Гитаговинда - Джаядева

—UUU (~26 %) и —U— (25 %), также встречающиеся во всех песнях; U— — (~6 %) в XIX и XXI; UUU— (~5 %) в XXI; U—UU в XIII и XIX; UU—U в XXI и — — U XXI (меньше 1 %). Большая часть стоп —U— и U— —встречается в рефренах. Наиболее разнообразна в метрическом отношении XXI песнь (7 вариантов из 8), затем идут XIX (5 из 8) и XIII (4 из 8).

В VII песне стопы по 7 единиц длительности допускают варианты: —U—UU —UUU— и U— —UU. Метрическая схема всех строф одинакова с резким преобладанием (47 из 63) стоп вида —U—UU, встречающихся только в а и h. Стопы —UUU— и U— —UU встречаются по 8 раз только в рефрене.

Членение X песни, метрическая схема всех строф которой также одинакова, представляется затруднительным (ср. GL, с. XXVI). Наибольший удельный вес (25 из 60 стоп) имеет здесь UUUU, затем — 1/3 (20 из 60) UU— и 1/4 (15 из 60) —UU

Несмотря на то что отдельные черты песен «Гитаговинды» могут восходить к фольклорной традиции, наиболее характерные особенности поэтического стиля — как песен, так и промежуточных строф — характерны, как уже говорилось, для стиля kâvya. Вся поэма пронизана поистине виртуозной звукописью[68]. Звуковые повторы носят здесь весьма разнообразный характер, охватывая 1, 2, 3 и более фонем в одном и том же порядке или с различными инверсиями и пропусками, следуя непосредственно друг за другом или с интервалами и иногда выходя за пределы одной части строфы. Различные виды звуковых повторов зачастую сочетаются друг с другом, причем распределение их по частям строфы (а — b и с — d) достаточно неравномерно. Вот несколько примеров:

1.2 (vasantatilaka):

vâgdevatâcaritacitritacittasadmâ

padmâvatiauranacâranacakravarti /

irïvasudevaratikelikathasametam

etam karoti jayadevakavih prabandham //

1.44 (6 строфа IV песни):

karatalatâlataralavalayavalikalitakalasvanavatnse

râsarase saha nrtyaparâ harinâ yuvatih prasasatnse /

haririha mugdhavadhünikare

vilasini vilasati kelipare //

2.10 (harinî):

ganayati gunagrätnam bhrämam bhramadapi nehate

vahati ca paritosam dosam vimuncati düratah /

yuvatisu valattrsne krsne vihärini mäm vina

punarapi mano vämam kämam karoti karomi kitn //

11.23 (sloka):

sa sasâdhvasasanandam govinde lolalocana /

sinjânamdnjumanjïram praviveiâbhivesanam //

12.22 (6 строфа XXIV песни)

mama rucire cikure kuru manada manasijadhvajacamare

ratigalite lalite kusumani sikhandisikhandakadâmare /

nijagâda sä yadunandane

krïdati hrdayanandane //

Аллитерирующие повторы возможны здесь в начале, середине и конце определенных слов — ср., например, начальное та в рефрене XVII песни (mâdhave та kuru mânini mânamayé). Встречаются повторы типа snapayasi payasi (1.10), suhrdaye hrdaye (7.21); некоторые созвучия основаны на искусной игре слов — ср. drâkse draksyanti (12.28). Интересен прием постепенного перехода созвучий из одного в другое — например, dinamanimandalamandana bhavakhdndana (1.18). Отдельные созвучия употребляются в поэме неоднократно — ср. 2.10 (vämam kämam) —7.40 (vämah kämö). Особую группу составляют здесь лексические повторы (см. ниже). Как уже отмечалось, аллитерации отличают и большинство заголовков отдельных частей (samoda damodara, aklesa kesava, säkänksa pundarikaksa, vilaksya laksmipati, catura caturbhuja и др.).

