Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии - Николай Рутыч

Это позволило Островскому полку с приданным ему Кон-но-Егерским дивизионом ротмистра Грюнвальда сравнительно легко выполнить новый приказ полковника Палена (объединившего командование всей группой войск Северного корпуса, действовавших на петроградском направлении) — как можно скорее занять Копорье.

Выйдя на исходную позицию у села Новоселки в 3 часа ночи 20 мая, полковник Ярославцев послал в обход для атаки с тыла все тот же доблестный первый батальон, теперь под командованием храброго штабс-ротмистра барона Унгерн-Штернберга. Как вспоминает командир Островского полка, после атаки этого батальона с тыла и остальных частей с фронта, 166-й и 168-й полки 2-й бригады 19-й стрелковой дивизии вместе с приданными ей отрядами моряков и новгородских курсантов «ударились в паническое бегство»{~10~}.

Из Копорья полковник Ярославцев двинулся со своим полком, пополненным добровольцами из местных крестьян и пленными красноармейцами, в деревню Глобицы, где поздно вечером его нагнал на автомобиле генерал Родзянко. Полковник Ярославцев высказал ему опасения за свой левый фланг, где на побережье Финского залива находился уже близко — примерно в 20 километрах — мощный форт Красная Горка с многочисленным гарнизоном.

Как мы уже отмечали в биографии генерала Родзянко, у него были сведения о готовящемся восстании на форту Красная Горка. Однако, видимо, он не придавал им значения и во всяком случае не принял никаких мер для того, чтобы поддержать восставших во время их выступления. Вместо того, чтобы произвести рокировку для усиления левого фланга и позволить полковнику Ярославцеву выдвинуть хотя бы один батальон в сторону форта, он отправился в Керново на берег Финского залива, где находился так называемый Ингерман-ландский отряд под командованием финских офицеров. Как уже отмечалось, еще накануне восстания командование этим отрядом саботировало все попытки руководства восстанием связаться с командованием Северного корпуса.

Тем временем, полковник Ярославцев продолжал свое успешное наступление в направлении Ораниенбаума и после упорного боя занял Воронено, где на его сторону перешла четырехорудийная батарея красных курсантов, а «...с пленными перешло много офицеров, служивших у красных по принуждению»{~11~}.

Островский полк, несмотря на потери, стал трехбатальон-ным и насчитывал теперь около 1000 штыков. После того как был получен приказ остановить наступление, инспирированный эстонским главнокомандующим генералом Лайдоне-ром, штаб Островского полка расположился в деревне Новая Буря, к востоку от Воронено, а одна из рот была выдвинута как застава в деревню Усть-Рудицы{~12~}. До форта Красная Горка оставалось немногим больше 10 километров.... Однако, что естественно, восставшие искали связи на западе, на побережье Финского залива, тем более что ингерманландцы, не встречая сопротивления, выдвинулись до деревни Калищи, к которой вела большая дорога из форта.

«Тихим летним утром 26 мая (дата указана неверно -Н.Р.), выйдя из своей хаты, — вспоминает полковник Ярославцев, — я увидел в стороне Финского залива медленно поднимающийся столб дыма, а затем пронесся громадный гул. В тот день выяснилось, что на нашу сторону перешел гарнизон форта Красная Горка... Радость овладела всеми в предчувствии грядущего торжества белой идеи»{~13~}.

Но никаких приказаний растянутый на широком фронте полк не получал, и эта радость вскоре померкла{~14~}, когда стало известно об отступлении гарнизона форта и его разоружении ингерманландцами.

Между тем, когда после боя у Воронено 20 мая красное командование потеряло управление войсками и было еще больше деморализовано восстанием на Красной Горке, время было упущено. 1 июня части сборной красной бригады Стороженко, заняв форт, подошли к Усть-Рудице и вступили в бой с находившимися в этой деревне двумя ротами Островского полка.

Полковнику Ярославцеву пришлось отойти еще и в силу внезапного отступления ингерманландцев на его левом фланге, и он упорно оборонялся в районе Копорья, удерживая этот населенный пункт.

