Няня особого назначения - Лесана Мун

даете! — смеется Хитч, довольно сверкая карими глазами. — С лордом Грэмом так еще никто не поступал. Да что там поступал! Никто даже помыслить о таком не мог.

— А вот и зря. Это, между прочим, передовые методы воспитания, применяемые в Великобритании и Бразилии, где в лесах много-много диких обезьян, — сообщаю с самым заумным видом, но потом не удержавшись, улыбаюсь.

— Интересная у вас улыбка, — говорит Хитч, заставив меня тут же убрать с лица веселье.

— Самая обычная, — пожимаю плечами.

— Нет. Какая-то неправильная. Словно вы не понимаете, улыбаться вам, или нет.

— Да нет же, обычная, — повторяю.

— Простите, я, видимо, был прискорбно нетактичен. Думаю, Его Величество оценит вашу очень наглядную демонстрацию, как НЕ нужно себя вести.

— Посмотрим, — отвечаю и прощаюсь с дворецким, поблагодарив за оказанную помощь в воспитательном процессе. Я бы без него не смогла сделать то, что задумала вчера.

Суть моей эскапады была в том, чтобы Грэм на собственной шкуре почувствовал: каково это, когда на тебя неожиданно льется холодная вода, или вылезают жуки. Насколько это неприятно — быть объектом подобных шуточек. Не уверена, что так просто достучусь, но ничего, это всего лишь первые сутки. Вода камень точит, так говорила моя бабуля.

Когда мы с Дашей, предварительно позавтракав, заходим к Грэму, застаем его насупленным и недовольным.

— Доброе утро, — здороваюсь, приклеив на губы улыбку.

— Совсем не доброе! Зачем вы подсунули мне жуков в кровать?

— Разве? Мне кажется, нам нужно установить на окнах какие-то москитные сетки, а то залетает всякий ужас. У меня вон тоже вчера приютились на кровати насекомые.

— Это королевский священный жук! А не какое-то насекомое, — пыхтит Грэм.

— Вот и отлично, что королевский, потому и спать ему лучше в королевской кровати, а не у какой-то няни, — тут же соглашаюсь со всем сказанным. — А вообще, вид у тебя сегодня какой-то нервный. С чего бы?

— С водой проблемы были, — буркает Грэм.

— Ой, правда? А ты знаешь, тут во дворце, у меня тоже с ней вечные неполадки. Хочу помыться — воды нет. А не хочу — она льется из самых неожиданных мест.

Грэм пыхтит еще громче и смотрит на меня, нахмурив брови, как его дядюшка. Я же улыбаюсь. И ресничками моргаю почаще.

Уроки сегодня проходят повеселее, чем вчера. Первый — рисование. Тема — портрет. Грэм развлекается тем, что весь урок рисует меня в виде чудовища с огромными клыками и длинными руками до колен. Я игнорирую его попытки меня задеть. В конце концов, из нас двоих именно я взрослая.

Поэтому прошу и себе бумагу с мольбертом, а получив — рисую портрет Грэма. Просто карандашом. Такие рисунки у меня всегда получались хорошо, в отличие от тех, где нужно использовать краски. Помню, мой учитель рисования сказал, что у меня плохо получается смешать оттенки и вообще видеть цвета в силу моего сдержанного характера, это он так тактично намекнул о моей болезни. Я согласилась и с тех пор рисовала исключительно простым карандашом. И надо сказать, достигла в этом занятии неплохих результатов. Учитель даже предлагал сделать выставку моих работ, но я вышла замуж и сфера моих интересов сместилась в сторону мужа и домашних дел. С тех пор, карандаш в руки я не брала. До сегодня.

А сейчас я так увлеклась, что не заметила, как за моей спиной выросли зрители.

— Очень хорошо, — хвалит меня учитель рисования Грэма, худощавый, с одухотворенным лицом мужчина. — Вы где-то учились?

— Да, давно очень. Сейчас как-то вдруг захотелось снова рисовать, — отвечаю, не глядя, не в силах оторвать взгляд от движений карандаша.

— Вам обязательно нужно продолжать, — тут же с волнением говорит господин Тьери. — У вас талант. Я дам вам все для рисования, а вы просто не бросайте, хорошо?

Киваю, сама удивляясь, что мне снова хочется рисовать.

— И вообще не похоже на меня, — сопит возле моего уха Грэм.

— Ну ты же понял, что это ты на рисунке. Значит, чем-то все-таки похоже, — отвечаю, не глядя на мальчика.

Он еще немного мнется у меня за спиной, но потом возвращается к своему рисунку с моим изображением в виде монстра. Какое-то время смотрит на него. А потом снимает с мольберта и, порвав, выбрасывает в урну. Я поспешно прячу улыбку. Кажется, намечается определенное потепление в наших отношениях. Во всяком случае, очень на это надеюсь.

Оказалось, что рисования у нас два урока. Так что портрет я успела закончить. Стараясь не обращать внимания на восторги господина Тьери, преподношу рисунок Грэму.

— Это тебе. Подарок, — говорю.

Молодой король берет лист из моих рук с секундным замешательством.

— Мне? — удивлен.

— А что, по-твоему, я должна с ним сделать, если не дарить тебе? — спрашиваю.

— Не знаю, — дергает плечом. Но свой портрет складывает аккуратно в папку и несет к себе в комнату.

После урока рисования у нас основы законодательства. Нудный предмет, должна сказать. И преподаватель не пытается сделать его интереснее. Едва дожидаюсь конца урока. Уже и гуляю с Дашей по коридору, и меняю ей подгузник, успеваю даже сходить к себе, переодеть маленькую засранку. Бедный Грэм все это время скрупулезно записывает в тетрадь за монотонным голосом учителя.

Обед снова проходит в тишине. Наевшись, укладываю Дашу спать. Грэм что-то тихонько мастерит у себя за столом. Как-то так получается, что я, прикачав дочь, незаметно усыпляю и себя. Просыпаюсь резко, испуганно открыв глаза. Блин! А если бы кто-то зашел. Тот же хмурый дядя-регент? А я тут дрыхну.

Грэм все так же сидит за столом, Даша спит. На цыпочках выхожу в ванную, чтобы умыться и не выглядеть заспанной. Ух ты! Из зеркала на меня смотрит очень интересный… жираф. Коричневые пятна на лице красиво сочетаются с моими голубыми глазами и темно-русыми волосами. Ох и Грэм! Ну и проказник. Хотя… это мне наука, нечего спать на работе.

Ничего, сейчас умоюсь, а потом подумаю, чем ответить веселому шутнику. Начинаю хорошенько, с мылом, вымывать щеки и лоб. И вот тут меня ждет сюрприз. Пятна не отмываются! А вот это уже не смешно! Не хватало еще, чтобы меня увидели такой жирафистой.

— Грэм. А где твоя няня? — доносится до меня знакомый, низкий голос работодателя.

Да что за невезуха такая⁈