Сравнительно менее употребительны в классической санскритской поэзии[69] характерные для поэмы созвучия, систематически замыкающие смежной рифмой соответствующие части строф (как правило, а — b и с — d)[70]. Возможно, и здесь перед нами влияние диалектной поэзии (apabhramsa) — подобного рода созвучия, закрепленные в определенных местах каждой части строфы, в том числе и в конце (так называемые yamaka), весьма распространены в пракритских текстах, хотя и встречаются и в санскритских стихах не только у Джаядевы (например, у Равидевы, у драматурга Раджашекхары и т.д.), восходя, быть может, к более ранним образцам древнеиндийской литературы[71], в частности — к ведийской[72].

Как отметил Х.Лассен[73], соответствующие рифмы (как и созвучия в середине частей строфы) могут быть представлены различными в метрическом отношении окончаниями — спондеем (например, 1.5 и сл.), дактилем (например, 1.18 и сл.), анапестом (например, 9.2; 9.6), амфибрахием (например, 3.3; 3.5), хореем (например, 3.4; 3.9). Значительно реже встречаются ямбы — по наблюдению X. Лассена, строго говоря, только в рефрене XIV песни (7.13 и сл.), в других случаях это составная часть кретика (например, 7.5 и сл.). Наконец, главным образом в рефрене встречается и один долгий слог (например, 6.2 и сл.: re-he; 11.2 и сл.: dhe-ke и др.). В рамках отдельных песен обычно преобладает какой-либо определенный размер рифмованного окончания, хотя и возможны вариации.

Среди рифм «Гитаговинды» встречаются «открытые» и «закрытые», «неточные» (так называемые рифмоиды), «бедные» и «глубокие», объединяющие до 4 слогов, — напр., 5.15 (ramaniyam-kamanïyam); ср. 1.11; 4.4; 4.9 и др. Среди последних употребляются, в частности, и тавтологические (например, 12.17 и сл.: nandane-ânandane), и составные, грамматически разнородные (ср. 7.3: уауаи vanam—yauvanam, ср. также внутренние рифмы в 1.24: pranatä vayam—bhavaya; 5.3: karoti—vikalataro 'ti). Для отдельных песен (не говоря, разумеется, о повторяющихся рифмах рефрена с — d) характерен и монорим в а — b. Интересный пример созвучия дает II песня (1.17 и сл.), где во всех строфах вслед за b идет возглашение «е», созвучное окончанию рефрена (hare).

Для рифм отдельных песен характерно обычно преобладание определенных созвучий (прежде всего — am). Таковы все окончания am (при отличии друг от друга предшествующих согласных звуков) в a, b, с, d в V песне (2.2—9); XVII (8.2—9); XIX (10.2—9); XXII (11.24—31). Таковы же и окончания a, b в VIII (4.2—9); IX (4.11—18); XX (11.2—9); XXIII (12.2—9) и т.д. В XVI (7.31—38) а и b везде оканчиваются на ena (ena), с — на inâ (d — отсутствует); в VII (3.3—10) — a, b в 1—3-й и 8-й строфах оканчиваются на ena (связанное неточной рифмой с рефреном — eva), а 4—7 строфы — на mi и si. В XIV (7.13—20) a, b, с, d оканчиваются на «а» везде, кроме а и b 8 строфы (am).

При этом в отдельных песнях конечная рифма дополняется внутренней, что как бы образует перекрестную рифмовку. Так, в VI (2.11—18) везде, за исключением 1 и 8 строфу (лишенных внутренней рифмы), повторяется созвучие ...taya ...am(a) — ... taya ... am(b) — ...ат(с) — tayâ... am(d). В X (5.2—6), при различии конечных рифм а — b, соотв. части объединяются внутренней рифмой «е», созвучной рефрену. В XV (7.22—29) чередование внутренних и конечных рифм носит более изощренный характер, причем с и d связано лишь аллитерацией: ...е...е...е (а) — ...am...am...e(5) — ...e...ne(с) — ...nâ(J) (везде, кроме 7 строфы, где рифмы а, как и