Дело без трупа. Неоконченное дело - Лео Брюс

— Да, — услышал я его голос. — Биф слушает. — После паузы: — Доброе утро, мистер Уэйкфилд. Да, мистер Уэйкфилд, он действительно сделал это? И вы только сейчас узнали? Что ж, даже не знаю, следует мне вас поздравить, мистер Уэйкфилд, или… О да, я прекрасно понимаю. Очень интересно. Спасибо за информацию, мистер Уэйкфилд.

И Биф дал отбой.

— Звонил Уэйкфилд, — пояснил он без всякой надобности.

— И что же он сообщил вам?

— Нечто, чего я никак не мог предвидеть. — И Биф принялся барабанить пальцами по письменному столу.

— Ну! — пришлось мне выжимать из него подробности. — О чем конкретно он вас информировал?

— Приехав утром к себе в редакцию, он обнаружил только что поступившее письмо от поверенных Стюарта. Вчера вечером они навещали его в тюрьме и получили определенные инструкции. Уэйкфилд рассказывал об этом очень важным тоном, невероятно довольный собой. Сложилось впечатление, что ему самому не очень-то и хотелось связываться со мной. Он разговаривал со мной так, словно это было ниже его достоинства.

Я нетерпеливо вздохнул.

— Какие инструкции?

— А вот какие. Выплатить в кассу «Новостей на текущий момент» сумму, необходимую для продолжения издания газеты.

— Похоже, чем ближе человек к виселице, тем более левых политических взглядов он начинает придерживаться, — съязвил я.

— Едва ли причина в этом, — отозвался Биф.

— Тогда в чем, по-вашему? Возможно, шантажистом был Уэйкфилд, а вовсе не Бенсон.

— Мне с самого начала не понравился Уэйкфилд, вот что я вам скажу.

И мне пришлось таким ответом временно удовлетвориться.

Миссис Биф препроводила к нам в комнату Питера Феррерса.

— Я организовал встречу с братом, — сказал он бодрым тоном, и меня снова привели в недоумение манеры этого молодого человека. Питер говорил так, будто устроил для нас приятную поездку в отель на приморском курорте, а не посещение тюремного застенка, где его брата держали в ожидании суда по обвинению в убийстве. Такое равнодушие заставило меня по-другому отнестись к словам портье о том, каким спокойным мистер Питер Феррерс выглядел, когда вернулся домой в вечер убийства. Мне теперь представлялось, что, даже явившись к себе прямо с места преступления, он все равно хладнокровно обсудил бы с привратником результаты проходивших днем скачек. Поразительный человек, как ни взгляни!

— В котором часу мы встречаемся с вашим братом? — спросил Биф.

— Я договорился с Николсоном, нашим главным семейным стряпчим, что мы заедем за ним в одиннадцать утра. У Стюарта мы должны быть к одиннадцати тридцати.

Биф кивнул и сверился со своим блокнотом.

— У меня уже заготовлен список вопросов, которые мне необходимо задать Стюарту Феррерсу. Однако я не знал, что при допросе будет присутствовать адвокат.

— Это необходимая формальность, — заверил Питер. — Стало быть, вы готовы?

Сначала мы доехали до конторских помещений на улочке, примыкающей к Хай-Холборн, и остановились перед дверью с именами Старлинга и Николсона на медной табличке без каких-либо витиеватых затей в наименовании. Вопреки обыкновению нам не пришлось долго ждать приема, поскольку нас почти сразу провели в современно обставленный кабинет мистера Николсона.

Он поднялся из-за стола, чтобы приветствовать гостей. Это был порывистый и целеустремленный с виду лысый мужчина с легким румянцем на щеках, резкий и в движениях, и в словах. Пожимая Бифу руку, он едва удостоил сержанта взглядом и пригласил нас всех присаживаться. Первая же реплика мистера Николсона, видимо, в точности отражала его отношение к происходившему.

— Вы по-прежнему считаете, — обратился он к Питеру Феррерсу, — что встреча этих джентльменов с вашим братом пойдет на пользу делу? Как мне думается, будет менее болезненно для него и, вероятно, проще для защитников, если мы не станем обременять Стюарта чрезмерным количеством посетителей и бесед.

Но Питер стоял на своем.

— Я испытываю к сержанту Бифу величайшее доверие, — объяснил он свои цели.

Мистер Николсон захлопнул лежавшую перед ним книгу.

— Разумеется, мы сделаем все, чтобы удовлетворить ваши запросы. Но не могу не поделиться с вами и своим взглядом на положение вещей. Дело обстоит таким образом, что вынесение вашему брату оправдательного приговора зависит от того, насколько своевременно удастся арестовать по обвинению в убийстве другого человека. Если, как вы полагаете, этот джентльмен, мистер Биф, способен добиться подобного результата, то наши проблемы действительно окажутся решены. Далеко ли вы продвинулись в своем расследовании? — Он внезапно повернулся к сержанту и задал вопрос громким и резким тоном.

Биф откашлялся.

— Должен признать, что следствие продвигается пока очень медленно, — ответил он.

— У вас есть на примете другие подозреваемые? — снова задал прямой вопрос стряпчий.

— Подозреваемых в том смысле, какой вы вкладываете в это понятие, у меня нет, — сказал Биф, — но я твердо уверен в его невиновности.

— Мало что дает нам ваша уверенность, если вы до сих пор не выяснили, кто на самом деле совершил преступление. Насколько я понял, вы разыскали в Бельгии сбежавшего шофера. Это вам принесло что-либо конкретное?

— Безусловно. Я получил наглядный урок, как много теряю, не играя в рулетку, — отозвался Биф. — Всего за два дня он заработал на ней двести двадцать фунтов.

Юрист снова обратился к Питеру:

— Чувствую своим долгом посоветовать вам не прибегать больше к услугам этого человека. Я вообще не понимаю, с чего вы взяли, что он сможет нам помочь. Для меня непостижима его высокая репутация сыщика. Заметьте, я говорю это в присутствии детектива Бифа, поскольку считаю важным поставить его в известность о своем мнении.

Здесь я почувствовал, что необходимо вмешаться.

— Не стоит судить о достоинствах моего друга Бифа по его внешности и манерам, — заметил я.

На этом тема разговора вполне могла оказаться исчерпанной, но, к несчастью, Биф вдруг напустил на себя язвительность и стал цепляться к словам.

— А что вас, собственно, не удовлетворяет в моей внешности? — спросил он. — Я и не пытаюсь выглядеть излишне привлекательным. Я — детектив, а не танцовщица из кордебалета.

Николсон бросил на него ничего не выражавший взгляд.

— Занимательно, — только и вымолвил он потом, прежде чем сказать Питеру: — Что ж, если таково ваше окончательное решение, нам пора идти. Мне вовсе ни к чему давать вам возможность потом сказать, что, прислушавшись к моему совету, вы упустили хотя бы один шанс, пусть и самый мизерный.

Он снял с хромированного крючка на стене свою шляпу, взял с покрытого стеклом стола авторучку и вывел нас на улицу.