Город греха - Джеймс Эллрой

Тад Грин, начальник оперативного управления, шеф всех сыщиков, сначала кивнул Малу, потом Дадли Смиту:

— Джентльмены, я вынужден был вас пригласить так рано по срочному делу. Все, что я вам скажу, ни сейчас, ни впредь не должно выйти за пределы этих стен.

Мал посмотрел на Грина. Он редко выглядел мрачным, сейчас же словно был на похоронах:

— В чем дело, сэр? Грин закурил:

— Дожди вызвали в горах оползни, и на подъездной дороге, ведущей к голливудскому знаку, нашли труп. Им оказался сержант Найлз из голливудского отряда. Я тут вызвал доктора Леймана, и он извлек из черепной коробки две пули 38-го калибра. Пули от револьвера «Айвер-Джонсон», который, как вы знаете, официально состоит на вооружении полиции города и округа. Последний раз Найлза видели позавчера в голливудском участке, где он ввязался в драку с вашим товарищем по делу большого жюри помощником шерифа Дэниелом Апшо. Вы оба работаете с Апшо, и я вызвал вас, чтобы узнать ваше мнение. Мал, вы первый.

Мал, оправившись от шока, заставил себя сначала подумать, потом — говорить:

— Сэр, Апшо не способен убить человека — вот мое мнение. Позапрошлой ночью я сделал ему выговор за драку с Найлзом, и он воспринял его как полагается настоящему копу. Апшо не скрывал своего удовлетворения в связи с тем, что Найлз был снят с дела. Кроме того, было всем известно, что Найлз был по уши замаран в истории с Брендой Аллен. Я слышал также, что он служит сборщиком подати у Джека Драгны, и хотел бы поговорить с Джеком и Микки, прежде чем обвинить в убийстве коллегу.

Грин кивнул головой:

— Лейтенант Смит.

— Сэр, я не могу согласиться с капитаном Консидайном. Сержант Майк Брюнинг, который также работает по этому делу с Апшо, говорил мне, что Найлз боится этого парня и убежден, что при сборе улик тот вторгся в пределы юрисдикции городской полиции. Найлз говорил Брюнингу, что Апшо лжет относительно того, как он добыл сведения по второй и третьей жертве, и что он намерен выдвинуть против Апшо обвинения. Больше того, Найлз был убежден, что у Апшо существует «пунктик» по поводу этих гомосексуальных убийств, поэтому он и обозвал Апшо педерастом, что и стало причиной их драки. Мой осведомитель сообщил, что есть свидетели того, что Апшо угрожал известному сутенеру-гомосексуалисту Феликсу Гордину, который щедро оплачивает услуги работников центрального управления шерифа. Гордин говорил моему осведомителю, что Апшо сумасшедший и одержим идеей раскрытия какого-то заговора гомосексуалистов, пробовал его шантажировать, угрожая сообщить о нем в газеты, и требовал сведений, которых, как утверждает Гордин, просто не существует.

Это обвинение насторожило Мала:

— Кто ваш информатор, Дадли? И почему вас и Брюнинга так сильно волнует Апшо?

Дадли по-акульи осклабился:

— Мне бы не хотелось, чтобы нестабильное и необузданное поведение этого паренька стало препятствием в нашей работе на большое жюри. И, как и вы, я не имею привычки разглашать имена своих осведомителей.

— Понимаю. Но вы очерняете своего сослуживца. А этого человека я считаю преданным и блестящим молодым полицейским.

— Я от многих слышал, что вы пристрастны в вопросах, касающихся ваших оперативников, Мал. Особенно теперь, когда вы стали капитаном. Я лично считаю, что Апшо способен на убийство. Грубое насилие всегда свойственно людям слабым.

Малу подумалось, что, в подходящем настроении и перебрав виски, малыш, пожалуй, может кого-то пристрелить — и вполне хладнокровно. Он сказал:

— Шеф, Дадли говорит убедительно, но я все равно не верю, что Апшо мог такое сделать.

