Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра  - Николай Лузан

Эти свои соображения резидент доложил в очередной радиограмме руководству ССВРГ. Джапаридзе согласился с его мнением и поторопил с организацией поездки Балашвили в Грузию. Выполнить это задание снова взялся Имерлишвили. Он убедил Балашвили в том, что ни на границе, ни на родине у него не будет проблем, и обещал через свои связи в Тбилиси решить квартирный вопрос. Будущий агент, не подозревая о западне, согласился. Наступили выходные, и они отправились на историческую родину. По приезде, в тот же день у них состоялась встреча с «решалой» — Гиви Коладзе.

Она произошла 13 ноября 2007 года в ресторане «Старый Тбилиси». Импозантный метрдотель, склонившийся в заискивающем поклоне перед Гиви, и официант, посыпающий мелким бисером, отдельная кабинка, а не общий зал ресторана, лишний раз убеждали Балашвили в том, что перед ним находится «хозяин жизни». Чарующая национальная мелодия и приторный елей, тонко лившийся из медовых уст Гиви в тоскующую душу земляка, «мыкающегося на чужбине за грошовую зарплату», вскружили голову пока еще российскому военному разведчику. В воображении Балашили вместо прокуренного армейского кабинета вырисовывались респектабельный офис и длинноногая секретарша в приемной. Окончательно он поверил в неограниченные возможности Гиви, когда в его руках появилась заветная справка. В ней черным по белому было написано, что родственники Балашвили — Гобелидзе являются законными собственниками квартиры в Тбилиси. В порыве благодарности он предложил Коладзе и Имерлишвили тут же отправиться к Гобелидзе и отметить столь счастливое событие. Они вежливо отказались. Гиви объявил новый тост:

— За будущие наши общие успехи!

Имерлишвили присоединился и со смешком добавил:

— А у нас, в тылах, так говорят: чтобы все было и за это ничего не было!

Здесь у него зазвонил сотовый телефон.

— А-а, это ты, — недовольно произнес он и осекся: — …Когда?! В сознании?! Что? Бабки? Я решу! Жди, выезжаю!

— Хвича, что-то случилось с матерью? — предположил Коладзе.

— Да, — подтвердил Имерлишвили и поднялся с дивана.

— Едем вместе! — вызвался помочь Коладзе.

— Не надо, я сам.

— Тогда возьми мою машину!

— Спасибо, Гиви, — на ходу обронил Имерлишвили, взял ключи и скрылся за дверью кабинки.

— Бедняга Хвича, только-только на ноги поднял мать, и тут такое, — сочувствовал Коладзе.

— Извини, Гиви, я тоже пойду. Спасибо тебе за все, — поблагодарил Балашвили и, помявшись, спросил: — Что с меня?

— О чем ты, Марлен?!

— Не хочу быть неблагодарным. Что с меня причитается?

— Ну перестань! Давай лучше выпьем за дружбу и твое блестящее будущее, — предложил Коладзе.

— О чем ты, Гиви? Какое там будущее! До дембеля умирать на подполковничьей должности, — с кислой миной на лице произнес Балашвили.

— Ну зачем так мрачно, Марлен? Завтра перед тобой могут открыться совершенно другие перспективы.

— Какие к черту перспективы, когда тебе за сорок. Был шанс прорваться в академию, и тот зарубили.

— Да плюнь ты на этих козлов! На академии свет клином не сошелся. За твои будущие успехи! — многозначительно сказал Коладзе.

Они выпили и навалились на закуску. Коладзе с явным удовольствием ел сочный шашлык. Балашвили вяло жевал. Загадочные намеки Коладзе заинтриговали его. Не выдержав, он спросил:

— Гиви, так о каких таких моих перспективах идет речь?

Коладзе прекратил жевать, откинулся на спинку дивана, его лицо затвердело, а в голосе появился металл:

— Они у тебя будут, но сначала надо помочь нашей родине!

— Что-что?! Какой еще родине… — Балашвили осекся.

— А родина у нас, Марлен, одна! Грузия! Не так ли?

— Так ты… — у Балашвили не нашлось больше слов.

Профессиональный разведчик — он все понял. За высокими словами Коладзе о родине крылось банальное вербовочное предложение. Балашвили побледнел и осипшим голосом спросил:

— Значит, из разведки. Как же я сразу не догадался!

— Молодец, быстро соображаешь, — хмыкнул Коладзе и повторил вопрос: — Ну так как, Марлен, поможешь Родине?

— Родине — да! Тебе — нет! Я на вербовку не пойду! — отрезал Балашвили, швырнул на стол справку на квартиру Гобелидзе и подхватился с места.

— Сядь! Я не все сказал! Значит, не пойдешь на вербовку? А ты сам сколько наших завербовал? Сколько?! — сорвался на крик Коладзе.

Балашвили смешался, лицо пошло бурыми пятнами, и он промямлил:

— Я выполнял свою работу и не больше!

— Работу? У нас она называется шпионажем.

— Это еще надо доказать.

— Докажем! Не отвертишься! — пригрозил Коладзе, но не стал обострять ситуацию и предложил: — Марлен, давай не будем накручивать друг друга. Поговорим как профессионалы.

Балашвили ничего не ответил, поиграл желваками на скулах и тяжело опустился на диван. Остановившимся взглядом он смотрел на Коладзе. Тот, выдержав паузу, зашел с другой стороны.

— Марлен, эта ситуация с тобой, как понимаешь, возникла не на пустом месте. Мы ее готовили и, не сомневайся, доведем до конца. Вопрос только в том, с какими для тебя последствиями. Можно пойти по варианту пьяного дебоша или изнасилования молоденькой непорочной девушки. Дальше перечислять, во что еще ты вляпаешься?

Балашвили студнем расплылся по дивану. В его глазах разлилась смертельная тоска. Коладзе поспешил развить успех и, потрепав его по плечу, снисходительно сказал:

— Марлен, расслабься и не делай трагедии из того, что произошло. В наше время все продается и покупается, только у каждого своя цена.

— Для меня она обойдется в двадцать лет за решеткой, — буркнул Балашвили.

— Ну зачем так мрачно, Марлен? Мы профессионалы, и нас голыми руками не возьмешь. Все будет о’кей. Ты не пожалеешь, — убеждал Коладзе и, пододвинув справку, потребовал: — Забирай и порадуй Марго с Кахой!

Рука Балашвили опустилась на стол. В глазах Коладзе вспыхнул победный огонек. Он с нетерпением ждал, что скажет Балашвили. Тот молчал. В нем происходила острейшая борьба мотивов. Коладзе не стал настаивать и предложил:

— Марлен, отдохни, а завтра поговорим о нашей будущей работе. Встретимся в это же время в отеле «Старый Тбилиси», в номере 117.

Балашвили сгреб со стола справку на Гобелидзе, сунул в карман и побрел на выход. При его появлении в общем зале за одним из столиков произошло движение. Молоденькая парочка поднялась и двинулась вслед за ним.

После ухода Балашвили из ресторана для Коладзе, Джапаридзе и Чиковани потянулись часы томительного ожидания. Доклады агентов наружного наблюдения ясности в перспективу вербовки Балашвили не внесли.

Объект Здоровяк — Балашвили, как сообщали агенты наружки: