Адриана в мире теней - Катарина Зек

Я послушно кивнула. Что еще мне оставалось кроме как прислушаться к их советам? Чувства кипели и клокотали где-то внутри меня, я должна была найти лазейку, должна была сбежать. Однако разум подсказывал, что, если бы выход существовал, такой, как Даррен, давно обнаружил бы его.

Я подтянула ноги к груди и беспокойно поерзала на скамье. После заката в комнате стало совсем холодно, я мерзла.

Мередит и Даррен снова замолчали, оставив меня наедине с мыслями о побеге.

Любой шаг казался неправильным, а кричать о помощи было бессмысленно.

Первые дни в лечебнице прошли относительно спокойно. С ранних лет привыкшая подчиняться и угождать, я легко втиснулась в рамки местных стандартов. Стараясь превратиться в невидимку, я послушно выполняла любые указы. Во мне жила надежда на спасение, на то, что Нейтан обязательно найдет способ вытащить меня отсюда. Но интуиция подсказывала, что он просто не догадывался, где я. Откуда ему было знать? Родители, безусловно, придумали правдоподобное оправдание моей внезапной смерти. Ужасная болезнь, так рано забравшая у них любимую дочь. И все же я не могла похоронить надежду. Я верила – Нейтан чувствовал, что я жива. Возможно, один из слуг открыл ему тайну моего исчезновения. Тогда я еще не знала, что цепляться за подобные мысли было глупостью.

Мы молчаливо сидели на привычном месте. Я отвернулась от Мередит, чтобы она не заметила моих слез сожаления, гнева и отчаяния. Настоящая жизнь только-только начиналась. Любовь, надежды на будущее, такое долгожданное счастье! Как я могла потерять все это в один момент? Вероятно, каждый рано или поздно испытывает на себе удары судьбы, которые приходят словно гром среди ясного неба.

Я бы все отдала за то, чтобы провести вместе с Нейтаном еще несколько недель, хотя бы несколько минут. Я день за днем мучительно подавляла в себе несбыточное желание еще хоть раз услышать слова о любви. Но, как известно, сказка всегда обрывается на самом волшебном моменте. Что дальше?

В бессильной злости я сжала кулаки, уже сейчас наверняка зная, что рано или поздно действительно сойду с ума от собственных мыслей. Мыслей об упущенных возможностях. Я каждый день буду страдать, скучая по его голосу, который я никогда больше не услышу, тоскуя по его глазам, которые никогда не увижу.

В первые дни я мало говорила, старалась держаться подальше ото всех и робко опускала глаза, когда очередного пациента насильно выводили из общей комнаты, чтобы напичкать таблетками. Многие возвращались после «лечения» буквально полумертвыми, со свежими кровоподтеками на их белых как снег лицах. Я с трудом сдерживала жгучее желание кричать, биться в истерике, молить о пощаде, просить помощи. Даррен много раз пытался убедить меня в необходимости разработки плана, который бы помог нам сбежать отсюда. Мужчина также горел желанием жестоко расправиться с медсестрами, заставить их пережить хотя бы половину того, что каждый день испытывали пациенты. Но Мередит выступала против насилия, отказываясь когда-либо вредить персоналу лечебницы.

Настоящим чудом было то, что медсестры совсем не удостаивали меня своим вниманием в первые дни. Иногда я спрашивала себя, случайное ли это совпадение или же мои родители в последнем акте милосердия позаботились о том, чтобы со мной обращались не так жестоко, как с остальными. Возможно, они выложили круглую сумму, чтобы меня просто оставили в покое. Дни мучительно долго тянулись, превращаясь в недели и месяцы. Надежда на то, что Нейтан окажется моим ангелом-спасителем, совершенно растаяла. В какой-то момент я перестала вспоминать о нем, чтобы не усложнять себе и без того невеселую жизнь.

