Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

Приводила их в бессильную ярость и другая мысль — сознание,что они станут предметом насмешек янки и «саквояжников». Ох, как те будутпотешаться! Двенадцать самых видных горожан оказались завсегдатаями борделяКрасотки Уотлинг! И двое убили друг друга в схватке из-за какой-то девицы, аостальных выкинули из дома свиданий, потому что они были настолько пьяны, чтодаже Красотка не пожелала терпеть их присутствие, при этом кое-кого посадилипод замок, ибо они отказались признаться, что были там, хотя всем известно, чтоони там были!

Атланта недаром опасалась, что ее горожане станут посмешищемдля янки. Эти последние слишком долго терпели холодность и презрение южан итеперь не знали удержу. Офицеры будили приятелей и рассказывали новость. Мужьяна заре будили жен и сообщали им все, что считали возможным сообщить жене. Аженщины, поспешно одевшись, бежали к соседям и распространяли слухи.Женщины-янки нашли эту историю прелестной и хохотали до слез. Вот они,южане, — рыцари и галантные джентльмены! Может быть, теперь эти южанки,которые ходили, высоко задрав голову, и с презрением отвергали попыткиустановить дружбу, не станут больше задаваться — ведь ныне всем известно, гдепроводят время их мужья, делая вид, будто идут на собрание. Политическиесобрания! Смех, да и только!

Но хоть янки и смеялись, Скарлетт вызывала у них жалость исочувствие. В конце концов Скарлетт — леди, и притом одна из немногих вАтланте, кто неплохо относится к янки. Они симпатизировали ей уже потому, чтоона вынуждена была работать, ибо муж не мог или не хотел должным образом еесодержать. И хотя муж у бедняжки был никудышный, а все-таки это ужасно —узнать, что он ей изменял. А еще ужаснее узнать об измене одновременно сизвестием о его смерти. В конце концов, лучше иметь плохого мужа, чем никакого,и дамы-янки решили быть особенно внимательными к Скарлетт. Что же до остальных— миссис Мид, миссис Мерриуэзер, миссис Элсинг, вдовы Томми Уэлберна и других,в том числе миссис Мелани Уилкс, — то вот над ними они уж насмеются.Может, хоть тогда эти гордячки станут повежливее.

Словом, в темных комнатах на северной стороне города шепотомговорили преимущественно об этом. Дамы Атланты пылко объявляли мужьям: им-деглубоко безразлично, что думают янки. В глубине же души они считали, что легчеподвергнуться наказанию плетьми, чем переживать эту пытку — видеть ухмылки налицах янки и не быть в состоянии сказать правду о своих мужьях.

Доктор Мид, чье чувство собственного достоинства былоглубоко уязвлено, — надо же, в какое дурацкое положение поставил его и всехостальных Ретт! — заявил миссис Мид, что, не будь с ним других, онпредпочел бы во всем признаться и пусть бы его повесили, чем выдумывать, будтоон провел вечер в доме у Красотки.

— Это же оскорбительно для вас, миссис Мид, —кипятился он.

— Но все знают, что вы там не были, потому что..,потому…

— А янки знают другое. И если мы спасем наши шеи, толишь потому, что они поверят. А уж как будут смеяться! Меня же одна мысль, чтокто-то может этому поверить и станет надо мной смеяться, приводит в ярость. Икак это оскорбительно для вас, потому что.., дорогая моя, я же всегда был вамверен.

— Я это знаю. — Миссис Мид улыбнулась в темноте исунула свою тощую ручку в руку доктора. — Но уж пусть лучше это будетправдой, только бы ни один волос не упал с вашей головы.

— Миссис Мид, да вы понимаете, что вы говорите? —воскликнул доктор, потрясенный столь неожиданно реалистическим подходом жены кподобным вещам.

— Да, понимаю. Я потеряла Дарси, я потеряла Фила, и вы— все, что у меня осталось, поэтому хоть поселитесь у этой Красотки навечно,лишь бы мне вас не потерять.

— Вы в своем уме! Вы просто не понимаете, что выговорите.

— Старый вы дуралей! — нежно произнесла миссис Миди ткнулась головой ему в плечо.

Доктор Мид попыхтел было в наступившей тишине, погладил пощеке жену, потом снова не выдержал:

— Да еще быть обязанным этому Батлеру! Нет, лучше пойтина виселицу. Даже если он спас мне жизнь, все равно я не могу быть с нимвежлив. Его наглости нет предела, а от его бесстыдства — ведь он же самый настоящийспекулянт! — я весь киплю. Знать, что тебе спас жизнь человек, которыйникогда не служил в армии…

— Мелли говорит, что он записался в армию после того,как пала Атланта.

— Это ложь. Мисс Мелли готова поверить любому ловкомумерзавцу. А главное, я не могу понять, почему он все это делает, почему такзаботится о нас. Не хочется мне это говорить, но.., его имя всегда ведьсвязывали с именем миссис Кеннеди. В прошлом году я частенько видел, как онивдвоем раскатывали в коляске. Должно быть, он это делает ради нее.

— Если бы все дело было в Скарлетт, он и пальцем бы непошевельнул. Он был бы только рад отправить Фрэнка Кеннеди на виселицу. Я личнодумаю — это все из-за Мелли…

— Миссис Мид, не хотите же вы сказать, что между нимичто-то было!

— Ах, не говорите глупостей! Просто Мелли всегда питалак нему непонятную слабость — особенно после того, как он пытался обменять Эшливо время войны. Ну и он, надо сказать, никогда в ее присутствии не улыбаетсяэтой своей мерзкой улыбочкой. К ней он всегда внимателен и заботлив, точно..,точно совсем другой человек. Глядя на то, как он ведет себя при Мелли,начинаешь думать, что он мог бы быть вполне приличным человеком, если бзахотел. Так вот, я считаю, что он делает все это… — Она промолчала. — Ваммоя мысль не понравится, доктор.

— Мне вообще все это не нравится!

— Так вот, я думаю, что делает он это частично радиМелли, а главным образом для того, чтобы иметь возможность поиздеваться наднами. Мы все так ненавидели его и так открыто это выказывали — и вот очутилисьу него в руках, а теперь либо вы должны утверждать, что были в доме этойУотлинг и тем самым унизить себя и своих жен перед янки, либо сказать правду ипойти на виселицу — иного выбора нет. И он понимает, что мы все теперь будемобязаны ему и его.., любовнице и что нам легче пойти на виселицу, чем бытьобязанным им. О, бьюсь об заклад, он получает от всего этого огромноеудовольствие.

Доктор крякнул.

— Он и в самом деле очень веселился, когда вел нас втот дом на второй этаж.

— Доктор, — миссис Мид несколько помедлила, —а как там вообще?

— О чем вы, миссис Мид?

— Да в том доме. Как там? Висят хрустальные люстры? Икрасные плюшевые портьеры, а вокруг зеркала в золоченых рамах от пола допотолка? Ну, и, конечно, девицы — они раздетые?

— Мать пресвятая богородица! — воскликнул доктор,потрясенный до глубины души, ибо ему никогда и в голову не приходило, чтоцеломудренная женщина может испытывать любопытство к своим нецеломудреннымсестрам. — Как вы можете задавать столь нескромные вопросы? Вы просто не всебе. Я сейчас дам вам успокоительное.