Т-34. Крепость на колесах - Михаил Михеев

Отлежавшись в госпитале и получив висюльку «за ранение» на грудь, лейтенант стал куда больше, чем прежде, ценить свою драгоценную шкуру. Неудивительно, что назначение в гарнизон практически на границе воспринималось им как подарок судьбы. Да, скука несусветная, зато от фронта далеко, не убьют. Правда, тесть, бравый ветеран Великой[4] войны с протезом вместо левой ноги упорно трындел, что надо «не посрамить», «быть в первых рядах», «показывать пример солдатам». Наверное, потому и орал громче всех, что хотя ему самому было едва за сорок, и люди такого возраста вполне могли воевать, из-за деревянной ноги он призыву никак не подлежал. Однако Клаусс, хоть и не русский, истину «Любишь советы давать — люби и на хрен ходить» знал хорошо. Так что пошел тесть по всему миру известному адресу, а лейтенант окопался в безопасном тылу. Но вот — не свезло, нарвался на разведчиков, получил свинцовую пилюлю. Данное обстоятельство весьма его впечатлило, и, не корча из себя героя, лейтенант выложил Мартынову все, что знал. Немного, зато интересно.

Если конкретно, у немца была информация по группе, из-за которой, собственно, и заварилась каша. В первую очередь, о том, что группа состояла из бойцов-окруженцев. Ну и о местах, где она устраивала диверсии. По ним Мартынов примерно смог вычислить место их базирования. Как? Учили его этому. В подробности же полковник вдаваться не собирался.

В принципе, то, что действуют именно окруженцы, можно было предположить. Засомневался разве что Игнатьев, но, как оказалось, имелись доказательства, причем их привез, сам того не зная, лично Хромов. Лежали эти доказательства в кузове, накрытые брезентом, и были взяты немцами в качестве трофея во время одной из стычек. Сейчас они тоже лежали, только уже на земле. И тоже накрытые. Полковник эффектным жестом сдернул брезент, демонстрируя собравшимся чудо военной мысли. Несколько баллонов, покоцанных осколками то ли гранаты, то ли мины, то ли еще чего-то взрывающегося, длинная труба, шланги… И когда собравшиеся поняли, что перед ними, то они несколько обалдели.

За последнее время Сергей повидал много извращений оружейной мысли, но огнемет со штыком… Они что, собираются вначале ткнуть немца, а потом рану прижечь? Или в штыковую с ним ходить? Остальные, похоже, испытывали схожие чувства. За спиной их громко хмыкнул Мартынов:

— РОКС-1. Интересная штука, я в свое время такой всего один раз, в музее видел.

— Что?

— Ранцевый огнемет Клюева и Сергеева, первая модель, — любезно объяснил полковник. — Выпускает струю огня на расстояние до сорока метров. Ну, это теоретически, конечно, по факту заметно меньше.

— А на хрена ему штык?

— Внешний вид оружия и штык делают его похожим на винтовку. Теоретически, конечно, и издали. Сделано это специально для маскировки, огнемет — мишень для снайпера номер один, а так хоть какой-то шанс, что не разберется. Насколько помогало — вопрос открытый, но лучше уж так, чем никак.

— Оригинально… — Сергей пощупал кончиками пальцев дыры в баллоне. — Как он не загорелся-то…

— Не знаю. Наверное, повезло бойцу.

— А может, пустой уже был?

— Может, и пустой. Я в деталях его конструкции ни ухом, ни рылом. Занятная штука, правда? И простому деревенскому пастуху или кузнецу… да хоть бы и механизатору она не годится. Это оружие хорошо подготовленного бойца, очень специфическое и требующее соответствующего обслуживания и понимания тактики применения. Так что красноармейцы там. Может, конечно, и разбавленные местными, но в основе все равно красноармейцы. И, я считаю, надо установить с ними связь.

— Смысл? — поинтересовался Игнатьев, тоже внимательно рассматривающий трофей. — У нас вроде и без них проблем хватает.

— Смысл есть. Если получится договориться, то люди сейчас лишними не будут. У нас больше техники, чем солдат.

— А не получится?

— Хотя бы предупредим, чтоб не мутили воду там, где базируются. А то геройствуют они, а проблемы у нас могут образоваться.

Этому аргументу дружно и глубокомысленно покивали все собравшиеся, а Сергей уточнил:

— Мне готовиться к выходу?

— Нет, ты со своими отдыхай. Я уже послал Громова.

Уже. Соответственно, их собрали, дабы поставить в известность. Ну что же, Мартынов в своем праве. Да и решение послать группу оправданное. Тем более что старый разведчик и впрямь наилучший выбор. Однако когда они уже расходились, полковник тронул его за плечо:

— Сергей, задержись на минуту…

Обустроился Мартынов, стоит признать, совсем неплохо. Оккупировал небольшую комнату, главными достоинствами которой было чудом уцелевшее стекло в окне и плита, на которой сейчас негромко пофыркивал чайник. Учитывая, что наступала осень и дни становились все прохладнее, очень даже кстати. Сколоченный на скорую руку стол мог похвастаться какими-то бумагами, картой, которую Мартынов тут же убрал, целым набором остро отточенных карандашей и очередным «вальтером», используемым вместо пресс-папье. В этом качестве пистолет выглядел сюрреалистично-милитаристски, но функцию свою выполнял достойно, крепко прижимая ворох документов к неровной дощатой поверхности. Ну и дополнял картину трофейный пулемет с заправленной лентой, стоящий в углу, рядом с брошенным на пол спальным мешком.

— Садись, — полковник кивнул на табурет, судя по виду, оставшийся от прежних хозяев, и принялся возиться с чайником. — Там на полке пирог — Светлана Александровна с утра расстаралась.

— Оба-на! С черникой?!

— Да, уже поспела. Давай налегай.

Печь их докторша умела неплохо. Во всяком случае, первый кусок изрядно проголодавшийся Хромов проглотил моментально. А вопрос и вовсе задал только после второго:

— Палыч, а теперь скажи — зачем ты меня звал?

— То есть в то, что я захотел тебя угостить, ты не веришь? — весело прищурился Мартынов.

— Не-а.

— Аргументируй.

— Скорее всего, ты пригласил бы и остальных. А раз нет — значит, хочешь иметь со мной разговор тет-а-тет, и пирог здесь — приятное дополнение, и только.

— Что же, в мозгах тебе не откажешь. Обиделся?

— За что?

— За то, что послал людей, не посоветовавшись. Тем более людей, которых ты считаешь своими.

— Это неважно. Ты командир — ты решаешь, что лучше для всех.

— Не очень честный ответ, но… принимается. Тогда новый вопрос. Ты историю учил?

— Учил, — Сергей не понимал смысла разговора, а приключения, случившиеся в последнее время, привили ему настороженное отношение ко всему непонятному.

— Скажи, помнишь, кто такой Фрунзе?

— Один из главных полководцев Гражданской войны, сподвижник Ленина. Умер от болезни, уже после войны, во время операции.