Как писать о любви - Ольга Соломатина

После Второй мировой войны американские сценаристы обратили внимание на открытие Юнга и Проппа и создали методику «путь героя». По ней пишут сценарии фильмов и мультфильмов, которые знает весь мир. Опытные редакторы и сценаристы смотрят истории, написанные по этим правилам, понимают, как они собраны и на каких струнах души играют, но все равно плачут, когда должны, согласно сюжету, смеются, грустят или радуются. Методика работает даже относительно тех, кто с ней знаком.

Если сложить факты вместе: короткую человеческую память, коллективное бессознательное, одних и тех же важных персонажей снов, сказок и грез, – выходит, что и мы с вами можем написать новеллу, которая покорит сердца.

Как? Возьмем сказочный сюжет и перенесем действие в наше время, придумаем героям новые современные обстоятельства. Сказочные сюжеты шли к нам сквозь века, они отшлифованы тысячами уст сказителей, в них – самая соль знаний людей о себе и о мире. В сказках живут те самые архетипические герои, которые приходят к нам во сне. Сказки – волшебный портал в мир коллективного бессознательного. Пользуйтесь на здоровье. Просто перенесите события в наши дни.

Пришло время определиться с историей – какой сюжет вы выберете, о чем напишете? О чем вы будете размышлять, какую любовную линию разовьете на протяжении всей книги?

Выбрав, набросайте одностраничный план из трех пунктов: завязка, кульминация и развязка.

Сейчас этого достаточно.

Когда план будет готов, остается сделать самое важное – отпраздновать начало работы. Да-да, мы часто с трудом находим время и силы на то, чтобы оставлять вехи в пути. На то, чтобы похвалить себя, подумать, сколько шагов навстречу своей мечте пройдено. Мы слишком рьяно бросаемся в бушующий поток. Придумайте сюжет своей новеллы и отпразднуйте это событие. Задержитесь ненадолго, почувствуйте себя автором.

Автор: Ольга Соломатина

Чем старше становишься, тем лучше секс. Жаль, в юности я этого не знала. Но я хочу рассказать тебе о любви, которая правда началась с безумного запретного секса.

Когда мы познакомились, мне было 47, Алексею – 21. Хуже того, он – сын моей лучшей подруги. Да, так тоже бывает.

Наверное, ничего бы не случилось, живи я в Москве. Мы с подругой ездили бы друг к другу в гости, водили сыновей на детские спектакли, ели мороженое в парке Горького или на ВДНХ. Я бы видела, как мальчик растет, прогуливает школу, дерзит маме, но в конце 90-х я уехала в Берлин и все это пропустила. Подруга прилетала в гости редко и всегда одна. Честно говоря, мы больше обсуждали мужчин, диеты, платья и кремы для лица, чем детей. Мальчик Алеша рос где-то в далекой холодной Москве, и я про него почти ничего не знала, пока однажды вечером не раздался телефонный звонок.

Подруга жаловалась, что деточка окончил институт, не знает, кем работать, и мается. Просила разрешения прислать Алешу ко мне на пару недель, чтобы посмотрел город и, возможно, увидев другую жизнь, загорелся желанием хоть что-то делать. Я вздохнула, но согласилась. На самом деле она столько раз выручала меня с документами и мамой, что отказать рот не открылся.

И вот я оформляла приглашение неизвестному мальчику, который грозил испортить мне первое свободное лето. Сын только окончил школу, поступил в Марбурге в университет и до сентября улетел к отцу. Если у вас есть дети и вы растили их в одиночестве, вы поймете, какой груз свалился в том июле с моей шеи. Школа, экзамены, волнения совершенно меня опустошили. Хотелось тишины, отсутствия новостей, кофе с молоком на балконе по утрам, ужинать на верандах под небом ночью, забыться, выдохнуть, читать и даже работу подвинуть. А тут какой-то незнакомый мальчик появится в моем доме. Мысль об этом подпорчивала настроение, но я утешала себя, что недели пролетят быстро, а впереди еще длинная теплая берлинская осень, наверстаю.

Однако в аэропорту ко мне подошел совсем не мальчик, а рыжеволосый красавец. Я озадаченно смотрела на его веснушки снизу вверх и жалела, что не накрасилась. Резко захотелось стянуть джинсы, носить платья и показать Алексею Берлин, но я держала себя в руках. Я же была взрослой умной женщиной 47 лет и прекрасно видела интерес в его глазах. Это сын твоей лучшей подруги, напомнила я себе, когда поймала взгляд Алеши в зеркале лифта на парковке.

Клянусь, я старалась даже не улыбаться, чтобы не провоцировать. Я продолжала носить джинсы, красила только ресницы и представляла, что приехал племянник. И был остров музеев, и Бранденбургские ворота, и парки на великах, и посиделки в кафе, и вечеринки у друзей в галерее, мы даже в зоопарк сходили. Мы так много смеялись! Я почему-то вспоминала свои 20 лет, какой сложной я тогда была, как спешила жить. Алеша оказался другим – умным, но без амбиций, нежным, начитанным, быстрым. Мы подружились, он помогал мне в мастерской, и я сделала, кажется, сотни его фотопортретов за неделю ☺ Знаешь эффект влюбленной камеры? Когда снимает тот, кто любит, на фотографиях появляется особый свет и ловко ловишь ракурсы и моменты, успеваешь поймать то, каким ты видишь любимого. Один из тех снимков и сейчас висит в мастерской.

До самолета в Москву оставалось два дня. Я считала, что приобрела нового друга и стойко выдержала искушение. Я грустила, когда представляла, как провожаю Алешу в аэропорту, но гнала мысли прочь.

Мы завтракали в кафе, Алеша рисовал на салфетке, я закрыла глаза и загорала. И вдруг почувствовала его губы. Он целовал меня нежно и уверенно. Я замерла и, кажется, даже дышать перестала, так и сидела с закрытыми глазами в лучах солнца, пока мальчик не взял в ладони мое лицо. Открыла глаза и увидела его – совсем близко карие глаза с длиннющими ресницами, смотрят спокойно и лукаво. Я спрятала лицо, уткнулась в его плечо. Солнце грело затылок, и я чувствовала, что плыву, как по медленной реке. Мне сладко и так легко.

Ночью он пришел в мою комнату.

Когда ты взрослая, на многое смотришь спокойней. Конечно, я считала себя виноватой перед подругой, чувства бурлили самые противоречивые, но секс был так хорош! И днем нам тоже было отлично. Я решила, что готова позволить этому быть. «Этому» – другими словами я не называла то, что с нами случилось. И не строила планов.

Алексей сдал билет, и мы на машине уехали во Францию, где меня ждали на месяц расписать ставни и стены загородного дома. Его виза закончилась, и мы с ужасом думали, что будет, если на границе автомобиль остановят. Но немецкие номера не привлекли внимания полиции и по дороге обратно. Мы загорели и вернулись в Берлин парой. Алеша бросился атаковать институты, чтобы начать учиться и получить учебную визу. Я была не готова думать о будущем. Меня переполняли необъятное счастье и страхи. Я боялась, что нас будут принимать за мать и сына, боялась, что Алеша сбежит от меня к молодым девчонкам, боялась, что выгляжу старухой, боялась, что мы поменялись ролями: я была художником, а он – моей юной музой. Спасало только вино, а еще – его глаза и губы. Когда я видела, как мой мальчик смотрит на меня, я успокаивалась, страхи отступали.