Тьма императора - Анна Шнайдер

Сейчас Асириус был раздражен и сильно нервничал, оглядываясь и изредка кивая на приветствия. Еще один кандидат на пост главы Совета, только вот Арен утвердит его если только через собственный труп.

Алвар Альго, троюродный брат. Его эмоции император не ощущал, но и без эмпатии было понятно, что брат не в восторге. Не удивительно — идеи Аарона пришлись бы ему по душе гораздо больше, но в заговор Алвара не посвятили, чтобы не было двух одинаковых по силе Альго — это создало бы опасную конкуренцию. Так что лидер был один. А Алвар остался за бортом. Но что сейчас? Возможно, сейчас он согласился поддержать заговор. Он здорово постарел после случившегося на Дне Альганны, сильно похудев и поседев, но магом по-прежнему был сильным.

За Алваром следили, и Гектор пока считал, что тот ни при чем, но просто потому что ему никто ничего не предлагал. «Они сейчас должны залечь на дно, опасаясь поимки, — так говорил Дайд. — И новых членов не вербовать. Особенно членов, которые носят фамилию Альго. Слишком опасно».

Алли Адэриус, дочь Абрахама Адэриуса, арестованного бывшего главы Совета. Импульсивная и не особенно умная, она ненавидела императора настолько люто, что Арен не сомневался — будь у нее возможность сейчас присоединиться к заговору, присоединилась бы. Указ ударил бы по ней особенно сильно.

Устав от негатива, император посмотрел на Берта Арманиуса, что сидел в первом ряду, сложив руки на груди, и с удивлением понял — друг дремлет, не обращая никакого внимания на окружающих. Надо будет поговорить с Эн насчет испытаний на звание архимагистра, она ведь наверняка думает использовать какие-то артефакты…

— Я прошу тишины, — сказал стоящий на кафедре для выступлений Арчибальд, и те немногие, кто в это время беседовал, замолчали. — На прошлом Совете мы обсуждали указ о лишении привилегий заговорщиков и их семей. Напоминаю Совету о просьбе архимагистра Арманиуса, озвученную для его величества — Бертран просил пересмотреть принятие указа. Сегодня его величество озвучит нам свое решение.

Арен сделал знак охранникам, и иллюзорный полог над ложей был развеян. Сразу после этого император поставил эмпатический щит, глядя на встающих и кланяющихся советников.

— Доброе утро, уважаемые архимагистры. По просьбе вашего коллеги я подумал еще раз и вынужден сообщить, что указ будет принят.

Щит дрожал от напряжения, и Арен укрепил его, понимая, что эмоции господ магов сейчас должны просто разрывать. — Но принят с корректировками. Этот указ будет касаться не прошлого, а будущего. Аристократические рода, участвовавшие в заговоре до сегодняшнего дня, остаются при своих привилегиях. После — лишаются всего. Таким образом я даю вам возможность задуматься о будущем. Пока вы сохраняете то, что имеете, но потерять все очень легко.

Архимагистрам явно стало легче — щит прекратил дрожать.

— И еще один момент, — продолжал Арен холодно. — В случае возникновения очередного заговора аристократические рода, участвовавшие в нем, лишаются привилегий до последнего колена. Конкретно тех, кто будет замешан в заговоре, ждет смертная казнь.

мертвая тишина. — Арчибальд, прошу закончить проект указа. Больше обсуждений не состоится. Я подпишу его завтра утром. Господа маги кланялись — то ли с облегчением, то ли со страхом, — а Арен уже спешил на выход. Это дело было сделано, но на сегодня у императора их оставалось еще достаточно.

*** До обеда София вместе с наследниками каталась на лошадях. Точнее, это она каталась, а дети занимались верховой ездой. Агата сияла — наконец-то веселье на свежем воздухе, а не уроки во дворце! — и Александр тоже радовался.

А София не могла не думать о том, увидит ли она за обедом императрицу и Адриана. То, что в истории с приворотным зельем замешана ее величество, она не сомневалась, но Адриан? Он тоже виноват, или племянник императора ни при чем? С ответом она затруднялась. Хотя… скорее нет, чем да. Если бы он знал, что София под приворотом, мог бы и воспользоваться ситуацией. К примеру, прийти к ней вечером под каким-то предлогом, а там и…

Она в очередной раз похолодела, представив, что было бы, если бы у императрицы получилось. Защитница сохранила, послав ей любовь к Арену. Не будь этой любви, София потеряла бы все. Правда, лучше бы она послала ей любовь к кому-нибудь другому…

Устыдивших этих мыслей — разве можно ругать богиню? — София сосредоточилась на наследниках, у которых заканчивался урок верховой езды. Во время обеда императрицы за столом действительно не оказалось. Не было и Ванессы с Анастасией — они уже отправились на Коралловое море. А вот Адриан был, только выглядел он хмуро и настороженно, и на Софию старался не смотреть. Она ему даже невольно посочувствовала, представив, каково ему было осознать, в каких целях императрица хотела его использовать. И что бы потом с ним было? Наверняка что-то не менее ужасное, чем с Софией.

Но главное, чего она не могла понять — как бы этот поступок помог Виктории вернуть интерес мужа? Неважно, заинтересован император в Софии или нет — он был бы в ярости в любом случае. Почему она этого не понимает? Словно заколдована своей ревностью.

После обеда в детскую зашел император и, пока дети доставали коробки с настольными играми и спорили, в какую им больше хочется играть, тихо сказал Софии: — Возможно, тебе придется чуть задержаться. Виктории сегодня не будет, а я освобождаюсь обычно позже.

— Ничего страшного, — произнесла девушка, думая о том, удастся ли встретиться с Вано. А потом неуверенно и осторожно спросила: — А… где ее величество?

— В своей комнате, — ответил император кратко и, обняв детей, шагнул в камин. *** Вечером Арен встречался с охранителями в лице Арчибальда — брат, так же, как и он, ощущал, что Геенна скоро проснется, и уже начинал мобилизацию отрядов. Правда, теперь стало понятно, что пробуждение состоится скорее ранним утром в воскресенье.

А после того, как Арчибальд ушел, к Арену попросился Ральф Рильо, новый начальник охраны дворца. Он заходил почти каждый день с какими-то вопросами, уточнениями и предложениями, и с неглупыми, а очень даже стоящими.

— Ваше величество, — начал Рильо, поклонившись и серьезно глядя на императора, — в связи с использованием иллюзорного амулета во время покушения на вашу дочь я предлагаю запретить во дворце ношение любых иллюзорных амулетов.

Арен на секунду потерял дар речи. — Понимаю, это дико звучит, их используют повсеместно, но безопасность есть безопасность. Мы должны быть уверены, что вот эта служанка — это она самая и есть, а не кто-то другой с иллюзорным амулетом на шее. Иллюзии всегда ощущаются, и если просто их запретить…

— Я понял твою мысль, — император хмыкнул. — Что ж, в чем-то ты прав. Хотя многие носят иллюзорные амулеты, скрывая какие-то дефекты во внешности, но без них можно и обойтись. Однако… как быть с гостями? Аристократию мне тоже заставлять снимать амулеты при входе во дворец?

— Давайте пока остановимся на тех, кто здесь работает, — ответил Ральф. — У гостей в любом случае крайне ограниченный допуск на конкретный этаж, еще и сопровождение, так что гостям можно и исключение сделать.