Сокровище Пущи - Мария Морозова

– Правда?

– Удобрять тебе не надо. Земля у нас тут хорошая, жирная, а на твоей и так не сажали ничего сколько лет. Главное, поливать не забывай, лучше теплой водой, утром или вечером.

– Запомню, – кивнула я.

Сбегав домой, тетя Лида вернулась с кулечками семян укропа и петрушки, объяснила, что делать, и я взялась за работу. Сажать оказалось гораздо проще, чем копать, и совсем скоро на грядке можно было заметить несколько ровных бороздок с будущей зеленью. Поливать ее я решила из колодца. Наверное, именно для этого в сарае стояло ведро с закрепленным на ручке карабином. Я повесила ведро на цепь, стараясь не смотреть внутрь колодца, и осторожно отпустила. Оно повисло, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Пришлось браться за ворот.

На то, чтобы опустить ведро, понадобилось тридцать оборотов. Оно плюхнулось на воду и резко дернулось вниз, наполняясь. Я ухватилась за ручку и тихо застонала. Полное ведро оказалось гораздо тяжелее пустого. Мои руки запросили пощады, к ним быстро присоединились плечи и спина, но отступать было поздно. Я крутила и крутила, обливаясь потом, и скоро ведро оказалось у меня.

Облегченно выдохнув, отцепила его от карабина и поставила на землю. Вода в нем оказалась кристально чистой. Солнце заиграло на маленьких волнах, расцвечивая их настоящим бриллиантовым блеском. Мне моментально захотелось пить, да так сильно, что я закашлялась. Пришлось бежать в дом за кружкой, шипя сквозь зубы от нетерпения.

Не думая о том, что могу застудить горло и заболеть, я зачерпнула воду прямо из ведра и сделала глоток. Она была настолько ледяной, словно там внизу царила вечная мерзлота. От холода сразу заломило зубы и затылок, но Великие Предки, как же мне стало хорошо.

Ледяная, вкусная, с еле заметным привкусом трав, колодезная вода взбодрила меня не хуже восстанавливающего эликсира. Усталость растворилась, ушла боль из натруженных рук, и я поняла, что жизнь в деревне не так уж и плоха. Только сходить бы помыться. Вот чего не хватает для полного счастья.

Переодевшись после душа в чистое платье, я проверила воду в ведре, которое стояло на самом солнцепеке, но, как ни странно, та совсем не согрелась, оставаясь ледяной и свежей. Тетя Лида советовала поливать огород теплой, но немного поколебавшись, я махнула рукой и не стала больше ждать. Может что-нибудь и так прорастет.

Жара достигла своего пика. Деревня погрузилась в сонную тишину. Даже куры тети Лиды затихли в своем курятнике, попрятавшись в тень. Работать больше не хотелось. Но сидеть в доме не хотелось тоже, поэтому я решила прогуляться. Полоса кривого асфальта, которая должна была гордо именоваться дорогой, заканчивалась как раз напротив моего дома. А дальше убегала тропинка, по которой я и пошла. Слишком уж заманчиво за ней мелькала вода.

Тропинка бежала через маленький лужок, вилась между деревьями в березовой рощице, а потом спускалась с крутого берега прямо к реке. Здесь широкая Плиса плавно изгибалась. Справа по берегу виднелись домики Прилесья. Налево убегала роща, а дальше, за лугом, темнела громада леса. Наверное, это и была та самая Моршанская Пуща.

Внизу, в тени большой березы, в траве лежала колода, оставшаяся от срубленного дерева. Подобрав подол платья, я уселась прямо на нее и устало вытянула ноги. А потом подумала немного, сбросила босоножки и зарылась пальцами в теплый песок на самой границе воды и суши.

Как же мне было сейчас хорошо. Вокруг царили тишина и покой. Легкий ветерок шевелил волосы, делая летнюю жару не такой невыносимой. В траве стрекотали кузнечики. Речная вода пахла прохладой, водорослями и мятой, росшей где-то совсем рядом. Мелкие волны набегали на ноги, забавно щекоча кожу.

Да, а ведь мне и в голову никогда не приходило отдохнуть вот так, просто и без всяких изысков. Обычно я бывала на модных курортах, на морском берегу или в горах. И даже та база отдыха, на которой мы отмечали окончание третьего курса, была чистенькой, вылизанной, со стильными домиками и ровными газонами. А здесь все такое живое и настоящее. И не нужно никуда торопиться, не нужно изображать из себя того, кем ты не являешься.

Довольно зажмурившись, я пошевелила пальцами, зарывая их глубже в песок. Неожиданно стопу кольнуло. Кажется, в песке пряталось что-то острое. Я вытащила ногу из воды и поморщилась, рассмотрев капельку крови, набухшую у основания большого пальца. Что ж, неприятно, но не смертельно. Интересно, на что меня угораздило наткнуться?

Я наклонилась и стала раскапывать песок. В нем нашлось немного гальки, старая раковина, которую уже давно покинул жилец, и непонятная штуковина: покрытый грязью и грубой коркой плоский полукруг размером с треть ладони. Сполоснув его в воде, я поскребла корку пальцем, и мне показалось, что под ней прячется металл. Именно его острый край на линии слома и уколол ногу. Стало еще интереснее.

Любопытство погнало домой. Стараясь не наступать на пораненную стопу, я поковыляла к себе. Нашла в огороде ведро с остатками воды (кстати, все еще холодной), сполоснула ей пальцы и залила находку, которую бросила в старую кастрюлю. Потом сбегала за универсальным очищающим бальзамом. Пары капель должно быть достаточно.

Пластина отмокала в бальзаме, пока я готовила ужин и пока его уничтожала. А после, забыв про грязную посуду, достала находку из воды, сполоснула в чистой и поскребла. Корка поддалась гораздо легче. Я подцепила ее пилкой для ногтей, и кусочек отлетел, открывая почерневший металл, испещренный насечками. Воодушевившись, я стала тереть еще активнее. Потом спохватилась, что этого может быть недостаточно, и бросилась к соседям.

– Тетя Лида, у вас есть нашатырь? – выпалила я, когда мне открыли.

– Нашатырь? – немного растерялась она. – А у тебя что-то случилось?

– Мне для уборки надо.

– Ну если для уборки…

Получив заветный флакончик, я понеслась обратно. Дома набрала кастрюльку воды и разбавила в ней нашатырь, морщась от резкого запаха. Опустила в раствор свою находку, засекла полчаса, чтобы дать ему время подействовать. И только после этого вытащила, прополоскала и понесла в гостиную, рассматривать под светом лампы.

– Великие Предки! – ахнула я, вглядевшись.

На моей ладони лежала то ли половинка круглого медальона, то ли навершие гребня или часть другого украшения. По краю виднелся прихотливый, но вполне узнаваемый орнамент из переплетенных между собой древесных корней. Большую часть пластины занимало изображение двух птичьих крыльев. А между крыльями