Бешеные горы - Сергей Зверев

— Они-то хоть по нам стрелять не собираются?

— Вроде нет.

— Вроде или точно?

Резван какое-то время молчал, изучая обстановку.

— Ну? — поторопил его Глеб.

— Нет, они сами бояться под пулю попасть, — наконец сообщил майор.

— И то ладно, — констатировал Теплов.

— Что делать будем, командир? — спросил Борман. — Прижал он нас крепко, никому не высунуться.

— А Калмык для чего? — возразил Бурый. — Пусть покажет, на что он способен.

— И верно, — спохватился Борман. — А мы пока тут полежим, позагораем.

— Боюсь, долго загорать придется, — тут же вставила реплику невидимая Алиса.

Борман только покачал головой, но ничего не сказал в ответ. Все равно последнее слово каким-то непонятным образом оставалось за ней.

Бурый тем временем осторожно подтянул руку к груди, активировал рацию, крохотный наушник от которой сидел у него в ухе — как и у всех членов группы.

— Калмык? — проговорил он. — Как меня слышишь?

— Отлично слышу, командир, — послышался голос старшего лейтенанта Халаева.

Голос был ровный, разве чуточку возбужденный, привычно отметил Бурый. Ну это ничего, в охоте без легкого возбуждения не обойтись. Главное, чтобы охотник свое дело знал.

— Стрелка видишь?

— Не вижу пока, — отозвался Калмык. — Но локализовал место, где он сидит.

— Далеко от нас?

— Метров четыреста. На два часа.

— Ясно. Достать сможешь?

Калмык помолчал, прикидывая силы. Бурый его не торопил, понимая, какая работа идет сейчас у него в голове. Все тоже помалкивали. Теперь вся надежда была только на Калмыка.

— Смогу, — ответил наконец тот.

— Хорошо, — сказал Бурый, стирая кончиком мизинца пот с верхних век. — Сейчас мы устроим для нашего приятеля маленькую пантомиму, смотри в оба.

— Понял, — отозвался Калмык.

— Алиса, — сказал Бурый. — По команде начинай.

— Поняла, — откликнулась Иванова.

Теперь они слышали друг друга не только напрямую, но и по рации, что позволяло Калмыку полноценно участвовать в общих действиях.

— А мне что делать? — напомнил о себе майор Хасанов.

Он понимал, что спецназовцы что-то затеяли, и хотел им помочь. Или помешать — кто его знает? На его счет Бурый пока не составил себе ясного представления.

— Сиди пока смирно, — приказал он. — Этот стрелок хоть и никакой снайпер, но может и попасть.

— Ясно, — недовольно отозвался Резван.

— Борман, — чуть-чуть приподняв голову, Глеб все-таки увидел глаза капитана Лещенко. — Ты чего затих?

— А команды жду, — беспечно отозвался Борман.

— Ясно, — опустил Бурый голову. — Алиса, готова?

— Да.

— Начинай.

Алиса рывком поднялась и, помедлив долю секунды, метнулась за соседнее надгробие. Пуля ударила в него, когда она уже надежно сидела за камнем.

— Готово! — крикнула она.

Сейчас же Бурый вскочил, сделал прыжок через могильный холм и рыбкой бросился на дно ложбинки, приземлившись аккурат за ботинками Бормана.

На этот раз снайпер расщедрился сразу на две пули, одна из которых едва не угодила прыгуну в плечо. Ну и то, Бурый двигался как при замедленной съемке. Рисковал, конечно, но надо было выявить место засидки стрелка наверняка.

Для верности не хватало еще одного штриха. И его великолепно дополнил капитан Лещенко. Убедившись, что Бурый в безопасности, он выждал несколько секунд, поднялся на колени и дал длинную очередь в скалу перед собой. После чего повалился на землю и с удовлетворением услышал, как цокают пули снайпера в камни над его головой.

— Вот же идиот, — констатировал он. — Куда пуляет?

— В идиота же, — выговорил ему Бурый. — Ты хоть иногда думай, что делаешь.

— Ну вот, старайся для вас… — обиженно заворчал Борман.

— Калмык, — перебил его Глеб, — засек стрелка?

— Так точно, — весело отозвался Халаев.

— Скоро к нему подберешься?

— Минут через десять.

— Действуй. Будешь на месте — дай знать. Мы его отвлечем.

— Понял.

Некоторое время все лежали тихо, вслушиваясь в звуки, доносившиеся то с той, то с другой стороны.

Вот потихоньку начали переговариваться местные жители, обсуждая, видимо, действия стрелка. Застрекотали как ни в чем не бывало кузнечики. Проблеяла в отдалении овца, вслед ей заголосил петух.

Стрелок молчал, как будто его не было в этом жарком, будничном мире. Но ствол его винтовки был направлен в сторону затаившихся в камнях людей, и глаза неутомимо отслеживали каждое их движение. И где-то в камнях стремительно и бесшумно крался Калмык, подбираясь к нему все ближе и ближе.

— Это и был твой план? — спросил Борман, упираясь подошвами в подошвы Бурого.

— Ага, — отозвался Глеб, разглядывая пеструю, черную с желтым, букашку, занятую своими букашечьими делами прямо у него под носом.

— А если бы он не начал стрелять? — не отставал Борман.

Бурый мог бы и не отвечать. Есть у командира такая привилегия. Но его сейчас слушала вся группа, а группа — это такая сила, с которой приходится считаться. Да и поговорить хотелось, не лежать же молчком десять отмерянных Калмыком минут.

— Начал бы, — уверенно сказал Глеб, осторожно сдвигая букашку сухой травинкой с известного только ей маршрута.

— Хм, — усомнился Борман. — Он что, звонил тебе?

— Эсэмэску прислал.

Глеб усмехнулся, видя, что букашка упрямо возвращается на прежний путь, и снова осторожно столкнул ее в сторону.

— Интуиция, слыхал такое слово?

— Слыхал, — отозвался Борман. — Только почему-то, когда я его упоминаю, я чаще всего получаю выговор.

— Лишь бы не пулю в голову, — вмешалась Алиса.

Послышался легкий фыркающий звук — это Калмык обозначал свое участие в разговоре.

— А некоторым лучше не отвлекаться, — назидательно молвил Борман. — А то кое у кого скоро мозг расплавится.

— А он у него есть? — поинтересовалась Алиса.

Борман крякнул, не сочтя нужным отвечать обидчице, покосился вверх. Солнце, хоть и лезло за вершину, жарило в ложбину со страшной силой, в упор поливая распластанных на земле спецназовцев. И не было никакой возможности от него укрыться.

— Алиса, — оставив букашку в покое, заговорил Бурый, — как только Калмык будет на месте, начинаем по очереди вести огонь по скале. Только осторожно, чтобы не задеть его.