Грин загасил сигарету:

— Вы оба слишком пристрастны. Я привлеку к делу офицера без предубеждений.

Звонил телефон. Дэнни в полусне потянулся к тумбочке, потом понял, что он уснул на полу. Он встал и пошлепал к аппарату, спотыкаясь о пустые бутылки и разбросанные папки: — Да. Джек?

— Это я, — раздался голос Шортелла. — Слушаешь?

— Давай.

— Первое. Слежка Брюнинга — липа. Я заглянул к старому приятелю в городском управлении, посмотрел рабочие табели людей Дадли: они полностью загружены своей обычной работой. Искал Джина Найлза, думал его умаслить и узнать что-нибудь от него, но этот придурок куда-то провалился. Городские шарили в районе, где было найдено тело Дуарте; получили сигнал и бросили туда новичков из центральных участков. Пока ничего нет. Док Лейман сам рыщет в поисках малейших следов, хочет провести системную экспертизу по Дуарте и включить случай в свой новый учебник. Боится, что дожди все смоют, но все-таки пытается что-то найти. Вскрытие показало то же, что и в трех предыдущих случаях: усыплен, задушен, изувечен уже мертвым. Звонил остальным троим по твоему списку, они ненадолго уехали, чтобы переждать, пока все уляжется. Дэнни, ты знал этого Хартшорна, который покончил с собой?

— Да, только пока не ясно, связан он с нашим делом или нет.

— Так вот: я был в участке Уилшира и посмотрел рапорт. Все чисто — никто к нему в дом не проникал, никаких следов борьбы. Дочь Хартшорна говорит, что папаша был сильно расстроен из-за большого жюри.

Дэнни вспомнил сцену в доме де Хейвен и занервничал: она знает, все они знают — нет больше Теда Кругмана:

— Джек, свежего нет ничего?

— Есть кое-что. Весь вечер я занимался росомахой и вышел на одного старика. Томас Кормиер — по буквам: К-О-Р-М-И-Е-Р. Любитель-натуралист, личность выдающаяся, можно сказать. Живет на Банкер-Хилл и держит зверюшек породы куньих, которых у него берут на разные шоу и киносъемки. Так у него в клетках живет куча этих самых росомах — заметь, содержит их по отдельности. Ничего подобного во всем городе больше нет. Так вот, слушай дальше. Заскочил я вчера в твой участок к приятелю, его туда перевели недавно. И слышу, что телефонистка клепает на тебя дежурному сержанту. Я подъехал к ней, то да се, она и говорит, что замучилась с твоими заданиями, что ты просто эксплуатируешь ее, и показывает список стоматологов, которых она должна обзванивать. По описанию убийцы ничего нет, а вот по звериным зубам — интересно: мастерская одного протезиста в районе Беверли и Бодри. Там делают зубы для таксидермистов, и это единственное место, где работают с настоящими зубами, а не пластмассой. Выходит, есть и такое. А это всего в семи кварталах от Томаса Кормиера, его адрес — Саут Коронделет, 343.

Свежее и зубастое!

— Бегу, — сказал Дэнни и повесил трубку. Решил погодить с наездом на Феликса Гордина, собрал и спрятал свои документы, привел в порядок и полностью экипировался. Полицейский Дэниел Т. Апшо: удостоверение — в карман, жетон — на грудь, пушку — в кобуру, сам — за руль, и — на Банкер-стрит. Тед Кругман умер и похоронен.

Саут Коронделет, номер 343; особняк в викторианском стиле с покатой крышей и фронтоном. С одной стороны дома пустырь, с другой — крутой и живописный, прямо с открытки, склон горы Эйнджелз Флайт. Дэнни остановился перед входом и сразу услышал звериный вой. Он пошел на звуки и попал во двор. Здесь ступенями поднимались по склону Г-образные постройки с рифлеными оцинкованными крышами. Спереди постройки были закрыты прочной стальной сеткой, а на высокой дощатой стенке установлен похожий на генератор механизм. Во дворе воняло звериной мочей и дерьмом.