательно посмотрела Хейвзу в глаза. — Что тебе нужно, фараон?

— Немного поговорить, только и всего.

— О чем?

— Зачем ты сказала полицейскому, если я таковым являюсь, что он платит за бурбон, а получает кока-колу? Ронда игриво дернула плечом.

— А почему бы и нет? Если бы эту забегаловку хотели прикрыть, то легко сделали бы это еще лет десять назад Все легавые этого участка, включая лейтенанта, находятся на здешнем содержании. Я даже иногда танцую без всяких дурацких наклеек на сиськах, и никто еще меня за это не привлек. Ты, наверное, тоже пришел сюда, — задумчиво сказала она, — чтобы получить свой кусок пирога.

— Я не полицейский, — снова повторил Хейвз, — и мне глубоко плевать, даже если ты будешь плясать с голой задницей и при этом вливать в себя бочонок с кока-колой.

Ронда вдруг как-то по-детски рассмеялась. Улыбка преобразила ее лицо и, наверное, сейчас можно было рассмотреть остатки той внешности, которая была у нее в молодости. Но улыбка быстро слетела с губ, и лицо ее стало прежним.

— Спасибо, дорогой, — сказала она подошедшему официанту и затем, подняв бокал, обратилась к Хейвзу— Может быть, ты и не полицейский. И вообще, кому какое дело?

— Поехали, — сказал Хейвз, тоже поднимая бокал.

— Поехали.

Они выпили 

— Но если ты не полицейский, то какого черта тебе от меня надо? — не унималась Ронда.

— Ты очень красивая девушка.

— Угу.

— Я думаю, что ты и без меня это знаешь

Ронда почему-то опустила глаза, как бы разглядывая звездочки на сосках.

— Я видел, как ты говорила с одним парнем. Я уверен, он.

— Неужели?

— Да.

— Значит, ты следил за нами?

— Конечно. Я могу побиться об заклад, что вы обсуждали не цены на кока-колу.

— А откуда тебе, собственно, знать, о чем мы говорили?

— Этого я не знаю. Я только хотел сказать, что такая красивая женщина..

— Угу, — снова кивнула Ронда.

— Наверное, у тебя отбоя нет от мужиков, поэтому тебя не должно удивлять и мое внимание к тебе.

— А ты находчивый парень. Но подглядывать нехорошо.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты — легавый.

— Послушай, сколько тебе можно повторять…

— Ты — полицейский, — спокойно и уверенно произнесла Ронда. — Я не знаю, что тебе нужно, но мне кажется, что пора с тобой прощаться. Кто бы ты ни был, я чувствую в тебе какую-то опасность.

— Я — ночной охранник, — попробовал настаивать

Хейвз.

— Да-да, конечно. Тогда я — Мерилин Монро, — сказала Ронда