Штурман подплава. Торпеда для "попаданца" - Юрий Корчевский

Погибнуть по-дурному — дело нехитрое. Можно всплыть хоть белым днем и успеть пустить торпеды в транспорт — так ведь противник уйти не даст, на малых глубинах маневра нет. Не готов был Владимир положить на чашу весов, с одной стороны, подводную лодку с ее 40 членами экипажа, а с другой — какой-нибудь рудовоз, старое корыто с 10 матросами.

Однако замполит не унимался:

— Скоро годовщина Октябрьской революции. Мы должны достойно встретить праздник, с боевыми победами! Тыл напрягает все силы, дает фронту вооружение и боеприпасы, топливо. Мы должны труженикам тыла предъявить результаты — потопленные корабли, так сказать — отчитаться.

— Замполит, давай не будем об отчетах. Мы еще не возвращаемся в базу, впереди десять дней боевого похода.

Замполит ушел недовольный. Владимир подумал, что по прибытии в базу точно побежит в Политотдел стучать на него. Да и черт с ним! Экипаж грамотный, лодка исправна — они себя еще проявят. Хотя в душе, конечно, обидно. Не для того лодка в поход вышла, чтобы на глубине время пережидать. И коли судьбе было так угодно — переместить его в иное время в чужое тело, так от этого он не перестал быть русским воином. К сожалению, нам не дано знать свою судьбу, а знал бы — изучил бы досконально эту серию подлодок и с подводниками, прошедшими войну, поговорил бы. Хотя и мало их осталось совсем, время не щадит фронтовиков.

Иногда Володя ловил себя на мысли, что действует и думает не всегда так, как действовал и думал бы он, штурман подплава Северного флота, прежний Вовка Сычев. Потому как решения старался принимать взвешенные, ответственные. И еще. Он не мог объяснить это словами или дать какое-то другое объяснение, но было ощущение, что он обладает уже опытом предыдущих боевых походов, знает некоторые детали и нюансы, которых он не должен был знать, просто не мог в силу молодости, малого опыта подводного плавания и незнания театра военных действий.

Акустики доложили, что слышат шум винтов подводной лодки, идущей в подводном положении на удалении в пять кабельтовых. Причем акустик добавил, что лодка похожа на нашу «щуку».

«Щукой» на флоте называли подводные лодки серии «Щ». Выходит, на позициях в этих водах действовала не одна их «эска». Они не могли связаться между собой, но от ощущения, что они не одни у финских берегов, на душе стало как-то теплее.

После наступления темноты лодка всплыла для подзарядки аккумуляторов, вентиляции отсеков и сеанса радиосвязи. Доложили в штаб о своих координатах, запасе топлива. В ответ Володя получил квитанцию — продолжать боевые действия.

Финны перехватили радиопереговоры и смогли их расшифровать. На базе Марианнахамина стояла готовая к походу подводная лодка «Весихииси». Ее капитан Олави Айтолла получил приказ срочно выйти в море по указанным координатам и уничтожить русскую подводную лодку.

Финны сначала шли в надводном положении, под дизелем — так быстрее и экономится емкость аккумуляторов.

Лодка «Весихииси» («Водяной») была типа «Ветехинен», спущена на воду в августе 1930 года, имела два носовых, два кормовых торпедных аппарата и два артиллерийских орудия — 76-миллиметровый и 20-миллиметровый зенитные автоматы. Надводное водоизмещение — 493 тонны, скорость под дизелями — 12,6 узла.

Капитан вел лодку к узости Флетьян-Червен с намерением перехватить русскую подлодку именно там, и не ошибся.

Русские шли на дизелях, поскольку перед проходом пролива Южный Кваркен надо было зарядить аккумуляторы и заполнить баллоны сжатым воздухом высокого давления.

Финский капитан, подойдя к узости, определился по маяку острова Седеррарм и приказал глушить дизели и идти на электромоторах экономичным ходом в три узла, давая возможность акустикам прослушивать море.

И почти тут же акустик доложил капитану:

— Слышу шум винтов. Цель надводная, скорость — восемь узлов, курс — триста десять градусов, пеленг — сто девяносто пять.

Капитан третьего ранга Олави Айтолла отдал приказ:

— Боевая тревога, торпедная атака!

Его охватил охотничий азарт: ведь это большая удача — почти сразу обнаружить русскую подлодку!

Штурману отдали приказ определить элементы движения цели. Слушая данные акустика, штурман согнулся над столом, с помощью обычного транспортира и штурманского треугольника ведя прокладку на миллиметровой бумаге. Затем доложил Олави данные для атаки:

— Курс цели — триста двадцать градусов, скорость — девять с половиной узлов, дистанция до цели — шестнадцать кабельтовых. Рекомендуемый курс атаки — двести сорок, скорость — семь узлов, угол упреждения — сто сорок.

Командир приказал боцману держать курс двести сорок и передал командиру торпедистов готовить оба торпедных аппарата.

— Ставить глубину хода торпеды три метра, скорость — тридцать узлов!

Олави прильнул к перископу. Луна была у противника за спиной, и финн хорошо видел силуэт «щуки» — лодки серии «Щ».

Финн ошибался — ведь силуэты «щуки» и «эски» были похожи, но «эска» больше по размерам.

В 19.41 Олави отдает приказ:

— Первый и третий торпедные аппараты — пли!

С шипением и секундным промежутком из носовых торпедных аппаратов выходят две торпеды и несутся к цели. Лодка дважды вздрагивает.

Штурман жмет на кнопку секундомера.

Командир и вахтенные матросы выбираются на ходовой мостик рубки. Олави смотрит на лодку противника в бинокль, и его трясет от напряжения. Рядом штурман монотонно отсчитывает время.

Проходит минута, вторая, а лодка противника идет прежним курсом. Неужели промах?

Первая торпеда и в самом деле прошла за кормой «эски».

— Открыть огонь из пушки! — закричал обычно хладнокровный Олави — он боялся, что лодка уйдет.

Один за другим прогремели два выстрела, на несколько секунд ослепив в темноте дульным пламенем всех, кто находился на мостике. Они еще не успели увидеть, попали снаряды в лодку или нет, как сверкнула вспышка и над морем прокатился мощный взрыв. Со стороны было видно, как корма торпедированной подлодки сразу ушла под воду. Нос задрался вверх, и с огромным дифферентом на корму, под большим углом, лодка ушла под воду.

— Полный вперед! — закричал Олави — он сам хотел убедиться в том, что лодка потоплена, а не погрузилась срочным погружением.

Когда подводная лодка имеет повреждения прочного корпуса, на поверхность всплывает соляр, масло, вещи из отсеков.

Через десять минут «Водяной» был на месте торпедирования. Включили поисковый прожектор. На поверхности воды расплывалось огромное масляное пятно, появлялись и лопались большие воздушные пузыри.

— Господин капитан, люди! — моряк на мостике указал на барахтающихся в воде людей.

— Поднять на лодку!

Взять пленных с торпедированной подлодки — это большая удача и редкость.