Искусство умирать - Сергей Герасимов

Камера была с небольшую комнату размером.

– Здесь просторно, – сказала Кристи.

– Здесь идеальное место…

– Для чего идеальное место?

– А ты войди и посмотри.

Кристи вошла и осмотрелась.

– Здесь так светло, – сказала она. – Но все-таки прохладно. Он что, не выключен?

Кристи запахнула полушубок. Совсем холодно.

– Зачем ты попросил меня сюда войти?

– Возьми вот это, – он бросил к ее ногам второй полушубок.

– Зачем?

– Я хочу оставить тебя. Хочу оставить тебя себе.

– Выпусти меня!

Он ударил ее по лицу и Кристи упала. Он все-таки был сильным мужчиной.

Очень сильным.

Он запер холодильник и включил систему принудительной вентиляции. Он не хотел, чтобы женщина раньше времени задохнулась. Потом он поставил таймер на медленное охлаждение (точно такой же холодильник был в его потерянном доме, на Земле). Женщина выдержит долго. Может быть, сутки, может быть, двое. Только я не хочу, чтобы она умерла, – думал Штрауб. – Мне нужно успеть.

– Я ничего не понял из твоих слов, – сказал Орвелл.

– Объясняю: Кристи я запер в холодильнике.

– В каком холодильнике?

– Не такой уж я дурак, чтобы тебе сказать. (Слишком ты уж настаиваешь на этом, – подумал Орвелл, – как и все дураки.) Ты никогда не узнаешь в каком.

– Но я только знаю один местный холодильник – это на маяке.

– Я знаю, что ты знаешь. Поэтому я не стал ее прятать там.

– Но больше негде.

– Есть еще и подземный город, не так ли?

– Я ничего не понял. Зачем?

– Все очень просто, – сказал Штрауб, – Нас трое. А ты знаешь, что это такое? Это значит – треугольник. А треугольник это порочная фигура. Я хочу отломать один уголок. У нас женщина и две мужчины…

– Двое мужчин, – поправил Орвелл.

– Я сказал, две мужчины. Как я сказал, так и будет. Молчать.

Орвелл помолчал.

– Вот так. Теперь у нас будет одна женщина и один мужчина. Не нужно двух.

Два – это всегда один хочет убрать другого.

– Что и происходит сейчас.

– Вот именно.

– Ну и как же?

– Я знаю как же. У меня нет оружия и ты сильней меня. Но ты не допустишь, чтобы Кристи погибла. Ты не тронешь меня, не тронешь. А если ты тронешь меня, то она замерзнет. Мы же оба не хотим этого. Зачем нам сосулька?

– Что ты сделал?

– Очень просто. Я дал ей два полушубка, включил вентиляцию и медленное замораживание. Она выдержит может быть день или два. А потом – только кусочек льда женского пола. У тебя нет выбора. Я тебе даю единственную возможность спасти ее.

– Уйти?

– Умереть.

– Как?

– Ну, перережь себе горло, например.

– У меня нет ножа, – сказал Орвелл.

– У тебя есть твои любимые роботы. Пусть они тебе помогут. Пусть они оторвут тебе голову. Прикажи им.

– А ты?

– А что я? После того, как роботы оторвут тебе голову, я стану главным.

Они будут слушаться меня.

– Роботы не станут отрывать мне голову. Они не станут выполнять такой приказ.

– А ты попробуй. Я посмотрю.

– Ладно, – сказал Орвелл, – я попробую. Смотри.

Он позвал Первого и Второго. Они пришли – Первый впереди. Первый прихрамывал. Его лицо было в кровоподтеках, более свежих, чем у Второго.

Настоящее человеческое лицо, лишь слишком неподвижное для человека и без тайны в глазах.

– Что между вами произошло?

– Между нами произошла драка, – ответил Первый.

– И я победил, – добавил Второй. Я сильнее.

– Но вы ведь совсем одинаковы?

– Нет, я сильнее, – сказал Второй.

– Я вас позвал по делу, – сказал Орвелл. – Есть задание.

– Какое? Мы готовы.

– Я прошу оторвать мне голову.

– Задание не может быть выполненно. Причинять вред командиру экспедиции запрещено программой.

– Прикажи им сломать тебе руку, – сказал Штрауб.

– Приказываю, сломайте мне руку.

– Невозможно, – ответили обо робота одновременно.

Они стали по обе стороны от Орвелла, ожидая дальнейших приказаний.

– Ты видишь?

– Вижу, – сказал Штрауб, – а если я попробую тебя задушить?

– Тогда они помешают тебе. У них есть задание защищать меня от нападения любой твари.

– Я не тварь, – сказал Штрауб, – я был обыкновенным человеком, совсем обыкновенным. У меня не было никаких талантов, но я был и не хуже других. А тварью сделали меря вы.

– Но не я же?

– Но он всю жизнь был твоим другом. Его нет, значишь ответишь ты.

– Он уже ответил.

– Он посто умер, я я должен жить!

– Жить – это не так уж плохо, – сказал Орвелл, но Штрауб его не слушал.

– Вы всегда были с ним заодно, – говорил он. – Я вообще не собирался ехать в эту экспедицию. У меня оставалось две недели до отпуска. У меня была невеста. Я собирался скоро жениться. Да, жениться, я обычный старомодный человек, меня тошнит пи виде крови, я не люблю убивать, мне не нравятся все ваши штучки с оружием, мне были нужны только деньги. Деньги и все. Ты понимаешь это?

– Деньги всем нужны.

– Заткнись. Мы сделаем так. Сейчас ты трижды проклянешь Бэту. Ты трижды назовешь ее самыми похабными словами, которые только есть на свете. И ты превратишься в ничто. Ты исчезнешь, капитан. Прямо сейчас, не тяни. Всегда легче умереть сразу. Я знаю. Я умирал трое суток подряд и так и не умер.

Давай. Говори.

– А если ты одумаешься потом, если ты пожалеешь?

– Я не пожалею, говори. Ты ведь сильнее и умнее меня. Поэтому я не одумаюсь. Говори. Она все равно бы выбрала тебя, ты ей нравился с самого начала. Говори. У меня нет никаких шансов, но я молод, я хочу жить и жить счастливо. Я сделаю ее счастливой. Говори!

– Ладно, – сказал Орвелл, – но отойди немножко дальше. Вдруг случится что-нибудь неожиданное.

– Что, например?

– А если Бэта захочет убить меня, обвалив потолок? Я не хочу, чтобы это задело тебя.

– Ты хочешь меня обмануть, – сказал Штрауб, – я знаю.

Бэта – ………. планета.