30 мая полковник граф Пален был произведен в генерал-майоры, на базе его отряда создана дивизия, а затем 1-й стрелковый корпус, в который вошли сформированные тогда 3-я дивизия полковника Ветренко и 2-я дивизия, начальником которой был назначен полковник Ярославцев. Во 2-ю дивизию вошли: 5-й Островский полк, 6-й Талебский полк, 7-й Уральский полк и, несколько позже, 8-й Семеновский полк (сформированный из перешедшего на сторону белых 29 мая 3-го стрелкового полка — бывшего запасного батальона Лейб-гвардии Семеновского полка).

«Моим помощником, — пишет полковник Ярославцев, — был назначен один из организаторов перехода к нам Красной Горки полковник Делль, а штаб был сформирован из красногорцев»{~15~}. Островский полк принял подполковник Алексеев, отличившийся упорной обороной Усть-Рудицы от красных.

Вынужденный, еще будучи командиром полка, занять оборону на очень широком фронте (вплоть до Кернова на берегу Финского залива, брошенного ингерманландцами), полковник Ярославцев сосредоточил свои силы у Копорья. За него с июня до середины июля шли затяжные, упорные бои. Но переход к обороне неизбежно вел к отступлению ввиду превосходства сил красных.

Произведенный 24 июля 1919 г. в генерал-майоры, Ярославцев умело маневрировал. 6-я стрелковая дивизия красных, как признает Д.Н. Надежный, по выходе на левый берег реки Сумма, встретила упорное сопротивление противника{~16~} в лице 2-й дивизии генерала Ярославцева. «1-й корпус Северо-Западной армии, — продолжает он, — отошел за реку Луга без серьезных потерь, не оставив никаких трофеев и прочно закрепился на ее левом берегу»{~17~}.

Во второй половине августа и в сентябре полки 2-й дивизии генерала Ярославцева, отразив ряд попыток переправиться через реку Лугу, отдохнули, получили английское вооружение с большим количеством боеприпасов и, впервые получив полное обмундирование, наконец оделись.

В октябрьском наступлении 2-я дивизия генерал-майора Ярославцева с приданным ей Конно-Егерским полком полковника Бенкендорфа была нацелена на Гатчину. В ночь с 9 на 10 октября Талабский полк полковника Пермикина переправился через Лугу у деревни Хилка; Островский полк полковника Алексеева форсировал Лугу у Редежи, где захватил батарею, выйдя в тыл красным у Сабека. Семеновский полк полковника Ликуди захватил Сабскую переправу, пропустив вперед Конно-Егерский полк. Смелым броском этот полк на следующий день подошел к станции Волосово, где, подорвав железнодорожное полотно, неудачно пытался захватить бронепоезд «Ленин», сумевший уйти в Гатчину.

14 октября 2-я дивизия, благодаря выходу в тыл ямбургской группе красных Конно-Егерского полка, после короткого боя заняла станцию Елизаветино и 16 октября, на 6-й день наступления, к вечеру подошла к Гатчине. Не желая вступать в бой в темноте, генерал Ярославцев сначала отдал приказ о приостановке наступления до рассвета. В это время разведка донесла генералу о вступлении в Гатчину с востока 3-й дивизии с генералом Родзянко во главе. Подняв свою дивизию «в ружьё», генерал Ярославцев направил 1-ю бригаду (Островский и Уральский полки) со своим помощником полковником Деллем в обход Гатчины с севера через Зверинец и Мариенбург на перекресток, откуда ведут три больших шоссе на Петроград. Сам со 2-й бригадой (Талабский и Семеновский полки) двинулся к вокзалу на Варшавской железной дороге. Там было захвачено 5 паровозов, 200 груженых вагонов и много военного имущества. Выход 1-й бригады в тыл красным вынудил большую часть гарнизона Гатчины броситься в поспешное отступление в направлении Царского Села, а в ночном бою в Гатчине было захвачено много пленных.