Слепень - Иван Любенко

– Давайте посмотрим.

Начальник сыскного отделения извлек письмо и прочёл:

– «Врата ада открыты. Слепень». Отпечатков пальцев, я полагаю, как всегда, не оставил. – Тут же протянул Ардашеву.

Присяжный поверенный обратился к Каширину, допрашивающему секретаря:

– Простите, что прерываю, Антон Филаретович, могу ли я задать вопрос Сергею Макаровичу?

Сыщик пожал плечами, встретился взглядом с Поляничко и недовольно ответил:

– Задавайте, уж коли надумали.

– А когда это письмецо к вам поступило?

– Как всегда, утром вместе с почтой.

– А почтальон был тот же?

– Не могу сказать. Видел только со спины. Я слышал, что кто-то ходил по коридору, а когда открыл дверь, корреспонденция уже лежала на общем столе. Я выбрал письма, относящиеся к нашему судопроизводству, и вернулся на место. Это послание было адресовано лично Павлу Филипповичу, но его не было, и я положил конверт ему на стол в залу заседаний. Думал, что прочтёт во время прений.

– А вы не обратили внимания, что конверт не только без почтового штемпеля, но и без марки?

– Откровенно говоря, нет. Много было работы.

– Благодарю вас.

Ардашев обратился к Поляничко:

– Ефим Андреевич, а вы истребовали с почтамта письма, отправленные ранее Слепню якобы от имени трёх его потенциальных жертв?

– Это те, что… – замялся он и, не найдя ответа, посмотрел на Каширина: – Изъяли, Антон Филаретович?

– Так от вас указания не было, Ефим Андреевич.

– Соблаговолите, милостивый государь, сии письма немедленно отобрать. Они должны находиться не на почте, а у судебного следователя Леечкина. Это, как-никак, вещественные доказательства по уголовному делу.

– Слушаюсь.

– Вот так и служим, Клим Пантелеевич, – раздражённо махнул рукой начальник сыска, – так и преступников ищем. За всё должен отдуваться начальник сыскного отделения, да-с. Не сомневайтесь. Мы вас ознакомим. А вы уж не сочтите за труд, верните нам. Суток хватит на изучение?

– Достаточно будет и двух часов.

– Вот и отлично.

– Простите, господа, вынужден вас покинуть, – извинился Ардашев. – Через несколько минут начинается слушание уголовного дела. Честь имею.

– Желаю здравствовать!

Ардашев скрылся в двери другой судебной залы.

Поляничко вынул табакерку и, глядя на Каширина, выговорил с усмешкой:

– Хотел было пожелать Ардашеву удачи, но подумал, что может обидеться. Он же и так никогда не проигрывает.

28 января, среда.

Ставрополь город купеческий. Тихий и богатый, как и вся южная губерния, привыкшая к хлебному изобилию. Население небольшое, но церквей построили семнадцать и вдобавок воздвигли женский Иоанно-Мариинский монастырь, стоящий в шести верстах от города, который и сам, как город. Храм на полторы тысячи прихожан с трёхъярусной звонницей, пять корпусов под кельи, двухэтажная больница, две церковноприходские школы, два гостиничных дома для приезжих, двухэтажный корпус для живописи, воскобойный завод, мастерская по изготовлению церковной утвари и ювелирных изделий, водяная и ветровая мельницы, пасека, две маслобойни, скотный двор и многочисленные хозяйственные постройки.

Согласно данным за 1908 год в губернской столице насчитывалось: банков – пять, заводов и фабрик – четыре, магазинов, лавок и торговых складов – девяносто шесть. Три театра, три библиотеки и пять синематографов. Одна ресторация и двенадцать ресторанов. А трактиров, пивных, рюмочных и шашлычных? Не счесть. Гуляли в городе с размахом! Но отоспавшись, принимались за работу. Жили по-семейному, в мире и согласии. Нищих и беспризорных детей в Ставрополе никогда не было. Всех сирот определили по приютам, а скитальцев – по ночлежным домам.

А вот сплетен и грязных пересудов здесь не любили. Сказывали, что Городской голова лично отчитывал в здании Думы, что на Соборной горе, двух редакторов газет («Голос Ставрополя» и «Ставропольские губернские ведомости»), затеявших между собой публичную перепалку в прессе. И, конечно, все удивились, когда не где-нибудь, а в любимом всеми «Северокавказском крае» появилась статья под заголовком «Город в страхе». От кого-кого, а от господина Евграфова такого не ожидали. Ладно бы был просто редактор, так нет! Ещё и гласный Городской думы, лицо приближённое к власти!

Поляничко с Кашириным стояли навытяжку перед полицмейстером, читавшим ледяным голосом злосчастную статейку: «Доблестная местная сыскная полиция вот уже больше недели не в состоянии поймать преступника, терроризирующего Ставрополь и отправляющего на тот свет лучших горожан. В собственном доме убит старший советник Губернского Правления Бояркин В.С., совершенно покушение на вольнопрактикующего врача Кирюшкину Е.И., а вчера злоумышленник сумел нанести увечье судье Окружного суда Приёмышеву П.В., находящемуся до сих пор без сознания. Кто следующий? Неужто каждый из нас должен трястись от страха и ждать вердикта этого Слепня, обнаглевшего настолько, что он печатает свои, так называемые, приговоры в городских газетах и даже объявляет Милостивый Манифест об освобождении от ответственности тех, кто выполнит его условия? Как жить простому обывателю? Хотелось бы задать местной полицейской власти вполне уместный вопрос: на чью помощь мы можем надеяться, кроме Божьей?». – Фен-Раевский поднял глаза и добавил: – Жду от вас ответа, господа.

– Дело осложняется тем обстоятельством, что злоумышленник, как нам представляется, не относится к числу уголовных преступников. По этой причине мы не имеем возможности не только воспользоваться сведениями агентурной сети, но и отыскать о нём каким-либо сведения в картотеке. Совершенно ясно, что это человек с высоким уровнем знаний; за его плечами, если не университет, то уж гимназия точно. Считаю вполне резонным обратить внимание на лиц, обладающих какими-либо сведениями о большей части горожан. Мы проверяем врачей, учителей, репортёров и даже священников, то есть всех, кто в силу своей профессии знает, кто и чем дышит. Служащих полиции, судебных следователей и судей я из этого списка исключаю. К сожалению, ваше высокоблагородие, результатов пока нет.

Поляничко вытер платком потный лоб и сказал:

– Антон Филаретович так же доложит о некоторых деталях.

Полицмейстер благосклонно кивнул головой.

– На крыше дома погибшего старшего советника Губернского Правления Бояркина мы обнаружили следы обуви. Слепки сняты. Довольно чётко отпечатался рельеф подошвы правого ботинка. Учитывая длину ступни, можем заключить, что Слепень – человек среднего роста.

– Не густо, не густо…Ладно. О ходе расследования приказываю докладывать ежедневно. Более, господа, вас не задерживаю.

Уже в своём кабинете Поляничко натренированным движением, точно фокусник, извлёк из кармана табакерку и распорядился: