Ты следующий - Любомир Левчев

Примат духовной власти над светской идет от Августина. Поэтому его можно считать первым католиком, опередившим на несколько веков схизму. Он изрек: «Земная плоть — это темница души». Но больше всего я люблю его заповедь: «Люби только то, чего у тебя не могут отнять». Поэтому я такой богатый!

Бог создал мир из ничего. Всегда и над всем властвует Божья воля — Вечный закон.

На первый взгляд человеческая воля свободна. Но, согласно внутренней необходимости, она выступает проявлением воли Божьей. По-настоящему свободным был только Адам, но он злоупотребил своей свободой, и это злоупотребление стало первородным грехом. Каждый раз, когда мы его повторяем, время гонит нас от себя. История — это борьба между приверженцами Бога, созидающими «небесный град», и приверженцами Сатаны — строителями «земного царства». Царство рушится, но Бог присутствует и скрывается внутри человеческого духа и вовне его — в церкви. И если земное царство погибает, поднимается Божественный вечный град.

Мы были поколением земных строителей. С любовью и ненавистью мы делали все на благо людей. Так неужели мы служили Сатане? Неужели поэтому небо милосерднее к разрушителям, чем к созидателям?

Блаженный Августин умер 28 августа 430 года, когда страшные старогерманские вандалы осадили город Гиппон-Регий. И навеки опустошили цветущую Северную Африку.

Катастрофическое столкновение между духом и материей, между земным и небесным есть отзвук крушения Рима, захваченного ордой варваров. Но этот внутренний апокалипсис вспыхивает с новой силой при каждой очередной гибели империи. Те события были предсмертным криком всей античности, которая была предысторией Христа. А сейчас, говорят, мы слышим предсмертный вопль самой истории. Так что я спешу припомнить хотя бы один случай из общего потока событий…

В то время, когда убийца пытался оживить убитого, когда готское страшилище Теодорих стремился восстановить Римскую империю, у него были два знаменитых советника: Боэций и Кассиодор.

Аниций Манлий Боэций (480–524) — платоник, поэт и министр, считается последним философом римской школы. Сошедший с ума король зарезал его на одном из пиров. (До этого он тем же способом убил Одоакра и Симаха.)

Но Магнус Аврелий Кассиодор (468–552) сумел спастись от сошедшего с ума Теодориха и укрылся в монастыре Вивариум в Калабрии. Кроме себя самого, он спас еще и много античных рукописей, а также историю готов. Именно это и стало причиной, по которой его назвали последним римлянином и первым представителем Средневековья…

Все это рассказывал нам со своим обреченным вдохновением мой спаситель профессор Тодор Боров. Причем тогда, когда власть вступила в очередной цикл своего умопомрачения. Возможно, он хотел подсказать мне: «Беги, поэт, с этого пира, отыщи свой Вивариум и спаси книги».

Монастыри в Западной Европе получили распространение только после того, как святой Бенедикт основал (в 529 г.) свой монашеский орден. Но в Малой Азии и на Балканах они процветали уже двумя веками раньше. Монастыри представляли собой образец коммуны, крепости для идеала, который не получил возможности претвориться в жизнь. По своему характеру и устройству они более всего походили на античные коммуны, а не на раннехристианские общины.

Любой монастырь — это остров Утопия. Но призрак коммунизма предпочитал искать убежище не в них, а в ересях.

Архипелаг монахов дал европейской цивилизации нечто намного более сильное и божественное, чем ликеры «Бенедиктин» и «Шартрез». В их библиотеках и скрипториях мерцали свечи сильных духом людей. И они опьяняли намного сильнее «Куантро» и «Мараскина». Трезвенник Ленин предупреждал: держитесь подальше от этой средневековой алхимии. Но Эригена — это искушение, перед которым я не могу устоять. Он родился в 8ю-м или в 815-м — либо же в 833 году, а умер то ли в 877-м, то ли в 880 году, а может, и вовсе не умирал. Иоанн Скотт Эригена. Даже в его имени скрыты — или раскрыты — загадки. Скотт — потому что он, возможно, шотландец; Эригена — потому что он, возможно, ирландец. Бесспорно то, что он был преподавателем и проповедником спорных идей в Париже. Кажется, великий Алкуин, аббат монастыря в Туре, будучи англосаксом, помог и другим юношам — выходцам с островов. Эригена стал настолько известным, что даже сам Карл II Лысый угощал его в своем дворце.

Иоанн Скотт пытался соединить неоплатонизм с христианством. Он, как и Августин, утверждал, что истинная философия и истинная религия — это одно и то же. Но, кроме объединения, Эригена занимался и полностью противоположными вещами. Возможно, такое было тогда время. Его покровитель Карл II в Верденском договоре перекраивает со своими братьями Людовиком и Лотарем империю Карла Великого, а Эригена пишет диалог «О разделении природы». Истинная реальность — это универсальное, иерархическое сочетание (состояние) понятий. Все бытие распадается на четыре природы.

1. Natura quaenon creatur et créât. — Несотворенная и творящая природа. Это Бог — как высшая причина.

2. Natura quae creatur et créât. — Сотворенная и творящая природа. Это идеи, заключенные в божественном логосе — как причины творчества.

3. Natura quae creatur et non créât. — Сотворенная и нетворящая природа. Чувственный мир.

4. Natura quae non creatur et non créât. — Несотворенная и нетворящая природа. Это снова Бог как конечная цель мира. Так, на Боге, и замыкается бесконечный круговорот бытия, и циферблат Вечности затворяется.

Эригена доставляет много неудобств идеологическим кадровикам. В его досье мы читаем, что он «философ-реалист, создатель первой в Средние века целостной идеалистической системы». Но одновременно этот «враг идей» становится символом самых революционных ересей.

Вольнодумство Эригены бесподобно. Творец и сотворенное Им — для него одно и то же. Бог есть все, и все есть Бог. «Загробная жизнь — это не реальность, а способ выражения». Даже таинства откровения оказываются доступными сознанию, которое их объясняет. Авторитет происходит от разума, а не разум от авторитета…

В то время в Западной Европе распространяется мода на солнечные часы. Самым солнечным из них был Эригена. Но прежде чем я приступлю к рассказу о том, какие ужасные времена сверяли по нему свои часы, мне бы хотелось объяснить, зачем я бужу этот далекий дух. Я делаю это потому, что он своей тенью показывает нам на упомянутом выше циферблате необходимость Бога.

Только тогда, когда необузданный пантеизм и мистический аллегоризм Эригены становятся главным оружием братьев и сестер свободного духа, да и вообще почти всех воинствующих еретиков, только тогда (в 1225 г.) папа Гонорий III предает анафеме самого философа и его учение. Но это случилось позже.

Поскольку уж речь зашла о папском престоле в Риме, то надо признать, что на него взбирались всякие случайные люди: дети, разбойники, даже одна переодетая женщина. Однако бывали и блестящие папы. Несколько из них правили под именем Григорий. Григорий VII Гильдебранд (1073–1085) сломал хребет императору Генриху IV, консолидировал католицизм и… объявил войну инакомыслящим. Тогда-то и возник страшный термин, который мы приспособили к нашему времени, — диссидент.