Война за океан - Николай Задорнов

— Я понимаю, что вы сами тоже сильны, — сказал Муравьев, — но от помощи русского великого государя я бы не советовал отказываться.

— Граничить с областями, которыми управляет такой знатный, образованный и приятный человек, — истинное счастье! — не остался в долгу амбань.

— И я хотел бы вот так запросто и откровенно встречаться и говорить с вами всегда. Был бы счастлив дружить с вами, — ответил Муравьев. Он сказал, что русские всегда считали реку Амур своей, что тут были русские города и никогда русские не откажутся от своего права тут плавать.

— Да… — Амбань несколько смутился. Он и сам это знал. Все ждали, что русские рано или поздно придут сюда.

— Но все же вам следует поспешить и скорее идти. Это лучше и для меня, и для вас. Вам тоже не надо задерживаться. Англичане могут напасть на устье реки. Если вы говорите, что у вас на море четыре больших корабля, то вы врага легко отобьете.

Муравьев предложил амбаню покататься на пароходе. Старик несколько смутился, но тотчас же живо овладел собой. Он поблагодарил и отказался.

— Напрасно! — сказал Муравьев. — Ведь недалеко то время, когда всюду вместо парусных судов будут паровые. Пора и Китаю заводить такие суда. Тут нет ничего сверхъестественного. Работает машина.

Пригласили инженеров, и амбаню вкратце объяснили устройство парохода.

— Так едем вместе? — сказал Муравьев, видя, что тот все, кажется, понимает.

— Нет, нельзя!

— Но почему? Ведь это надо знать.

Амбань долго отнекивался и наконец признался, что он должен был бы попросить об этом в Пекине позволения, а там никогда этого не разрешат, так как на это есть причины очень глубокие.

— Да, у нас много недостатков, — сказал старик.

— Но ведь причины эти вы знаете? Их две. Одна — внутренняя, вызвавшая смуты. Другая — иностранцы.

— Да…

Генералы еще некоторое время угощали друг друга и разговаривали.

Наконец Муравьев стал прощаться.

— А пока мы поможем вам тем, что отразим нападение наших общих врагов, — сказал он.

— Это хорошо, что против англичан идет такая сила, — ответил амбань.

На прощанье Муравьев снова твердо и торжественно объявил амбаню при свитах, что плавание по этой реке русские считают своим правом.

Муравьев обнял амбаня, добавил, что ему жаль расставаться, пожелал счастья и посоветовал передать в Пекине все, о чем шел разговор.

Амбаню подали паланкин. Поезд его отправился в крепость. Заиграли горны. Губернатор взошел на палубный катер и торжественно махнул рукой. Грянул хор трубачей. Загудел пароход. Гребная флотилия с артиллерией наготове прошла мимо пристани. Но вскоре все суда снова стали.

…Амбань возвратился в крепость. Тут все было по-старому. Ветхие глиняные стены, крыши, крытые черепицей, с головами драконов и животных на коньках. Те же столбы с цветными флагами. Амбань глубоко задумался.

— Русская флотилия осталась на ночлег и утром уйдет, — доложили ему.

Каждое утро Муравьев вставал в пять часов и садился за работу. Свежий воздух, меняющиеся пейзажи, девственная природа на берегах реки — все располагало к деятельности. Сплав был подчинен железным законам дисциплины. Казакевич следил, чтобы распорядок дня исполнялся неукоснительно. Чуть свет поднимались якоря, и караван судов трогался. Муравьев в своей каюте сидел за составлением рапортов, которые он, прибыв на устье реки, намеревался отправить в Петербург через Аян. Следовало отлично составить деловые бумаги.

Дежурный адъютант и секретарь неотлучно находились при губернаторе. Если требовался кто-нибудь из чиновников или офицеров, того немедленно вызывали в рупор, или сигналами, или посылалась лодка. На барже генерала часто бывают Казакевич, начальник канцелярии полковник Бибиков, Миша Корсаков, Сычевский, Свербеев.

Да, теперь было о чем писать в Петербург. Все предположения дипломатов о том, что по причине Амурского сплава возможен конфликт с Китаем, полетели прахом. Сплав благополучно прошел мимо Айгуна, и встречи с маньчжурскими чиновниками показали их полное расположение к России и русским. Они не только не сожалели, что идет флотилия к устью, но, напротив, с восторгом слушали рассказы Муравьева о том, что русские воюют с англичанами и что эта мощная сила будет защищать от них вход в реку.

…Но теперь все это позади. Сплав уже прошел Хинганские Щеки, где река зажата среди отвесных скал и течет как бы в огромном каменном коридоре. Дальше места пошли вольные, широкие. Где-то близко устье Уссури.

Муравьев непрерывно обсуждает со своими помощниками планы ведения войны, а также дела повседневные. Иногда на баржу вызывается инженер Мровинский. Он и капитан второго ранга Арбузов[70] по прибытии сплава в низовья будут отправлены с частью войск на Камчатку.

Мровинский чертит планы батарей, которые он построит в Петропавловске. Муравьев знает рельеф местности, он сам лазал когда-то по Сигнальной сопке и выбирал места для установки орудий и поэтому со знанием дела и с удовольствием вносит поправки.

…В перерывах между занятиями Муравьев выходит на палубу. Казак Маркешка сегодня стоит у руля.

— Ну как, Хабаров, скоро ли устье Уссури? — спрашивает у него губернатор.

— Однако, еще не скоро, ваше высокопревосходительство! — отвечает маленький казак.