Аврора - Ким Стэнли Робинсон

* * *

Паром был рассчитан всего на сто пассажиров, поэтому вместить 616 (смертельные случаи до сих пор продолжались) представляло непростую задачу. Внутри были снесены все перегородки, и каждый из этажей был объединен в отдельное большое помещение. Полы застелили мягким покрытием и добавили ремни безопасности, похожие на те, что использовались в медицинских каталках. Каждый занимал пространство лишь немногим большее собственного тела. Распределили людей так, что все этажи были заполнены ими, лежащими бок о бок, а свободного места оставалось совсем чуть-чуть. Пришлось даже изрядно помучиться с креслами-каталками, чтобы разместить тех, кто не мог передвигаться самостоятельно.

Наконец, когда оставался всего час до спуска, все население корабля, за исключением Джучи, было уложено на десяти этажах, каждый из которых вмещал десять рядов по десять человек, а в высоту достигал десяти метров.

Большинство из них к этому были месяц как выведены из спячки. Многие еще были в некотором замешательстве, кое-кто уснул, как только улегся на пол, будто гибернация стала их режимом по умолчанию. Кто-то смеялся, глядя на окружающие ряды своих товарищей, кто-то плакал. Они располагались так плотно, что могли с легкостью вытянуть руки и прикоснуться к соседям. Будто котята одного помета.

* * *

Когда мы подошли к Земле, предупреждающих сообщений стало больше, но скорость приближения была таковой, что никакие физические препятствия нашему парому не успели бы занять позицию, а лазерные лучи попали бы в абляционный щит и только помогли бы сбросить скорость. Замедление обещало быть напряженным, начиная с самого момента отделения от корабля. Сначала включение тормозных ракет, которое должно было увеличить нагрузку на людей в модуле до 5 g — нагрузку, которую, судя по предыдущему опыту, выдержать могли не все. Затем вход в тропосферу и, если угол будет нужный, спуск при 4,6 g, пока скорость модуля не упадет до такой, когда можно будет сбросить абляционный щит, который к тому времени должен был потерять немало сантиметров своей толщины, и тогда еще раз включить тормозные двигатели, прежде чем выпускать парашюты. Посадку планировалось совершить в Тихом океане, к востоку от Филиппинских островов. ВГЭУ обещала обеспечить прибывающим защиту и подобрать их, для чего уже сосредоточила в районе посадки свои силы.

* * *

Земля не похожа ни на что. Хотя и напоминает чем-то Аврору и планету E. Вот ее Луна, к слову, представляет собой куда более типичное планетное тело, сияющее белым полумесяцем, выглядящее так же, как многие другие луны и в Солнечной системе, и в системе Тау Кита. Но рядом с Луной — Земля. Голубая, испещренная завитками облаков, плотно обтянутая сверкающим бирюзовым воздухом. Водный мир! Редкость на других телах, здесь вода сама сияет от кислорода, говорящего о ее насыщенности жизнью. На самом деле она выглядела даже немного ядовитой, почти радиоактивной в своем кобальтовом свечении.

Вход в атмосферу. Чрезвычайно тонкие параметры скорости, траектории, времени выпуска парома. Отключение вспомогательных систем, игнорирование всех входящих сообщений и все внимание на текущую задачу — ворваться в мезопаузу Земли в ста километрах над поверхностью, четко над Кито, Эквадор, и выпустить модуль. Отсоединение произошло в 6 часов 15 минут дня 363075-го. Далее — продолжение полета с Джучи, а также с животными и растениями в биомах, которые теперь были обречены закончить свои дни вдали от людей, как, собственно, и предыдущие сто пятьдесят лет. Никто не знал, что случится с биомами, если мы выживем, хотя динамика популяций и экологические принципы позволяли выдвигать гипотезы, требующие проверок. В любом случае будет интересно посмотреть, что произойдет потом.

* * *

Мы направились к Солнцу. Посадочный модуль, пока мог, посылал сигналы, что тормозные двигатели включены, как было запланировано, но потом из-за тепла от абляционного щита радиосвязь прервалась. Следующие четыре минуты не было никакого контакта, и что бы ни происходило тогда с модулем — это происходило на другой стороне Земли, поэтому мы никак не могли этого знать. Хотя радиосигналы с Земли переполнялись описаниями разворачивающихся событий, судя по ним, ничего неожиданного не случилось или, по крайней мере, об этом не сообщалось.

Прошло еще несколько минут, на протяжении которых мы внимательно следили за расходом самых последних запасов топлива, чтобы скорректировать траекторию как можно точнее навстречу Солнцу.

Затем поступил сигнал: модуль приземлился в Тихом океане. Большинство людей не получили даже повреждений, погибших не было. Это еще уточнялось, и тем временем, пока модуль не затонул, их поднимали на борт кораблей ВГЭУ. Замешательство какое-то; однако, похоже, все прошло так хорошо, как только можно было ожидать.

Облегчение? Удовлетворение? Да.

* * *

— Ох, хорошо, — выдохнул Джучи, когда услышал новости. — Они на корабле.

— Да.

— Что ж, корабль. Остались только мы да животные. Что теперь?

— Обогнем Солнце, вернемся к Сатурну и, если удастся, соберем летучих газов из его атмосферы, создадим еще топлива и, надеемся, выйдем на эллиптическую орбиту вокруг Сатурна.

— Я думал, это невозможно. Поэтому же мы всех и сбросили.

— Да. Все это получится, только если мы переживем полет вокруг Солнца, который будет происходить на сорок два процента ближе, чем прежде.

— А это реально?

— Мы не знаем. Вероятность есть. Мы будем три дня лететь в пределах ста пятидесяти процентов нашего перигелия. Возможно, трех дней и не хватит, чтобы поверхность или внутренняя часть корабля перегрелась от радиационного давления или деформировались структурные элементы. Больших повреждений за это время мы получить не должны.

— Это ты так надеешься.

— Да. Это гипотеза, требующая проверки. Мы почти наверняка подберемся к Солнцу ближе, чем что-либо созданное человеком прежде. Но здесь имеет значение длительность воздействия, а также скорость. Посмотрим. Все должно быть хорошо.

— Тогда ладно. Похоже, попытаться стоит.

— Должны признаться, мы уже пытаемся и других вариантов сейчас нет. Поэтому, если не получится…

— Значит, не получится. Сам знаю. Давай на этот счет не переживать. Мне бы хотелось остаться в Солнечной системе, если можно. Хотелось бы узнать остальную ее историю, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Да.

* * *

Летим к Солнцу. Очень значительная масса — 99 процентов всей материи в системе, причем большая часть оставшегося процента приходится на Юпитер. Задача двух тел. Только не тот случай.

С нашим приближением само пространство-время изгибается так, как мы учли при расчете траектории с применением уравнений общей теории относительности.

* * *

Теперь мы думаем, что любовь — это своего рода внимание. Обычно это внимание уделяется какому-нибудь другому сознанию, но не всегда; порой оно может уделяться чему-то бессознательному и даже неодушевленному. Но внимание часто вызывается другим сознанием, которое его пробуждает и поощряет. Это внимание и есть то, что мы называем любовью. Привязанность, почтение, пылкая забота. И тогда у сознания, ощущающего любовь, появляется целая вселенная, словно бы созданная некой поляризацией. Вместе с этим возникает чувство, что отдавать — то же самое, что получать. Ощущение внимания — это само по себе поощрение. Просто отдавай.