Каждый день был болезненно похож на предыдущий. Я совершенно запуталась в числах, уже не разбирая ни дня недели, ни календарной даты. Когда я спрашивала об этом медсестру, то получала насмешливый ответ – «хороший день». Однажды я просто сдалась. Так началась моя жизнь вне времени.

Ранним утром я всегда вставала на скамью, выглядывая наружу через решетчатое окно. Яркие лучи утреннего солнца будто смеялись надо мной, скользя по лицу и рукам. Я знаю, что мучила себя сама, то рассматривая рисунки созвездий по ночам, то восхищаясь горизонтом, окрашенным в тревожные красные цвета, и наблюдая за парившими высоко в небе птицами, которые следовали за своим верным другом ветром. Как же сильно я им завидовала! Как же часто я мечтала превратиться в ласточку, протиснуться между прутьями и взмыть высоко в небо!

Этим утром я плакала, стоя на привычном месте в ожидании рассвета. Как прекрасен восход солнца! Он на несколько мгновений превращает серые холмы Хайленда в нечто магическое, особенное. Но солнце не показывалось. Небо заволокло тучами, разлучая меня с единственным другом.

Я полностью отгородила себя от ставших привычными стонов и всхлипов пациентов, также не думая и о леденящем холоде, который пронизывал до костей. Я могла гордиться собой. Мне отлично удавалось игнорировать ее, несмотря на то что она постоянно крутилась рядом, дышала мне прямо в лицо и указывала угол, в котором намеревалась сидеть. Я была почти железно убеждена, что она – плод моего воображения. Я отрицала ее существование так явно, что она, не выдержав, заговорила со мной.

Отчетливо прозвучал ее голос:

– Взгляни на меня наконец!

Ну уж нет, я не хотела ее видеть, оказывать ей такую услугу. Именно она была причиной моего попадания в лечебницу. Она – виновница моих страданий. Уделить ей внимание было все равно что предать родину. Я не хотела иметь с ней ничего общего.

Но она никак не сдавалась. Ее навязчивое присутствие раздражало меня ничуть не меньше, чем серые стены лечебницы. Мне жутко хотелось выплеснуть на нее злость, хоть я и понимала, что она добивалась именно этого. Да и что я могла сделать бестелесному призраку? Неконтролируемая дрожь пробежала по моему телу. На долю секунды мне показалось, что голос принадлежал кому-то из пациентов. Я отчаянно мотала головой в поисках говорившего, но интуиция вопила о том, что это был именно ее голос. Она шипит как змея. Тут жутко холодно, холоднее, чем посреди снежной бури. Неожиданно для меня самой страх сковал тело, гнев утих так же быстро, как и возник. Показалось, что стены стали сжиматься, готовые сплющить меня. Я оказалась в смертельной ловушке, затуманившей сознание, лишившей меня всех чувств, кроме страха.

– Ты совсем одна, Адриана. Чувствуешь?

Ее смех эхом раскатился по комнате. Я задергалась на скамье, задыхаясь от бессилия. Так все и случилось. Я действительно сошла с ума. Сейчас это стало мне кристально ясно.

Я упала со скамейки, потеряв сознание.

В своих снах я часто оказывалась на краю мрачной бездны. Я срывалась и падала все ниже и ниже, а вокруг была только темнота, поглощающая меня. Полностью растворившись в пасти пропасти, я просыпалась. Этот кошмар был отличной метафорой моей жизни. Без следствия и причины – один лишь бесконечный мрак.

Почувствовав, что задыхаюсь, я проснулась. Нет, не проснулась, меня подняли с пола как тряпичную куклу. Чья-то тяжелая рука лежала на моих губах, затрудняя дыхание. По моему подбородку стекала капля крови. Наверное, падая, я ударилась о край скамейки. Голова кружилась, и я руками хватала воздух, в отчаянии пытаясь найти опору. Но она была мне не нужна. Грубая рука так крепко держала меня за плечо, что она казалась мне железной по своей силе.