Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер

– Меня наняли. Эта женщина не ограничена в средствах…

По тому, как одеревенели его плечи, как сжались в кулаки пальцы, мне было ясно, что Баллантайн лжет. Однако те, кто знал его хуже, могли решить, что он просто испуган – ему ведь и впрямь было чего бояться.

– Значит, вы не собирались оказывать поддержку войскам реформистов?

Баллантайн немедленно ухватился за эту возможность – разбавить ложь щепоткой правды и не выдать никого из нас.

– Лично я собирался присоединиться к реформистам Галатии, да. Но для этого мне надо было как-то вернуться домой. Мой отец не горел желанием оплачивать мой проезд. Ему хватает одного заблудшего сына, который пошел на него войной. Зачем ему нужен второй заблудший сын? Он ведь все равно поддержит первого. Поэтому, чтобы вернуться в Галатию, я и нанялся капитаном на этот бриг.

– А я-то надеялся, Вестланд, что вы просто поторопились, сваляли дурака и совершили ошибку. Я готов был проявить к вам снисхождение.

– Я не совершаю ошибок, сэр.

– Как знаете, – покачал головой капитан Форсайт, и пара моряков в форме цвета морской волны встали у него по бокам, готовясь сопроводить его обратно на фрегат. – Мне придется арестовать вас. Учитывая некоторые… обстоятельства и ваше происхождение, мы отложим заседание военного трибунала. Вначале мы прибудем в порт и пошлем весточку вашему отцу.

Баллантайн не ответил, и я не могла понять, радуется ли он отсрочке приговора или печалится об отце.

– Одну минуточку, сэр, – подала голос Альба, и я вздрогнула от испуга.

– Слушаю вас.

– Вы лишаете наш корабль капитана и таким образом ставите нас в очень затруднительное положение.

Капитан Форсайт посмотрел вначале на нас, потом на наших матросов.

– Я с удовольствием помогу вам добраться до ближайшего порта.

– Несказанно вам признательна, – спала с лица Альба. – Но сможем ли мы, как вы полагаете, найти в этом порту корабль, чтобы вернуться в Квайсет?

– Ничего не могу вам обещать, – вздохнул Форсайт. – Да и никто не сможет – здесь, на юге Галатии.

Альба промолчала, и лишь ее огромные, сияющие под накрахмаленным белым платком глаза пожирали капитана Форсайта. Тот поежился, но девушка продолжала глядеть на него в упор.

– Я мог бы помиловать его, – тряхнул головой Форсайт. – Я наделен подобными полномочиями, так что, учитывая сложившуюся ситуацию, я бы действовал в рамках закона…

Я чувствовала: стоит немного поднажать, и капитан пойдет на поводу у Альбы. Я думала, она начнет его уговаривать, но монашка, само смирение и покорность, просто смотрела на него, изящно вздернув подбородок и еле слышно вздыхая.

Капитан Форсайт сдался.

– Обстановка в Галатии сильно переменилась, но порт до сих пор открыт. Лейтенант Вестланд! Я дарую вам прощение и дозволяю сопроводить достопочтимую сестру и ее свиту до порта столицы Галатии. Наши корабли будут находиться в пределах видимости до тех пор, пока мы не прибудем в порт. При любой попытке к бегству я буду вынужден задержать вас любыми имеющимися в моем распоряжении средствами, невзирая на ваше происхождение.

– Благодарю вас, сэр, вы очень добры, – молвила Альба, а Баллантайн побледнел так, что, казалось, вот-вот рухнет в обморок.

– Последний вопрос, – произнес капитан Форсайт, и я уставилась на свои босые ноги, избегая его взгляда. – В Изилди в галатинской делегации присутствовала некая женщина. Софи Балстрад. Спутница принца.

– Да, – сказала Альба, и мне стало дурно. – Я знала ее. Она… как же это на галатинском? Что-то вроде просто крестьянки, верно?

– Да, простолюдинки. Она связана с реформистами. И вероятнее всего, ведьма.

– Ну, это какие-то сказки, – фыркнула Альба, ее даже передернуло от отвращения.

Превозмогая себя, стараясь не дрогнуть ни единым мускулом, я буравила взглядом ноги, хотя они расплывались у меня перед глазами.

– Сказка – ложь, да в ней намек, – сказал Форсайт. – Вы знаете, где она? Мы думаем, она где-то укрылась и помогает реформистам собраться с силами.

Форсайт уставился прямо на меня. Я хлопала глазами, словно не понимала его языка, словно все происходящее пугало меня до ужаса.

– Нам ничего о ней не известно, – покачал головой Баллантайн.

Форсайт ждал ответа Альбы, но та хранила молчание.

– Хорошо. Оставляю вас здесь под ваше честное слово, Вестланд.

Я выдохнула, но, как оказалось, преждевременно.

– Чтобы вам легче было сдержать слово и дабы защитить этих женщин, я оставлю с вами на корабле взвод матросов.

У меня пресеклось дыхание, когда взвод моряков, сверкнув на солнце обнаженными штыками, ступил на палубу нашего корабля. Пока мы не доберемся до порта, я – састра-сет Лиета из ордена Золотой сферы.

А что дальше – кто знает…

Фрегат заскользил по водной глади, и Альба поправила на моей голове платок.

– Наверное, нам с самого начала следовало придумать эту уловку с переодеванием, – шепнула она мне на ухо. – Ничего не говорите. Я скажу им, что в виде епитимьи на вас наложен обет молчания.

Отстранившись от Альбы и дрожа как в лихорадке, я наблюдала за моряками фрегата – а что еще мне оставалось делать на нашем тесном суденышке! Схватившись за фальшборт, рядом с нами стоял Баллантайн, бледный как полотно. Управление кораблем он доверил помощнику, и теперь наш бриг шел малым ходом, а фрегат, вырвавшись вперед, вел нас за собой. На его носу красовалась яркая расписная женщина и имя – «Надежда-странница». Надежда, как же.

Я прислонилась к борту. Тонкая серая шерсть зацепилась за грубую обшивку, но я решила – неважно. Конечно, будь я собой и надень свое собственное платье – шелковое или то безумно дорогое из набивного ситца, это было бы еще как важно, но састру Лиету подобные мелочи не волновали. Она посвятила жизнь молитвам и восхвалению Создателя.

Как давно я састра Лиета? Голова моя шла кругом – как играть ту, о которой ничего не знаешь? Я взмахнула рукой, и в глазах у меня потемнело: я слишком переусердствовала с чародейством. Боль и изнеможение, пронзившие меня до костей, напомнили, что никакая я не састра Лиета, а Софи Балстрад.

Я чуть не лишилась чувств, попытавшись отойти от борта. Баллантайн метнулся ко мне, подхватил под руку.

– Что с вами?

Ошпарив его злым взглядом, я взяла себя в руки и отказалась произнести хоть слово.

– Она переволновалась, – пояснила Альба, внимательно оглядывая меня с головы до ног.

Догадалась ли она, что мое недомогание вызвано волшебством? Я так и не разобралась. А матросы, застыв в десяти ярдах, не спускали с меня глаз.

– Слишком чувствительная натура, все эти потрясения не прошли для нее даром, – продолжала ворковать Альба, беря меня за руку. – Я прикажу, чтобы вам принесли еду.