Та, которой нет - Маша Ловыгина

Матушкин сглотнул и чуть попятился, прогнувшись от веса Бархатова:

— Кирилл Андреевич, ну право… Мы-то при чем, а? Пойдёмте в машину…

Бархатов резко отстранился. Лицо его стало каменным. Не глядя на зама, он зашагал к своему автомобилю, высоко подняв голову. Матушкин поежился. От Бархатова можно было ожидать чего угодно, только не слабости. А вот Олег уже ощутил в полной мере, как предательски дрогнули колени. Мало им не покажется, это точно… Рано они радовались, да поздно спохватились. Стасю надо было беречь как зеницу ока. Пока Бархатов был с ней, всё было под контролем, а теперь…

Матушкин посмотрел на подъехавший к самому краю подъёмный кран, на вырывающийся из ледяного плена «Ситроен», и поёжился, скорбно поджав нижнюю губу.

— Ну вот ты и вырвалась, птичка… — вздохнул он и на автомате перекрестился. Затем развернулся и суетливо двинулся за Бархатовым.

…- Автомобиль зарегистрирован на Вас, Кирилл Андреевич. Кто был в машине? — окликнул Бархатова невзрачный низкорослый мужчина.

Бархатов остановился. Его водитель придержал дверь «мерседеса», внимательно наблюдая за тем, как поступит Бархатов. Тот медленно развернулся:

— Кто вы?

— Меня прислал Дмитрий Анатольевич.

Бархатов кивнул, услышав имя мэра.

— Я должен проинструктировать вас в данной ситуации…

— Идите к чёрту, я не хочу ни с кем разговаривать, — грубо отрезал Бархатов.

— И всё же… — невзрачный подошёл ближе и, порывшись в кармане, достал серую картонную визитку. Протянул её Бархатову. — Круглосуточно на связи. Если возникнут проблемы, звоните.

Бархатов втянул ноздрями воздух, но визитку взял, сжав её в кулаке. Ни своим видом, ни поведением не следовало пренебрегать именем мэра. Но и верить всему, что говорит этот серый человечишка, глупо. Наверняка представитель местной прессы, который быстрее остальных узнал о случившемся и, словно шакал, примчался собрать информацию. Так и чешутся руки двинуть ему по морде…

Водитель сделал шаг вперёд, косясь то на Бархатова, то на человечка. Вторая рука его всё это время находилась за пазухой, и Бархатов знал, что любое агрессивное действие в его сторону, будет тут же воспринято как нападение.

— Всего доброго, — бросил Бархатов поверх головы невзрачного и сел на заднее сидение автомобиля. На секунду прикрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что человечка и след простыл, словно того и не было.

— Кирилл Андреевич, — осторожно спросил водитель, — куда прикажете?

Бархатов уткнулся виском в стекло. Холодная поверхность обожгла кожу, вызвав новый приступ горечи и внутренней боли.

— Домой… — еле слышно проговорил он. — И поскорее, Глеб…

Водитель нахмурился, будто решая сложную задачу. Их взгляды пересеклись в стекле заднего вида. Включил обогрев, Глеб шмыгнул носом, кутаясь в куртку и вырулил с площадки перед мостом. Заградительные ленты уже лежали на истоптанной в кашу поверхности дороги. Движение восстанавливалось — гаишник в тулупе регулировал утренний поток машин, не позволяя им приближаться к разрушенному участку.

Кирилл чувствовал, как вокруг его головы сжимается обруч. Виски ломило, в горле пересохло.

— Дай воды, — негромко произнёс он и через мгновение получил вожделенную бутылку.

— Зря мы поехали туда, — хрипло произнес Глеб.

— Что? — отвлёкся Бархатов, с трудом закручивая крышку.

— Я говорю, зря мы поехали туда. Увидеть такое своими глазами… — водителя передёрнуло.

— Ее машина пустая… — сквозь зубы процедил Бархатов.

— Но вы же понимаете, Кирилл Андреевич, на скорости с моста, мордой вниз… Никаких шансов.

— Ты… — Бархатов подёргал себя за ворот, словно давясь от удушья.

— Жарко? — Глеб тут же выключил печку.

Ноздри Бархатова затрепетали в невысказанном гневе. Он и сам не смог бы себе объяснить, что на него нашло, ведь Глеб ни в чём не виноват. Бархатову нужно было с кем-то поделиться. Нет, не так… Он просто не мог поверить в то, что произошло. Это всего лишь дурной похмельный сон после вчерашнего вечера…

— Это случайность, — Глеб вытер лоб тыльной стороной ладони.

Бархатов только сейчас заметил, какой болезненный вид у водителя. Скорее всего и он сам выглядел не лучше. А Стаси вообще больше нет… Бархатов не сдержал глухого стона.

Они подъехали к высотке в центре города. Выключив зажигание, водитель посмотрел на его отражение в зеркале.

— Могут ведь и не найти, да?

— Что? — очнулся Бархатов и огляделся. — Куда ты меня привёз?!

— Домой… — Глеб повозился на сидении, засопел, сжимая в ладонях руль.

Бархатов невесело усмехнулся и кивнул:

— Не елозь. Поезжай. Я потом тебя наберу.

Он вышел, зябко сунул руки в карманы и зашагал в сторону подъезда. Водитель выдохнул и набрал номер в телефоне:

— Пост сдал. Объект направляется в квартиру. Я в гараж.

Бархатов спиной почувствовал, что водитель провожает его взглядом до подъезда. Должен был выйти и сопроводить на этаж, но понял по взгляду Кирилла, что лучше не лезть под горячую руку.

Кириллу было тошно. Тугой клубок внутри начал скручиваться под утро, еще во сне, гораздо раньше, чем раздался звонок телефона. Но не было предчувствия, чёрт возьми, только злость. На Стасю.

Словно в тумане Бархатов поднялся на лифте. Ему стало жарко, будто не было этого пронизывающего холода там на мосту. Словно это не он сжимал челюсти, чтобы стуком зубов не выдать своё состояние.

Бархатов ввалился в квартиру и, уже не сдерживаясь, завыл, вцепившись в волосы:

— Сука-а!!! Вернись!!! — а затем сполз по стене, зажимая голову руками.

8

Бархатов не умел плакать. Нет, когда-то давно, когда он был ребёнком, то, наверное, мог, но Бархатов почти не помнил того времени. Обрывочные скудные воспоминания канули в