Возвращение капитана Виноградова - Никита Филатов

– Звонил. – Филимонов сегодня дежурил от руководства, и Владимир Александрович представил себе прокуренный кабинет, темноту за окном, ключ, торчащий из дверцы сейфа… – Завтра в девять у меня, с делом по убийству инженера. Все чтоб подшил, подчистил! Напихай чего-нибудь для объема.

– Отсылаем, что ли, куда-то? – Конечно, мала вероятность, но в принципе случалось, что главк забирал себе уголовное дело с «земли» – когда близилось громкое раскрытие или чьи-то богатые родственники надавливали на генерала, думая, что сыщики с Литейного круче своих районных коллег.

Проверок вроде никаких не намечалось, да и сроки пока не нарушены…

– Напишешь справку, обобщающую, – проигнорировав вопрос, дополнил задачу Филимонов. – И расскажешь мне на словах что и как.

– Как прикажете! – продемонстрировал сдержанную обиду Владимир Александрович. Исходя из состояния дела он мог себе это позволить.

– Ладно… Не заводись. Костолевского знаешь?

– Кто такой?

– «Старший брат»… раньше в «четверке» работал, на транспорте.

– Фамилия знакомая… – В последнее время Виноградов уже как-то и подзабыл о существовании структур, ведавших государственной безопасностью. Слава Богу, интересы его давно уже не пересекались с интересами соответствующих служб, и нельзя сказать, что это огорчало.

– Он сейчас у нас в районе. Курирует то, что осталось от оборонки… и очень хочет познакомиться с материалами по Прохорову.

– Шпионские страсти?

– Не знаю. Но завтра в половине десятого мы с тобой должны быть у шефа – они с этим Костолевским так договорились. Имеешь возражения? Нет? Будь здоров!

– До свидания. Спокойного дежурства…

* * *

– Послушай, ты вообще что-нибудь в электронике понимаешь?

– Смутно! – не стал набивать себе цену Виноградов. По существу, слово «электроника» вызвало у него в первую очередь ассоциации с детским телевизионным фильмом и с резиновыми изделиями контрацептивного назначения, которые этой электроникой проверялись. Если, конечно, верить надписи на упаковке.

– Оно и заметно…

Костолевский оказался вполне приличным парнем года на три моложе Владимира Александровича. Раньше они не встречались, но сразу же вспомнили общих знакомых – тот уволился в коммерцию, этот сидит, еще один в Городском собрании, депутатом, – и ледок взаимной профессиональной настороженности был сломан.

Бывают люди, которые сразу активно не нравятся, так вот представитель «старших братьев», наоборот, с первого взгляда внушал симпатию. Очевидно, у него не было проблем с вербовками, особенно среди дамского контингента.

Пролистав полученные из рук щетинистого подполковника, исполнявшего обязанности начальника отдела милиции, документы, Костолевский вежливо поблагодарил присутствующих, заверил, что доведет до своего руководства самые лестные отзывы о работе местного уголовного розыска и отдела в целом, а затем попросил разрешения обсудить детали дальнейшего взаимодействия непосредственно с капитаном Виноградовым.

Филимонов не возражал, отметив только для порядка, что следовало бы поставить в известность следователя, но и он вполне удовлетворился заверениями, что сотрудничество будет носить не процессуальный, а исключительно агентурно-оперативный характер. Словом, встреча прошла в неформальной, дружественной почти обстановке.

Откланявшись, гость последовал за Владимиром Александровичем на его рабочее место и теперь помогал хозяину опустошать вторую бутылку «Херши». Виноградов пил жадно и много – в прямой причинно-следственной связи со вчерашним криминально-поэтическим времяпровождением. Костолевский поддерживал его из вежливой солидарности.

– Знаешь, давай по порядку.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Кроме того, что я-то так и не понял, в связи с чем имею честь…

– Ну я же сказал вашему руководству: покойный работал на достаточно режимном предприятии, необходимо отработать, не связано ли его убийство… сам понимаешь с чем. Тем более иностранная валюта, происхождение которой не установлено.

– Ага! Опоздал.

– В каком смысле – опоздал?

– Лет на десять. Вот лет десять назад я бы тебе поверил, потому что – да! А сейчас?..

Гость отдал должное мнению собеседника, потом обезоруживающе рассмеялся:

– Неприятности нужны?

– Нет! – твердо и моментально отреагировал Виноградов. Уж что-что, а создавать проблемы ведомство Костолевского умело.

– Тогда не суетись. И не показывай на каждом углу, что такой умный… В институт, где Прохоров работал, идти собираешься?

– Допустим.

– Не ходи пока. Пожалуйста…

Виноградов изобразил неопределенный перекос лица, означающий, что он лично человек подневольный и если начальство или следак прикажут, то…

– Денек повремени. Это не приказ, естественно, – просьба! И не обижайся, ладно?

– Обидишься на тебя, как же! Себе дороже.

В робость Владимира Александровича коллега из параллельного ведомства не поверил.

– Подожди… Ты ведь, кажется, сумку ищешь?

Особой какой-то мистической проницательностью Костолевский не поразил – из первичных протоколов это было ясно и самому начинающему оперативнику.

– Допустим…

– А давай ты ее найдешь? – полуспросил-полупредложил контрразведчик. – Сегодня. Чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитый рабочий день?

– Давай! – Виноградов, в сущности, человеком был покладистым, хотя и знал, что бесплатный сыр попадается только в мышеловке.

– Скажем, после трех?

– А можно раньше?

– Боюсь, не успеем, – сожалеюще вздохнул Костолевский и даже развел руками.

Диалог все больше напоминал сценку из репертуара театра абсурда. Владимир Александрович снова почувствовал себя идиотом, но из роли не выходил:

– Жаль! А идти далеко?

– Ну, постараемся, чтоб не очень. Скажем… – Гость на несколько мгновений задумался. А потом принял решение: – Скажем, в соседнем доме с «Мутоном» есть мусорные баки. В проходном дворе. Вот там!

– Можно прямо сейчас идти? Чего ждать-то?

– Слушай… Я тебя просил не показывать, какой ты умный. Но и дурака из себя корчить, ради Христа, не надо!

– Прошу прощения, – искренне извинился Виноградов. С его стороны имелся определенный перебор, но найти нужный тон в такой ситуации оказалось достаточно сложно. – Нет, серьезно… А последний вопрос можно?

– Полагаю, мы договорились?

– Да, естественно. Только определи еще раз условия.

– Ну какие могут быть условия, что ты! Просто просьба: не соваться без моего ведома в институт. Впрочем, возможно, что мы с тобой завтра вообще вдвоем туда наведаемся. Но я позвоню сначала…